Кайфын и Ханчжоу в XI-XIII вв.

Как уже упоминалось в обзоре источников и литературы, наиболее полное отражение в исторической, географической и художественной литературе XI-XIV вв. получили сунские столицы Кайфын и Ханчжоу. Материалы о Янчжоу, Гуанчжоу, Чэнду и еще некоторых больших городах встречаются лишь спорадически; несколько больше внимания, чем другим крупным нестоличным городам, современники уделили Сучжоу.

В настоящем разделе работы на основе данных источников о градостроительстве, внутренней планировке городов, организации повседневной жизни горожан, их быте предпринята попытка воссоздать облик китайских феодальных городов XI-XIII вв. на примере двух наиболее развитых из них - Кайфына и Ханчжоу (с привлечением отдельных сведений и о некоторых других). Безусловно, полученные при этом выводы не могут характеризовать весь процесс урбанизации в целом. Столицы отличались от обычных торгово-ремесленных городов Сунского государства прежде всего тем, что они непосредственно обслуживали императорский двор. Однако исследование столиц феодального Китая в такой же степени правомерно и интересно, как изучение средневекового Новгорода, Москвы, Парижа, древнего Рима или Карфагена.

Два города, выбранные для исследования, рассматриваются как организмы в известной мере однотипные, поскольку при перемещении в XII в. центра политической и экономической жизни Сунской империи на юг, в Ханчжоу, основная структура, важнейшие черты облика нового столичного города воссоздавались по кайфынским образцам, немалую часть населения Ханчжоу составили кайфынские ремесленники и торговцы, застройка города шла по кайфынским планам. Авторы описаний Ханчжоу XIII в. неоднократно сообщают о значительном сходстве двух этих городов. Вот одно из таких свидетельств: "В Кайфыне было много лавок, торговавших готовой пищей. В настоящее время в чайных рядах Ханчжоу такая же обстановка... Такие обычаи уже в период Пяти династий существовали в Кайфыне, а оттуда перешли в Ханчжоу" [53, с. 262, 281]. Развитие экономической жизни Кайфына надолго затормозилось с утра той сунской династией северных владений в результате чжурчжэньского нашествия, а Ханчжоу середины XII-XIII вв. по экономической организации и этнографической характеристике во многом стал напоминать Кайфын XI - начала XII в. [см. 243]. Вместе с тем источники позволяют видеть, как различные проявления городской жизни получили в Ханчжоу с середины XII в. значительно более широкое развитие, чем в Кайфыне.

В X в. Кайфын являлся столицей нескольких, сменявших друг друга северных династий, а с 960 г. становится главной (Восточной) столицей Сунской империи. Уже в 955 г., при северокитайской династии Поздняя Чжоу, был принят план перестройки города. В дальнейшем Кайфын был выведен за пределы древних стен, его территория увеличилась в несколько раз по сравнению с первоначальной, улучшилась планировка.

Новый Кайфын имел прямоугольный, почти квадратный план с периметром стен более 48 ли (26,5 км). Были сохранены трехчастная композиция, главные и второстепенные оси, регулярная планировка жилых кварталов (схема 5). При строительстве сунского Кайфына проявились новые градостроительные тенденции, получившие впоследствии развитие в строительстве Даду (XIII-XIV вв.) - Пекина (XV-XIX вв.).

