Городское ремесло и его организация

Одной из характерных черт китайской экономики XI-XIII вв. было повсеместное развитие городских ремесел как самостоятельной сферы производства, обслуживавшей и город и соседнюю сельскую округу и, в общем, независимой от земледелия. Мы рассмотрим здесь только городское ремесло и его организацию. Добыча же полезных ископаемых, соли, изготовление шелка, обработка чая, керамические промыслы, т. е. внегородское ремесленное производство - иной сюжет, требующий специального изучения, и имеющиеся в распоряжении автора многочисленные данные на этот счет приводятся лишь выборочно, частично - только в связи с основным предметом исследования.

В источниках XI-XIII вв. называется множество ремесленных специальностей: ткачество, крашение, изготовление одежды и обуви, бумаги, керамики, фарфора, книгопечатание, производство оружия, кузнечное дело, ювелирное производство, изготовление мебели, домашней и жертвенной утвари, вееров, зонтиков, театральной бутафории, свечей, туши и т. п. Существовало большое количество и других специальностей по удовлетворению бытовых нужд горожан: ремонт одежды, посуды и обуви, и т. д. "Есть еще люди, которые покрывают лаком различные вещи, изготовляют обручи и вилы, есть также распиловщики дров, мастера, меняющие рукоятки у вееров... разносчики угля и продавцы ароматных лепешек, есть люди, которые чистят ковры и прочищают колодцы", - сообщает Мэн Юань-лао в описании Кайфына [35, с. 23]. Упомянув большое количество ремесленных специальностей в Ханчжоу к концу XIII в., У Цзы-му особо отмечал, что никогда прежде не достигало такого совершенства мастерство изготовления узорчатых тканей, золотых и серебряных ювелирных вещей, гребней, булавок для волос и прочих головных украшений, а также других предметов роскоши [53, с. 239].

Рис. 8. Бронзовые зеркала XII-XIII вв.

Основой для общего подъема городского ремесла стала все расширяющаяся добыча и обработка полезных ископаемых, как казенная, так и частная. По данным книги Ма Дуань-линя [34, цз. 5], в XI в. в Китае казенная добыча и плавка металлов производилась в 271 месте. В трех из них добывали и плавили серебро, в пяти - золото, в 35 - медь. В наиболее крупных масштабах железо производилось в Лиго (Лигой) в области Сюйчжоу (одров. Шаньдун) и в Шанжао в восточной Цзянси [35, с. 32-33]. Существовали еще тайные, не зафиксированные властями шахты, плавильни, железоделательные мастерские.

Общая картина металлодобычи в казенном секторе отражена в табл. 1, составленной Чжан Цзя-цзюем главным образом по материалам "Свода письменных памятников и суждений к ним" Ма Дуань-линя.

Таблица 1. Казенное производство металла в су иском Китае в 1050 г.*

^* ([252. c. 16])

На Севере наибольшее развитие получила добыча золота, железа, угля. Золото добывалось в Шаньдуне и Шэньси, железо - в Хэбэе, Шэньси, Хэнани, каменный уголь - в Хэбэе, Шаньдуне, Шэньси, Шаньси. Большинство же разработок полезных ископаемых, в особенности меди, находилось в юго-восточном и южном Китае. Этот факт и определил использование меди на Юге в качестве материала для литья монеты [252, с. 16-17].

Рис. 9. Чжан Сюань. Изготовление шелка. Фрагменты свитка VIII в.

За период с середины IX до середины XI в. серьезно увеличилась добыча свинца, олова, ртути, золота, серебра; производство меди возросло в 30 раз, железа - в 12 раз. По уже приводившимся подсчетам Р. Хартвелла, на исходе XI в. в Китае производилось до 150 тыс. т. железа [288, с. 155].

Рис. 9. Чжан Сюань. Изготовление шелка. Фрагменты свитка VIII в.

В конце X - начале XII в. железорудные предприятия были официально разделены на пять групп в зависимости от размеров их среднегодовой продукции: чу - приблизительно 6,5 т., чан - около 65 т., у - примерно 650 т., чжи - приблизительно 1300 т. и, наконец, цзянь, включавшие несколько упомянутых выше производств, со средним годовым выходом 6500 т. и выше [288, с. 154].

Рис. 9. Чжан Сюань. Изготовление шелка. Фрагменты свитка VIII в.

Добыча и обработка железа стали важным фактором китайской экономики XI-XII вв.: кроме изготовления монет, оружия и сельскохозяйственных орудий оно использовалось в строительстве, в кораблестроении, в искусстве (статуи, культовая архитектура), при извлечении меди из ее соединений гидрометаллургическим методом. Применение больших железных котлов вместо прежних бамбуковых резко улучшило технологию выпарки соли. Металлургическое производство достигло более высокого технического уровня по сравнению с предшествовавшими столетиями; совершенней стала техника плавки и обработки металлов, использовался каменный уголь и кокс, химические реактивы, применялся гидрометаллургический метод выплавки меди [172, с. 75; 288, с. 156].

На местах добычи полезных ископаемых учреждались казенные управления (цзянь). Зафиксированная властями частная добыча и плавка металлов облагалась налогами, составлявшими, согласно Р. Хартвеллу, для основных металлов 10%, а для драгоценных - 20% продукции [288, с. 154]^*.

^* (По мнению Чжан Цзя-цзюя, налоговая ставка в обоих случаях равнялась 20% [252, с. 15]. Однако точка зрения Р. Хартвелла представляется более аргументированной и убедительной.)

Источники не дают возможности судить об общем объеме добычи металлов в стране, так как приводимые в них данные касаются только производств, учтенных казной. Однако даже эти "казенные" материалы позволяют видеть, что в XI в. резко возросла, например, выделка меди. Так, согласно показаниям "Чернового свода..." и книги Ма Дуань-линя, если в 1049 г. было получено 5 100 834 цзиня меди, то в 1078 г. - уже 14 605 969 цзиней [45, с. 5381; 34, цз. 5, с. 336].

