Отражение денежной политики государства в законодательстве XI-XIII вв.

Денежную политику сунского государства можно изучить и на основании одного из памятников законодательства того времени - не раз упоминавшегося выше "Свода законов, составленного в годы Цинъюань".

Законы и указы, касающиеся литья монеты, ее порчи, вывоза за границу, составляют значительную часть свода. Большое количество его статей относится к периоду до реформ Ван Ань-ши. Их можно разделить на три группы:

1) запреты и постановления, касающиеся литья монеты, ее порчи, а также обращения фальшивой или неполноценной монеты;

2) указы, определяющие правила хождения различной монеты на территории Китая;

3) запреты, касающиеся вывоза монеты за пределы Китая и торговли ею.

Законодательство призвано было строго охранять монополию государства на изготовление монеты, нарушители ее карались самыми суровыми наказаниями. "Все лица, занимающиеся [самовольной] отливкой денег, подлежат повешению", - говорится в одной из первых статей "монетного раздела" свода [64, цз. 29, с. 11а]. Эту суровую меру можно было заменить другим наказанием лишь и том случае, если количество незаконно изготовленных денег не превышало 100 вэней.

Смертной казни подлежали и все, имевшие непосредственное отношение к нарушению данного закона: мастера, нанятые преступником для совершения работ, лица, обучившие его процессу литья, и т. д. Соучастники же, не имевшие непосредственного контакта с производством, приговаривались к ссылке в отдаленные районы Китая.

Изготовившим приспособления для литья монеты и предоставившим их другому лицу (в порядке продажи или заимообразной передачи) наказание определялось лишь на одну степень меньше, чем за изготовление фальшивых денег.

Целая группа указов определяет наказания за порчу монеты. "[В ответ на доклад] издали императорское постановление, по которому лица, втискивающие в монеты различные отбросы, подвергались смертной казни", - сообщает источник [64, цз. 29, с. 11а].

Можно предположить, что в данном случае имелись в виду мастера казенных монетных дворов, занимавшиеся порчей монеты в целях утаивания металла или изготовления дополнительного количества монет.

Другой указ о порче монеты направлен против более широкого круга лиц: люди, обвиненные в том, что они покрывают железные деньги медной окалиной и выдают их за медные, наказываются одной степенью меньше, чем за незаконное литье монеты [64, цз. 29, с. 11а].

Из материалов "Свода законов..." видно, что легковесные, испорченные монеты приравнивались к монетам, изготовленным частными лицами. И те и другие источник называет фальшивыми и за операции с ними определяет равные наказания: за совершение торговой сделки на 100 вэней определялось наказание в 100 ударов палкой, за каждые следующие 100 вэней наказание утяжелялось на одну степень (вплоть до каторги и ссылки на поселение в соседние области за 10 связок монет или за повторную поимку) [64, цз. 29, с. 76].

Другая группа законов определяла правила хождения различной монеты внутри страны и наказания за их нарушение.

Законодательство делило территорию государства на две монетные сферы. Запрещалось ввозить медную монету на север, в районы распространения железной монеты, и железную монету - на юг, через Янцзы. Подобная политика сунского правительства вызывалась, по всей вероятности, следующими обстоятельствами.

В северных и северо-западных пограничных районах шла торговля с тангутами, киданями и чжурчжэнями. Она носила главным образом меновой характер и происходила на функционировавших периодически казенных прикордонных "варварских рынках" (хуиш). Однако население соседних государств Великое Ся, Великое Ляо и Великое Цзинь было заинтересовано в приобретении китайской медной монеты, и прекратить ее утечку в страны "северных варваров" сунское правительство оказалось бессильным. Поэтому закон разрешил пользоваться на Севере только более дешевой железной монетой. Через северные границы происходила утечка и железной монеты. Соседние государства использовали китайскую железную монету не только по прямому назначению, но и как материал для изготовления оружия [115, с. 121]. Для борьбы с этим монетные дворы выпускали чеканенную монету, где железо составляло лишь 57,14%, а остальное - олово, свинец и другие металлы. Такие монеты, внешне похожие на литые железные, были уже непригодны для изготовления оружия, ремесленных и сельскохозяйственных орудий [196, с. 253].

Практиковавшийся, несмотря на формальный запрет, довольно широко в XI-XII вв. перевоз железной монеты через Янцзы на юг, очевидно, являлся мерой, рассчитанной на сохранение равновесия между Севером и Югом, на поддержание нормальной хозяйственной жизни в обеих частях сунского государства.

Поскольку медные деньги ценились дороже, за их доставку на Юг предусматривались более суровые наказания - такие же, как и за операции с фальшивой монетой. Наказания за перевоз железных денег были двумя степенями мягче [64, цз. 29, с. 2а, 86].