Медь считалась в то время весьма дорогим металлом; она ценилась в 10 раз выше, чем железо; за преступления, связанные с медью, назначались гораздо более суровые наказания, чем за проступки, связанные с железом [64, цз. 28, с. 30а].

Большое распространение получило кузнечное дело. В описании Ханчжоу, составленном У Цзы-му, говорится, что в городе было "так много кузниц с печами и наковальнями, что их невозможно сосчитать" [53, с. 239]. Основной продукцией ремесленников, производивших металлические изделия, были сельскохозяйственные и ремесленные орудия, оружие, ножи, гвозди, котлы, обручи, бытовая посуда и жертвенная утварь. Р. Хартвелл, основываясь на данных "Чернового свода..." и хроники Ли Дао, доказывает, что железные орудия весьма широко использовались в сельском хозяйстве [288, с. 156-157].

Дальнейшее развитие получило высококачественное ткацкое производство. Десятки видов различных шелковых тканей выделывались в Чжэцзяне, Цзянсу, Сычуани. Был изобретен способ изготовления декоративных панно (кэсы). В "Описании Линьаня, составленном в годы Сяньчунь" называются 10 видов шелковой ткани [49, цз. 58, с. 129], в книге У Цзы-му перечисляются 20 ее видов и рассказывается о способах их изготовления [53, с. 280]. Существовали мастерские вышивальщиц. Ли Гоу писал в трактате "Политика обогащения государства": "В древности парчу цзиньвэнь не продавали на рынке, не поощряли в народе, стремление к роскоши. Ныне же в семьях простолюдинов носят разнообразную (букв, многослойную. - Э. С.) одежду. Парча самая разнообразная, есть 100 сортов одежды из тафты и газа" [24, цз. 3, с. 66].

Рис. 10. Шелкоткацкие мастерские (шелкомотание, ткачество, аппретура шелка)

Некоторое представление о размещении шелкоткацкого производства, сортах шелков и количестве продукции, взимавшейся казной, дает династийная история "Сун ши": "Самые тонкие и красивые ткани отправляли в [Восточную] столицу, где было управление шелком (Линцзиньюань). В Западной столице (Лояне. - Э. С.), Чжэньдине (Чжэндин, пров. Хэбэй. - Э. С.), Цинчжоу (Иду, пров. Шаньдун. - Э. С.), И[чжоу] (Чэнду. - Э. С.), Цзы[чжоу] (Саньтай, пров. Сычуань. - Э. С.) имелись мастерские (чан и юань), где [изготовляли] главным образом парчу, украшая ее прекрасными узорами и вышивкой... В округе Цзяннин (Нанкин. - Э. С.) и в Жуньчжоу (Чжэньцзян, пров. Цзянсу. - Э. С.) были мастерские (у), где выделывали шелковую ткань ло. В Цзычжоу имелись мастерские (чан), где ткали прекрасные шелка лин и ци. В Бочжоу (пров. Аньхой.- Э. С.) торговали хлопчатобумажными тканями и гофрированным газом. В Цин|[чжоу], Ци[чжоу] (Личэн, пров. Шаньдун. - Э. С.), Юнь[чжоу] (Юньчэн, пров. Шаньдун. - Э. С.), Пу[чжоу] (Пусянь, пров. Шаньдун. - Э. С.), Цзы[чжоу] (Цзычуань, пров. Шаньдун. - Э. С.), Вэй[чжоу] (Вэйсянь, пров. Шаньдун, - И[чжоу] (Линьи, пров. Шаньдун, - Э. С.), Ми[чжоу] (Чжучэн, пров. Шаньдун. - Э. С.), Дэн[чжоу] (Дэнсянь, пров. Хэнань. - Э. С.), Лай[чжоу] (Есянь, пров. Шаньдун. - Э. С.), Хэн[чжоу] (Хэнъян, пров. Хунань. - Э. С.), Юн[чжоу] (Линлин, пров. Хунань. - Э. С.) и Цюаньчжоу (Цюаньсянь, пров. Гуанси. - Э. С.) торговали тканью пинши. В [налоговое управление] (цюэхоу) Восточной столицы ежегодно поступало среднего ровного шелка ло и узкого шелка лин каждого по 10 тыс. кусков, и все это шло на изготовление одежды и использовалось для ежегодных подарков" [47, цз. 175, с. 20430]. Шелка шли на внутренний и внешний рынки, ими сунские императоры откупались от набегов северных соседей - киданей, тангутов и чжурчжэней.

Рис. 11. Ткацкий станок

Следует отметить, что в X - самом начале XI в. Сычуань была одним из крупнейших в стране центров ремесленного производства. В главную северосунскую столицу - Кайфын, в центральные области и округа тянулись оттуда бесчисленные караваны с шелковыми тканями, чайным листом, металлическими изделиями, драгоценностями. Вскоре после захвата у царства Позднее Шу территории Сычуани сунским воинством (965 г.) в Кайфын было вывезено несколько сотен подневольных мастеровых-ткачей и свыше 400 ткацких станков [25, цз. 8, с. 9а]. По данным Чжан Цзя-цзюя, в начале правления Сунов сычуаньские власти поставляли в столицу свыше миллиона кусков шелковых тканей в год [252, с. 20].

В 990 г. правительство восстановило в Сычуани существовавшую в царстве Позднее Шу монополию на закупку и сбыт текстиля, чая, соли и некоторых других видов ремесленной продукции [29, цз. 17, с. 24; 45, с. 6108]. В результате так называемые "ежедневные поставки" текстильных изделий из Сычуани увеличились более чем вдвое [147, с. 241-242].

Однако начиная со второй четверти XI в. происходило постепенное перемещение центров шелкоткачества из Сычуани 10 в города юго-восточного и южного Китая. Отражением этого процесса явились правительственные постановления о сокращении поставок шелка из Сычуани: "В годы Тянынэн (1023-1032) вышел императорский указ, согласно которому наполовину уменьшили ежегодные поставки узорного шелка и вышитой парчи из двух Шу^*, а также приостановили изготовление шелковой ткани лин и узорного газа... В годы Миндао (1032-1033) еще сократили на две трети ежегодные поставки из двух Шу парчи, вышитой шелковой ткани, тканей лин и ло" [47, цз. 175, с. 20430].

^* (Шу - стародавнее название территории западной части Сычуани. Два Шу - употреблявшееся иногда наименование всей этой провинции.)

На основе сведений из "Чернового свода..." Чжан Цзя-цзюй составил таблицу, в которой приведены данные о продукции казенных шелкоткацких мастерских, наглядно свидетельствующие об абсолютном преобладании Юга в производстве шелковых тканей [252, с. 20]. К середине XI в. центрами шелкоткачества стали окружные и областные города Цзяннин, Хунчжоу, Хучжоу, Ханчжоу. Юго-Восток и Сычуань обеспечивали 80% поставок шелка двору. Наибольший удельный вес составляла продукция тогдашних провинций Чжэдун и Чжэси (совр. пров. Чжэцзян): например, в 1074 г. оттуда было доставлено 980 000 кусков шелка [252, с. 20].

Существовали общегосударственные стандарты производства шелковых тканей: вносимые в казну куски должны были весить 12 или 10 лян, иметь длину 42 ни, а ширину - 2 ни 5 фэней [47, цз. 175, с. 20430]. В самом конце X - начале XI в. при казенных закупках шелка кусок шелковой ткани оценивался в 150-200 медных цяней. Спустя 50-60 лет цены повысились до 1000-1100, затем до 1360 и, наконец, до 1500 медных цяней за кусок [47, цз. 175, с. 20430], что объяснялось, по-видимому, изменением стоимости медной монеты.

Источники не приводят хотя бы приблизительных данных о соотношении шелковой и конопляной продукции в общем объеме производства текстильных изделий. Китайский историк Ван Фан-чжун, анализируя данные "Свода письменных памятников и суждений к ним" о налогообложении ткацкого производства, приходит к мнению, что ⁹/₁₀ налогов составляли сборы с шелковых тканей и ¹/₁₀ - с конопляных ("179, с. 39]. Центрами производства тканей из конопли - традиционной для Китая культуры - были в Сунской империи провинции Гуанси и Гуандун, Китай познакомился с хлопчатником задолго до рассматриваемого времени; культура хлопка и хлопкоткачество распространились через аборигенное инонациональное население южных провинций - народности яо, ли и др. В Сунской империи хлопчатник разводили на территории провинций Фуцзянь, Гуандун, Гуанси и ряда районов по Янцзы [157, с. 52; 267, с. 24], Таким образом, создавалась более обширная сырьевая база текстильного ремесла.

Станок для очистки хлопка и многоверетенная прялка дали китайским мастерам возможность уже в XII-XIII вв. изготовлять ткани из сплошной хлопковой нити, без примеси льна или конопли. Изготовление хлопчатобумажных тканей не требовало таких затрат труда, как конопляных, и они были во много раз дешевле шелковых. Ши Хун-да приводит данные из сочинений Фань Чэн-да о развитии в южном Китае крашения хлопковых тканей, применении набойных досок и окраски с резервированием [267, с. 25]. Однако распространение хлопчатобумажных тканей все еще ограничивалось южным Китаем; к северу от Янцзы они почти не встречались, а в бассейне Янцзы - крайне редко.

Значительного развития в Сунской империи достигло керамическое и фарфоровое производство. Центры изготовления гончарных, фарфоровидных и фарфоровых изделий существовали во многих провинциях - всего таких центров было свыше 50 [157, с. 62]. Исследователь истории фарфора Фэн Сянь-мин особо выделяет 14 таких центров, крупнейшими из которых он называет Сянгуань, Гэяо, Цзюньяо и Лунцюань [227, с. 11].

Запрещение частным лицам отливать медные сосуды способствовало распространению керамики [252, с. 22]. Другим стимулом развития производства керамики и фарфора стало повсеместное распространение к XI-XII вв. обычая пить чай [160, с. 140]. Особенно широкую известность в Китае и за его пределами получили тогда фарфоровые изделия мастерских братьев Чжан из Лунцюаня (пров. Цзянсу): зеленоватые или серо-голубые сосуды, названные впоследствии селадоновыми, и изделия, декорированные причудливой сеткой подглазурных трещин - кракле. Происходит и постепенное складывание комплекса фарфоровых мастерских в районе Цзиндэчжэня (Фуля-на). В сочинении Хун Мая один из разделов называется "Заметки о сунском фарфоре из Фуляна". Там говорится, что "в Фуляне обжигают прекрасные сосуды, похожие по цвету на красную яшму и черный агат. Поэтому чиновники наперебой стараются получить от них выгоду" [59, цз. 4, с. 40].

В XII в. Цзиндэчжэнь стал одним из основных в стране центров фарфорового производства. Здесь изготовлялись предметы, похожие на фарфор потерянного севера. Так, в Цэиндэчжэне начали выпускать продукцию, напоминавшую изделия знаменитых мастерских в северо-китайской области Динчжоу (пров. Хэбэй) и получившую поэтому название наньдин (южный дин) [266, с. 34].

В многочисленных центрах керамического производства использовались печи различных типов и изготовлялась самая разнообразная продукция - от тончайших образцов художественного фарфора до простой бытовой керамики. Появились и казенные печи, работавшие исключительно на императорский двор.

Наиболее распространенной бытовой фарфоровой посудой были чайные чашки, покрытые белой глазурью или черной глазурью с белым ободком, а также большие сосуды и чаши для пищи [227, с. 10].

В начале XIII в. фарфор, белый и селадоновый, вывозили через Чучжоу и Цюаньчжоу в 11 стран [262, с. 20], и он стал одним из важнейших предметов экспорта [266, с. 34].

В Сунской империи получило значительное распространение изготовление бумаги. Изобретение и широкое развитие книгопечатания [подробнее см. 173] создало широкий рынок для различных сортов бумажной продукции. Основными районами производства бумаги были Сычуань, Чжэцзян, Цзянсу, Аньхой. Особенно ценилась своей прочностью бумага, изготовленная зимой - из нее простолюдины шили одежду [233, с. 13]. Широкое распространение бумаги, изобретение и развитие книгопечатания, расцвет письменности, литературы, живописи повлекли за собой подъем таких ремесел, как изготовление кистей, тушечниц, туши.