Рис. 24. Город-крепость

"Всех, кто везет медные деньги в Сычуань и Шэньси, - говорится в одной из статей свода, - наказывать 60 ударами палки, а если не менее 200 вэней - 70 ударами палки и за каждые следующие 200 вэней добавлять одну степень. За одну связку монет приговаривать на год каторги, за две связки - увеличивать наказание на одну степень, если же больше [двух, связок] - наказывать тремя годами каторги" [64, цз. 29, с. 2а-2б]. Согласно другой статье свода, к каторжным работам могли добавить еще ссылку на 1 тыс. ли. При этом сумма ввезенных денег не указывалась: "Всякого, кто ввозит медные деньги в Шэньси и Сычуань, отправлять на каторжные работы на два года и ссылать на 1 тыс. ли" [64, цз. 29, с. 26].

Система наказаний за перевоз монеты из одного района в; другой стала разрабатываться еще более детально на исходе - XII в. Так, одним из указов императора Чжао Дуня (Гуан-цзуна) определялись различные наказания за перевоз медной монеты в зависимости от того, на каком расстоянии от берега Хуайхэ схватили преступника [64, цз. 29, с. 66].

Существовал, наконец, своего рода свод запретов на вывоз медных денег за пределы Китая и использование их при торговле с иностранными купцами. Так, владельцы судов, плававших: у китайских берегов или уходивших в соседние страны, должны были получать у властей правила-запреты и вырезать их на стенах корабельных помещений. При попытке игнорировать этот закон владелец корабля подвергался наказанию в 80 ударов; палкой [64, цз. 29, с. 8а].

Правила-запреты на вывоз медной монеты разработаны были весьма тщательно. Различным наказаниям подвергались и лица, торговавшие с иностранцами на китайском берегу, к только что погрузившие монету на корабль, и отплывшие от китайского берега, и возвращавшиеся с товарами, купленными у иностранных купцов на медные деньги. Так, за первое из перечисленных преступлений виновные наказывались каторжными' работами и ссылкой на поселение на 2-3 тыс. ли (за использование менее 500 вэней полагалось два года каторги, большего количества - три года, пяти связок монет - каторжные работы в отдаленных и трудных по климатическим условиям районах Гуандуна). За погрузку медных денег на корабли, отходящие от китайского побережья, наказывали 80 ударами палок (за 1 связку), каторжными работами (за 5-7 связок), каторгой и поселением за 2 тыс. ли (за 10 связок) [64, цз. 29, с. 8а].

Наиболее тяжелые наказания назначались за вывоз монеты. За 500 вэней медной монеты в этом случае полагалось три года каторги и ссылка на поселение за 3 тыс. ли на три года, за пять связок денег - повешение [64, цз. 29, с. 1а]. Передача монеты иностранным лодкам на расстоянии 5 ли от берега расценивалась так же, как вывоз монеты за пределы Китая.

Наказания за вывоз монеты охватывали весьма широкий круг людей - соучастников преступления: "Для тех, кто знает [о преступниках], но является их проводником, несет их вещи, укрывает их, уменьшить наказание на одну степень по сравнению с преступниками и, кроме того, как соучастника направлять в ссылку" [64, цз. 29, с. 1а].

На все преступления, связанные с вывозом медной монеты, не распространялась амнистия - так же как на преступления, связанные с покушением на государственную власть, шпионажем, колдовством, порчей ирригационных сооружений и другими нарушениями особо важных государственных установлений [281].

Когда преступник был случайно упущен или выяснялось, что по недосмотру администрации медные деньги ушли за границу и т. п., подлежали наказанию и чиновники, связанные с аппаратом контроля: служившие в управлениях торговли и сыска. Особо тяжелой была кара, когда обнаруживалось, что преступник был выпущен намеренно: в таких случаях лишь смертная казнь могла быть заменена наказанием мягче на одну степень.

При нарушениях запрета на вывоз монеты привлекались к ответственности и чиновники территориальной администрации: начальники областей и уездов, их помощники, ответственные лица в чжэнях и чжаях, все они приговаривались к наказанию палками [64, цз. 29, с. 2а].

Для иностранцев, связанных с операциями по переправке монеты в другие страны, законодательство также определяло наказания, однако для окончательного осуждения в таких случаях требовалась санкция императора [64, цз. 29, с. 1а].

Тщательно разработанная шкала наград за доносы и поимку преступников, широкие конфискации имущества у преступников и их соучастников (дома, личные вещи, корабли, монета, закупленные товары подлежали изъятию в казну) - всеми этими мерами правительство также стремилось пресечь утечку монеты за границу. Простолюдинам за задержку преступника назначались награды в 250, 300, 350, 500 связок, т. е. во много десятков раз превышавшие суммы, за которые преступника приговаривали к смертной казни. Чиновникам за донос о вывозе медных денег сокращали сроки переаттестации на 1-2,5 года.

Тем не менее вывоз медной монеты за границу принимал временами чрезвычайно широкие размеры и был одним из факторов, способствовавших развитию торговли в странах Восточной и Юго-Восточной Азии накануне монгольского завоевания.