В портовых городах юго-востока получило развитие судостроение: казенные верфи строили боевые корабли, суда для перевозок и обслуживания знати, частные верфи - торговые суда, корабли для перевозки грузов, людей и др. Морские корабли вмещали до 600 пассажиров и до 2 тыс. ху грузов [252, с. 19; 260].

Во многих местах производилась обработка кож (сайги, оленя, лошади, лося, акулы) [252, с. 26]. Повсеместно были распространены разного рода плетения - и бытовое, и тонкое художественное, а также изготовление свечей, фонарей, мебели, обуви, одежды.

В XI-XIII вв. определилась уже территориальная специализация ремесленного производства. Не случайно при покупке ремесленных изделий обращали внимание на то, где они сделаны. Существовали уже известные центры определенных ремесел, знаменитые мастера по изготовлению тех или иных изделий.

В X-XIII вв. внутри мелких ремесленных мастерских процесс производства был еще мало дифференцирован - не существовало сколько-нибудь широкого разделения труда. Оно наметилось лишь в книгопечатании [173, с. 123-124] и некоторых мастерских-лавках, торговавших готовой снедью. Когда в XI-XII вв. вслед за усовершенствованием ремесленной техники и ростом технических навыков стало увеличиваться разделение труда, оно происходило не внутри производственных единиц, а между ними. Это привело к интенсивному увеличению числа ремесленных профессий и торгово-ремесленных корпораций; в ткацком производстве, например, произошло разделение на прядение, ткачество и крашение.

Основным типом ремесленного предприятия в городах была мастерская-лавка, где ремесленник трудился вместе с членами своей семьи, подмастерьями и учениками и продавал свои товары. В городском ремесленном производстве посредники-купцы заметной роли не играли.

Под разными наименованиями выступали несколько видов ремесленно-торговых организаций, каждый из которых содержал те или иные существенные признаки цеха. Старейшим типом таких организаций являлся хан. Он был, пожалуй, наиболее близок к европейскому цеху, поскольку представлял собою территориальное объединение ремесленников одной профессии. Но так как для китайского города характерно было тесное соединение ремесла и торговли (причем торговли на рынке местном, региональном, где ремесленник являлся одновременно и продавцом своего товара), хан на протяжении всего средневековья представлял своего рода "цехо-гильдию". В деятельности члена такой "цехо-гильдии" объединялись функции хозяина мелкой мастерской и продавца произведенных изделий. Подобная организация ремесла напоминала ту западноевропейскую ее форму, при которой, как отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, "промышленник был одновременно и купцом" [1, с. 23].

В XII-XIII вв. в ремесленных кварталах возникали уже мастерские и лавки значительных размеров. По данным книги Мэн Юань-лао, семье Чжэн, торговавшей лепешками в Кайфыне (начало XII в.), принадлежало двадцать с лишним печей; у каждой из них работало пять-шесть человек, существовало элементарное разделение труда в процессе производства [35, с. 15, 27]. Марко Поло засвидетельствовал наличие в Ханчжоу XIII в. больших мастерских, где работало по 10, 15 и даже 30-40 человек; собственники этих мастерских уже не трудились вместе с работниками [77, с. 160].

Отличительная особенность городского ремесла того периода- его работа на внутренний, городской рынок, его потребительский характер. Производимая одежда, обувь, украшения, утварь, предметы для жертвоприношений - все это шло для удовлетворения бытовых нужд городского населения, создавая городской рынок значительной емкости.

Один из коренных вопросов в исследовании социально-экономической структуры китайского средневекового города-характер организации ремесла. Решение же его весьма затруднено, так как существующие источники не приводят ни одного цехового устава или какого-то иного документа, который позволил бы изучить внутренний строй цеха этого периода. Приходится поэтому пользоваться лишь нарративными источниками.

На основании сведений из книг Мэн Юань-лао и У Цзы-му нами составлены две таблицы (Прил. № 4, 5), которые позволяют сделать заключение не только о характере ремесленных специальностей, но и об организации городского ремесла в Кайфыне и Ханчжоу. В обоих этих городах можно отчетливо видеть три различных типа ремесленных и торгово-ремесленных объединений: ремесленные и торгово-ремесленные корпорации (хан, туань, ши), предприятия внецеховых ремесленников - отдельные лавки и мастерские (пу, дянь, цзо), казенное ремесло (цзюй, со, цзо, цзофэн). Среди разнообразных и многочисленных объединений, например в Ханчжоу XIII в., судя по данным У Цзы-му, были организации плотников, каменщиков, штукатуров, мясников, рыбников, бельевщиков, портных, башмачников, чеканщиков на золоте, шлифовальщиков яшмы, а также специалистов по производству черепицы, гвоздей, бумаги, шапок, поясов, растительного масла, лаков, изделий из бамбука, игрушек, утвари для похорон, курительных свечей и пр. [53, с. 238-239].

В книге Фань Чэн-да "Описание округа У" сообщается, что на Большом рынке (Да ши) Пинцзяна (Сучжоу) располагалась мастерская вышивки по парче (сюцзиньфан), у ворот Восточного рынка (Дун ши) находилась мастерская по изготовлению оружия (ганьцзяньфан) и т. д. [57, цз. 6, с. 44-46]; упоминается также Мост шелкового хана, Мост рыбного хана и др. [57, цз. 17, с. 149-150]. Если в первых двух случаях речь идет о казенных мастерских, изготовлявших парчу и оружие высшего качества, то шелковый хан - это, очевидно, ряд либо ремесленников-шелкоткачей, либо шелкоторговцев. Като Сигэси разыскал все указанные названия на упомянутом выше плане Сучжоу и пришел к выводу, что эти мастерские и хан располагались на трех рынках - Западном, Восточном и Большом - в южной части города [184, с. 268].

Большой интерес в плане рассматриваемого вопроса представляет следующий отрывок из главы "Ханы" сочинения Най Дэ-вэна "Записки о процветании столицы", в котором речь идет о ханчжоуских ремесленниках и торговцах: "Ряды на рынке называются ханами. Поскольку такой порядок и название установило правительство, то независимо от того, много у каждого товаров или мало, если хотят сообща и полностью пользоваться ими, все должны объединяться в ханы. Даже лекари и гадатели имеют свою организацию (чжи). Лекари непременно должны выполнять повинности, поэтому они тоже состоят в ханах наподобие рядов на рынке. Есть и такие лица, которые не состоят в ханах, хотя и воспользовались названием [хан]. Это, например, винные ханы и ханы съестных припасов. Есть еще и такое наименование: туань. Например, цветочный туань, что расположен к югу от [городской] стены, туань свежих фруктов - возле глиняной дороги, туань вяленой рыбы - на берегу реки, туань апельсинов - на улице послеполуденного торга. Мастеровые других специальностей называются цзо. Например, цзо, изготовляющие гребни и ножи, цзо, выделывающие пояса, цзо, вырабатывающие изделия из золота и серебра, цзо, занятые обработкой металла. Есть еще названия прямо-таки удивительные. К примеру, "Семь драгоценностей" - наименование хана, занятого антикварными предметами, а бани называют "ханом ароматной воды"" [36, с. 91-92].

Приведенный текст, подтверждающий сделанный ранее вывод о делении городских ремесленно-торговых предприятий на три категории, позволяет в то же время прийти к еще одному важному заключению: внецеховое ремесло было в регламентациях однородно с цеховым - связанные с ним торговцы, ремесленники и лица, занятые обслуживанием горожан (лекари, банщики, гадатели), так же как и члены цехов, выполняли трудовые повинности. Это внецеховое ремесло нельзя по аналогии с европейским назвать свободным: ремесленники, не входившие в цехи, подчинялись и государственным регламентациям, и нормам, введенным на рынках цеховым правом.

Ремесленники одинаковых специальностей устраивали свои мастерские-лавки либо в одном торговом ряду на рынке (хан), либо в одном квартале (фан) или улице (цзе). Такое территориальное разделение по профессиям часто находило отражение в названиях улиц и кварталов: Чжуанцзиньфан - Квартал, где ткут парчу, Ху-ацзиньфан - Квартал, где рисуют на шелке, и др.

Ремесленники одной специальности, жившие в таком ряду или квартале, составляли одну организацию цехового типа.

На наш взгляд, о формировании цеха как социальной ячейки города, как узкой корпоративной организации можно говорить лишь применительно к XI в., не ранее. С этого времени для обозначения цеховых организаций употреблялись термины "хан" и "туань", а также в крайне редких случаях - "ши".

Базисом процесса становления цехов как социального организма было развитие ремесла и торговли, возникновение городов и рыночных центров. Внешним выражением этого были распад прежней, существовавшей в империи Тан, системы рынков, "выход" торговцев и ремесленников за пределы рыночных стен, возникновение различного типа ярмарок и рынков, разложение казавшейся незыблемой замкнутой системы кварталов.

Судя по мимолетному замечанию Мэн Юань-лао, существовала определенная иерархия ханов: одни были выше по своему статусу, а другие - ниже^*.

^* (В "Записях ярких сновидений о Восточной столице" упомянуто 72 двора с лавками чжэндянь, причем подчеркивается, что количество их нельзя было увеличивать [35, с. 16].)

Источники XI-XIII вв. содержат множество названий ханов и туаней; конный хан, мясной, рыбный, серебряный, рисовый, мер и весов, чайный; туани торговцев цветами, фруктами, парчой, обувью и др. На свитке Чжан Цзэ-дуаня есть изображения трех ханов - шелкового, керамического, торгующего лепешками.

По данным хроники Ли Дао, в кайфынские ханы в 1086 г. входило 6400 дворов ремесленников [25, цз. 214, с. 17а]. В Ханчжоу, по сведениям анонимных "Записок о процветании, составленных старцем с озера Сиху", в XIII в. было 414 ханов [40, с. 125].

Что же скрывается за терминами "хан" и "туань"?

Прежде всего отметим, что сунские авторы не делали между ними никаких различий, употребляли один вместо другого, а иногда и сливали их вместе. "Ряды на рынке называются "туаньхан"", - писал У Цзы-му [53, с. 238].

Первоначальная связь обоих терминов с определенным территориальным поселением ремесленников очевидна: хан - ряд, туань - квартал, площадь. Эта связь нашла в некоторых текстах отражение в названиях улиц (улицы Коровьего, Конного, Серебряного и т. п. ханов). "У моста Рисового рынка и Черного моста находятся Рисовые ханы", - писал У Цзы-му [53, с. 269]^*.

^* (Като Сигэси считает, что ханами в тот период назывались городские периодические рынки [184, с. 345].)

Однако в описаниях сунских столиц о ханах говорится уже не столько как о рядах, сколько как о торгово-ремесленных объединениях [36, с. 95; 53, с. 262]. Связь этих объединений с определенной узкой территорией ослабевает, деятельность ханов и туаней выходит за ее рамки.

Материалы таблиц, составленных по книгам У Цзы-му и Мэн Юань-лао (Прил. № 4, 5), свидетельствуют, что в Ханчжоу ханов и туаней было больше, нежели в Кайфыне, разделение по профессиям стало более дробным. Хан в конце XII-XIII в. стал основной торгово-ремесленной организацией Ханчжоу. "Большую часть города Хан[чжоу] занимают ханы. Все и всякие вещи сосредоточены в ханах и рынках. От заграждения у Ворот мира и тишины (Хэнинмэнь) до Моста с наблюдательными вышками (Гуаньцяо) нет ни одной семьи, которая не занималась бы торговлей, и больше всего среди них тех, что состоят в ханах", - говорится в книге У Цзы-му [53, с. 239].

Как правило, ханы были торгово-ремесленными корпорациями. Лишь в таких важных отраслях, как торговля рисом и скототорговля, возникли чисто купеческие объединения, обладавшие значительными средствами и пользовавшиеся серьезным влиянием.

В отличие от источников более позднего периода (XVI-XVII вв.) в материалах XI-XIII вв. совершенно отсутствуют термины, означающие земляческие организации (хуэй, бан, хуэйгуань и др.) [157, с. 119-126]. Тот факт, что в городах в указанный период еще не сложились территориально-земляческие организации торговцев и ремесленников одной специальности, объясняется, по-видимому, сравнительной еще слабостью межобластных связей, которые только начинали складываться.

В хан обычно вступал глава семьи, работой же занималась вся семья. Сложившееся со временем обычное внутрицеховое право регламентировало количество подмастерьев и учеников, определяло вступительные взносы в цех, устанавливало равные для всех мастеров условия работы, ее оплаты, а также продажи готовых изделий, запрещало передачу на сторону цеховых секретов.

В отличие от западноевропейских цехов ханы и туани в Китае не препятствовали работе и торговле в ночное время, поэтому торгово-ремесленные кварталы в городах функционировали и ночью, возникли специальные ночные рынки (еши). Цех имел свои празднества и богослужения, помогал своим членам в случае болезни или похорон, обязан был защищать их интересы. Цеховые старшины и выбираемые на год казначеи взимали штрафы с членов цеха за их проступки, несли ответственность за уплату налогов властям, выполнение казенных заказов и трудовых повинностей, следили за выполнением защитных, религиозных и других функций цеха.

Источники XI-XIII вв. дают основание считать, что в тот период старшина цеха (хантоу, ханшоу, ханлао) либо просто назначался местными властями, либо утверждался ими после того, как его избирали члены цеха. Членов хана, писал современник, "заставляют назначать ханлао, в обязанности которого входит подавлять [недовольных], устанавливать суммы [собираемых налогов]" [цит. по 184, с. 350].

Ремесленные секреты, тайны производства ревниво охранялись. Некоторые историки КНР считают, что можно говорить об охране цеховых секретов или об охране цехом секретов производства [см., например, 261, с. 16]. Однако примеры, приведенные в литературе в подтверждение такого тезиса, свидетельствуют, скорее, о том, что не цех, а семья ремесленников или индивидуальные мастера прятали тайны мастерства от своих собратьев по профессии, в том числе и от членов своего цеха, передавая их по наследству своим детям. Так, в сочинении Лу Ю "Заметки из скита ученого старца" [31] рассказывается о двух семьях в Бочжоу (совр. Босянь, пров. Аньхой), знавших секрет выделки очень легкого шелкового газа, из которого шили прекрасную одежду, и в течение трехсот лет передававших

его от отцов к детям [31, цз. 6, с. 58]. Сходный сюжет (развивается в книге Цзэн Миньсина "Разные заметки одинокого трезвенника", где рассказывается, в частности, об умельце Вань Дао из Уханя, который, передал, будучи искуснейшим мастером по изготовлению тушечниц, производственные секреты только своим детям [61, цз. 2, с. 15]. У другого литератора XII в., Цай Тао, также упоминается семья, которая в течение семи столетий передавала по наследству искусство изготовления музыкальных инструментов [см. 261, с. 16].

В тот период еще не существовало писаных уставов, шел процесс складывания обычного внутрицехового права в виде устных, нигде не записанных установлений, на основе которых и происходило решение внутренних дел в ханах и подобных им объединениях. Поэтому представляются бессмысленными иногда предпринимаемые поиски уставов и других документов цеховых организаций XI-XIII вв., предположения о гибели таких документов во время войн и внутренних смут. Писаные, строго фиксированные уставы стали возникать в китайском городе позже - с конца XIV в. [153, с. 119].

В процессе становления ханов и туаней происходил процесс оформления собственно цеховых функций: торгово-ремесленные корпорации устанавливали (совместно с властями) рыночные цены и продолжительность работы, выступали посредниками при найме рабочей силы, защищали своих членов от произвола чиновников, обращались с петициями к властям. В книге У Цзы- му, например, дано описание хана рисоторговцев, который скупает рис у приезжих купцов, распределяет его среди розничных торговцев, устанавливает цены [53, с. 269].

Как нечто новое и существенное можно отметить развитие функций взаимопомощи: члены кайфынских цехов вступались за собрата, если его притеснял или обманывал пришелец, сообща подкупали чиновников, если на одного из членов цеха была подана жалоба [184, с. 347-348]. "Между людьми, [состоящими в хане], существуют отношения уважения и дружбы,- писал Мэн Юань-лао. - А если обнаружится, что пришедший со стороны человек станет притеснять и обманывать членов хана, то все должны вступиться и помочь друг другу" {35, с. 29]. Согласно сведениям, извлеченным Като Сигэси из различных источников, цехи неоднократно обращались к властям с коллективными просьбами заменить повинности налогами, денежные поборы - натуральными и т. п. [184, с. 347-348].

В больших городах существовало весьма развитое казенное ремесло. Продукция, выходившая из казенных мастерских, шла на удовлетворение потребностей императора, двора и высшей знати, на вооружение и оснащение армии, а частью (в особенности шелковые ткани, одежда, металлические изделия и фарфор) - и на внешний рынок.

Наиболее значительными отраслями в казенном ремесле Кайфына были производство оружия, кораблестроение, ткачество, производство керамики и фарфора, книгопечатание, литье монеты.

В одном официальном перечне, датированном 978 г., содержатся названия 42 видов работ, которые выполнялись в казенных мастерских [45, с. 2988]. Во главе каждой из отраслей казенного ремесла стояли специальные правительственные управления.

В Кайфыне в начале последней трети XI в. оружие производилось в 11 мастерских, в которых было занято 8-9 тыс. ремесленников. (Среди них были специалисты по изготовлению взрывчатых веществ и жидких горючих веществ, холодного оружия, столяры и кожевники, кузнецы и ювелиры и т. д. [16, цз. 1, с. 3; 27, цз. 18, с. 285-286; 35, с. 10-11; 264, с. 27].

На втором месте стояло ткачество. Только в шелкоткацких казенных мастерских Кайфына было 400 станков [264, с. 27]. Специальные мастерские, для руководства которыми было создано отдельное ведомство, окрашивали шелка в различные цвета.

Еще большего развития достигло казенное ремесло в Ханчжоу со второй трети XII в. В книге У Цзы-му приводятся названия 22 казенных ханчжоуских мастерских (цзо), где делали оружие, ткани, фарфор, обтачивали жемчуг и яшму, шили одежду и обувь, обрабатывали дерево, бамбук, камень, тянули золотые нити и наклеивали на головные уборы перья зимородка, печатали книги, изготовляли картины, вырезки из бумаги, свечи, жертвенную утварь и т. п. [53, с. 209, 239]. Во Внутреннем городе размещались монетные дворы и мастерские, где печатались бумажные деньги, ассигнации и разрешения на торговлю чаем и солью, а за городской стеной Ханчжоу находились плавильни, мастерские по изготовлению бумаги и пр. Только изготовлением денег ежедневно занимались 204 человека [48, цз. 55, с. 10; 53, с. 208-209]. В 1102-1105 гг. в Сучжоу и Ханчжоу по указанию императора Чжао Цзи (Хой-цзуна) были учреждены специальные "управления подношений" и крупные мастерские для удовлетворения потребности двора и высшей знати в искусных изделиях из кости и дерева, драгоценных металлов и поделочных камней, лака и керамики, тканей и т. п. Над изготовлением этих дорогостоящих безделушек трудились несколько тысяч умельцев [48, цз. 50; 147, с. 391-392].

Поскольку городское казенное ремесло XI-XIII вв. еще не изучалось и может само по себе служить объектом многочисленных обширных исследований, позволительно остановиться на организации одной лишь его отрасли - шелкоткацкого производства, Такой выбор отчасти объясняется тем, что в нашем распоряжении есть источник, который впервые вводится в научный оборот. Имеется в виду сочинение Лю Да-фана "Записки в павильоне Цзинь-гуань" [32], содержащее важные сведения об организации шелкоткацкого производства в Чэнду во второй половине XI в.^*. Описание выполнено столь подробно и обстоятельно, что почти не требует комментариев исследователя.

^* (Лю Да-фан служил начальником области Чэнду во второй половине XI в. "Записки" вошли в состав литературного отдела "Описания уезда Хуа-ян", изданного ксилографическим способом в годы Цзяцин (1796-1821). Русский перевод сочинения Лю Да-фана опубликован автором данной монографии с небольшими сокращениями [79, с. 29-31].)

Лю Да-фан, очевидец событий, зафиксировал момент перехода от раздачи казной работы по домам к созданию больших казенных мастерских.

Рис. 12. Лоскут ткани кэсы. Шелк

В начале "Записок" автор рисует обстановку 70-х годов XI в., когда традиционное казенное шелкоткачество Сычуани переживало кризис: "Страна Шу расположена на юго-западе Поднебесной. Согласно восьми триграммам (багуа^*) она являет собой женское начало, и земля здесь - кормилица, на которую можно положиться. Здесь много народу работает и выполняет повинности. Основной доход получают от того, что из шелка и конопли умело ткут узорчатые ткани и направляют их к императорскому двору... Ткут ткань с узорами (вэньцзинь), вышивают ее шелками. Работа чрезвычайно искусна. Что может сравниться с вещами, которые здесь изготовляют? Что может сравниться с богатством почти живых узоров?

^* (Багуа - восемь триграмм (знаков, состоящих из трех черт, целых и прерванных) - символы естественных явлений природы в древнекитайской натурфилософии. Целая черта символизирует силу света (ян), солнце, мужское начало, прерванная - силу тьмы (инь), луну, женское начало.)

В переулках тесными рядами стоят дома, беспрерывно движутся нити, снуют челноки. Вечером зажигаются фонари, чтобы продлить день. Подростки также участвуют в работе.

[Сотканный шелк] расходится во все стороны Поднебесной, чтобы превратиться в одежду. Называется это выполнением повинностей. Люди, занимающие чиновничьи должности в управлении шелковыми делами, должны в точности следовать системе снабжения и полученные по этой повинности шелковые ткани почтительно отправлять к императорскому двору для одежды императору и императрице и в ведомства... а также в качестве подарков императора чиновникам и военачальникам...

Однако уже давно нет чиновников, [управляющих шелковыми делами]. Поэтому, когда подходил срок внесения даров^*, раздавали материалы для ткачества городским жителям [ши минь) и в определенное время собирали с них продукцию. При этом либо собранные ткани оказывались плохими и не соответствовали установленным стандартам, либо [местные чиновники] расходовали собранные ткани на личные нужды и, когда следовало их [отправлять], не могли возместить. Таким образом производство разрушалось, а [народ] разорялся и не мог существовать" [32].

^* (Поставки императорскому двору производились в форме преподнесения даров всеми провинциями. Сроки внесения даров варьировались - обычно 2-3 раза в год, но по некоторым видам продукции и реже.)

Чэнду в сочинении Лю Да-фана предстает городом шелкоткачей, работавших по заказам казенного управления. Постоянный дефицит шелковых тканей приводил к тому, что не соблюдались цеховые запреты об окончании работы в определенное время, в шелкоткачестве участвовали подростки, сотканная продукция зачастую не соответствовала общегосударственным стандартам.

Вторая часть "Записок" отражает процесс создания казенных мастерских: правительственные ассигнования, расход материалов, количество и размеры рабочих помещений, объем ежегодной готовой продукции, формы привлечения к работе мастеров-ткачей. Проект реконструкции шелкоткачества, подготовленный начальником области Чэнду, был изложен в его докладе, получившем одобрение императорского двора (начало 1083 г.): "Ежегодные дары императорскому двору [от Чэнду] равны 14 000 кускам шелковых тканей цзинь, ци, вань, ло... Если для изготовления отборных тканей, отправляемых императору, выделить всего 2 700 000 цяней и еще 30 000 цяней на содержание 80 работников, [созываемых] по повинности (мугун) и заносимых в черные реестры (нецзи^*), то можно будет обойтись без такого хлопотного дела, как раздача работы населению, и добиться результатов в получении хороших тканей для внесения даров" [32].

^* (Термин "нецзи", обозначающий какую-то категорию работников казенных мастерских, имеющаяся литература не раскрывает.)

В 1084 г., сообщает далее Лю Да-фан, неподалеку от управления шелковыми делами восстановили одноэтажное здание под будущую мастерскую и построили двухэтажный склад для хранения готовой продукции. Правительство назначило сюда специального чиновника, управлявшего казенным производством и контролировавшего "внесение даров от казенных [мастерских] и от народа" [32].

В конце сочинения автор рисует общее состояние чэндуских казенных мастерских после проведенных реформ: "Количество отборных узорных шелков цзинь и ци увеличилось до 1500 кусков, а количество работников, выполнявших повинности, - до 300 человек. Если этого оказывалось недостаточно, дополнительно нанимали (цзююн) людей, чтобы выполнить работу.

Согласно примерным подсчетам, было установлено 154 станка. Ежедневно использовались 154 ткача и 164 их помощника^*, 11 красильщиков, ПО крутильщиков шелка, и этого было достаточно для удовлетворения ежегодных потребностей [двора в шелковых тканях]. По приблизительным подсчетам, ежегодно использовалось 125 000 лянов шелка-сырца, 211 000 цзиней красной, голубой и фиолетовой растительных красок, и этого было вполне достаточно. Ткацких мастерских, помещений для управления и жилых домов чиновников - всего 127" [32, 26а-26б].

^* (На китайском станке для изготовления многоцветных узорных тканей работали два человека.)

Несколькими строками дальше Лю Да-фан, однако, пишет: "Готовой продукции для нужд императора, для чиновников в данном месте нам нужно сделать [очень много], и мы часто передаем [сырье] для изготовления [ткани] частным лицам" [32, с. 266].

Таким образом, в казенных шелкоткацких мастерских Чэнду работало по повинности 300 человек, а остальные 139, очевидно, были наняты на каких-то условиях. Кроме того, продолжалась и раздача казенного сырья городским частным ткачам, которые за плату выполняли эти заказы. Следовательно, здесь вступали в определенные экономические взаимоотношения частное мелкое производство и казенное крупное.

Помимо Кайфына и Чэнду казенные шелкоткацкие мастерские стали создаваться и в других городах Сунской империи.. Иногда эти предприятия оказывались недолговечными. Так, в "образцовой истории" сообщается, что на рубеже 70-80-х годов: X в. "упразднили управление по ткачеству шелка лин, а 58 женщин-ткачих полностью распустили" [47, цз. 175, с. 20430]. Очевидно, государство не справлялось с обеспечением потребностей двора в предметах роскоши.

Ткацкие казенные мастерские размещались еще, вероятно, в Цзычжоу (Саньтай, пров. Сычуань), Жуньчжоу (Чжэньцзян, пров. Цзянсу], Хучжоу (Аньцзи, пров. Чжэцзян) и Ханчжоу. Во всех этих городах существовали специальные государственные органы, ведавшие шелкоткачеством [261, с. 15]. Кроме того,. Ли Цзянь-нун называет еще три ткацких управления в Кайфыне: помимо уже упоминавшегося Линцзиньюаня Дворцовое управление по крашению тканей (Нэйжаньюань) и Управление вышивкой (Вэньсююань) [192, с. 62].

Кроме ремесла казенного существовало еще ремесло монастырское, о котором известно значительно меньше. Монахи и монахини при монастырях и больших храмах изготовляли на продажу благовонные свечи, бумажные деньги для жертвоприношений, печатали с досок религиозную литературу^*. Ван Фан-чжун, ссылаясь на "Трактат о бумаге из Шу" ("Шу цзянь пу"), пишет, что "среди сотен людей, обслуживавших один из чэндуских храмов, по крайней мере несколько десятков человек были заняты изготовлением бумаги" [179, с. 43]. В монастырях существовали кузницы и литейные мастерские, где изготовлялась монастырская утварь, а зачастую и фальшивые монеты.

^* (На одной из китайских гравюр тангутского фонда ЛО ИВАН (ЛО ИВАН, Отдел рукописей, ТК-1) изображен процесс изготовления иконы в буддийском монастыре (рис. 13).)

На гравюре тангутского фонда ЛО ИВАН изображен весь процесс обработки зерна в монастыре: обрушивание риса с помощью камня-рычага, размельчение его в ступе, помол на ручных жерновах^*. В книге Мэн Юань-лао упоминаются монахини - швеи и вышивальщицы, чьи изделия сбывались в лавках, примыкавших к стенам кайфынского монастыря Сянго [35, с. 49]. В стихах Оуян Сю воспеваются мастера кистей из Сюаньчэна и охаиваются столичные ремесленники, жившие и работавшие в восточной части монастыря Сянго: цену монастырские мастеровые заламывают высокую, а изготовленные ими кисти через несколько дней выходят из строя [см. 252, с. 25]. Японский историк Сиба Есинобу приводит многочисленные данные из китайских источников XI-XII вв. (сочинений Дун Сыгао, Цзоу Хао, Лю Баня, Чжоу Ми, Хун Мая, Фань Чэн-да, Сян Ань-ши и др.), свидетельствующие, что в буддийских храмах во время больших праздников монахи устраивали денежные лотереи, в которых разыгрывалась одежда, платки, веера, лекарства, изготовленные в монастырских мастерских. Сиба рассматривает эти массовые лотереи как одну из форм торговли, на которой наживались монахи [200, с. 91; 305, с. 42-44, 72-82]. Однако все эти отрывочные сведения не позволяют пока составить какого-либо законченного и четкого представления о монастырском ремесле.

^* (ЛО ИВАН, Отдел рукописей, ТК-8.)