Схема 5. План Кайфына начала 20-х годов XI в. Городские ворота (в скобках - варианты наименований). Старый город: 1 - Цзиньшуй (Тяньбо) 2 - Цзинлун (Сюаньхуа, Суаньцзао) 3 - (Цзю)фэнцю (Сюаньян, Аныоань) 4 - (Цзю)цао (Хэчэн, Ванчунь) 5 - (Цзю)сун (Жэньхэ, Лицзин) 6 - Цзяомэньцзы 7 - Баокан 8 - Чжуцяо (Вэйши, Сюньфэн) 9 - Чунмин (Синли, Синьмэнь) 10 - (Цзю)чжэн (Цзиньи, Ицю) 11 - Цзяомэньцзы 12 - Лянмэнь (Цяньцю, Чанхэ). Новый город: I - Сяньфэн II - Вэйчжоу (Аньсу) III - Синьсуаньцзао (Сюаньдэ, Тунтянь, Ниндэ) IV - (Синь)фэнцю (Чанцзнн, Цзинъян) V - Чэньцяо (Айцзин, Юнтай) VI - Шаньли (Сяньтун) VII - Синьцао (Ханьхой, Иньбинь) VIII - Синьсун (Яньчунь, Чаоян) IX - Тунцзинь (Гуанцзинь) X - Шаншань (Тунцзииь) XI - Чэньчжоу (Чжумин, Сюаньхуа) XII - Пуцзи XIII - Наньсюнь XIV - Гуанли XV - Дайлоу (Вэйцзин, Аньшан) XVI - Синьчжэн (Инцю, Шуньтянь) XVII - Датун (Шуньцзи) XVIII - Сюаньцзэ XIX - Ваньшэн (Тунъюань, Кайюань) XX - Гуцзы (Сучжэн, Цзиньяо) XXI - Юншунь

Впервые в истории китайского градостроительства центрическая композиция получила свое полное воплощение. Гунчэн (Дворцовый город) находился почти в центре столицы. Вокруг располагался Хуанчэн (Императорский город), а третья стена образовывала Вайчэн (Внешний город). Все основные части Кайфына отличались довольно строгой планировкой - они были разделены на кварталы (фан), улицы (цзе) и переулки (сян). Кварталы в тот период уже утратили свой замкнутый характер, а нередко и стены. Улицы не делились больше на "скоростные" и "обычные" [118, с. 67].

В центральной части города находились императорские дворцы, правительственные учреждения и дома знати. Торговые ряды, мастерские ремесленников и жилища простолюдинов расположены были ближе к городской стене и за ней. Однако внутренний город еще не был столь строго замкнут от торгово-ремесленных районов, как впоследствии. Лавки, увеселительные кварталы и торговые ряды находились сразу за императорским дворцом; до 1117 г. торговцев пускали торговать на галерею дворца [35, с. 9, 12].

Улицы Вайчэна состояли из бесчисленного количества мастерских по изготовлению одежды и обуви, мебели, домашней утвари, вееров, зонтов, туши, жертвенной утвари, ювелирных изделий и т. д. Во Внешнем городе находились также гостиницы и постоялые дворы, жилища торговцев и мастеровых. Вся его территория делилась на 8 сян - посадских кварталов, каждым из которых ведал правительственный чиновник.

Изменения, происшедшие с середины X в. в планировке и застройке Кайфына, явились результатом того, что город не строился вновь, а развивался из торгово-ремесленного центра, в котором уже существовали жилые кварталы. В процессе реконструкции, завершенной в 1078 г., т. е. через 120 лет после ее начала, интересы дворцового строительства не стали главными: правительственные резиденции, военные лагеря, склады сооружались в уже существующем торгово-ремесленном комплексе.

Город был обнесен стенами и валом шириной 10 чжан (30,7 м), обсаженным ивовыми деревьями. Стены были глинобитные. Г. З. Лазарев предполагает, что если кирпич и применялся, то только при сооружении ворот [118, с. 67]. По данным Мэн Юань-лао, ворот в старой части Кайфына XI в. было 12 - по трое с каждой стороны квадрата. Все они имели свои названия: Новые, Угловые, Ворота у старых сосен, Старые торжественные ворота, Ворота золотой воды и др. [35, с. 1-8]. Ворота были обстроены двойными и тройными оборонительными заслонами. Вторая стена вокруг ворот называлась вэн.

На каждой стене было несколько башен, установленных в местах, где стена проходила над каналами и реками (Хойминь, Вянь, Цзиньшуй, Учжан). Проход в стене над рекой или каналом на ночь закрывался спускной железной решеткой, уходив- шей глубоко под воду [35, с. 1-8].

К Внешнему городу примыкало также большое количество садов и парков. Для простого народа существовал специальный парк Шужэньюань.

В XI-XII вв. Кайфын был одним из самых больших по численности населения средневековых городов. Согласно подсчетам Э. Кракке, в начале последней четверти X в. в нем насчитывалось 180 тыс. дворов, а в самом начале XII в. - уже около 260 тыс. Исходя из предположения, согласно которому на каждый двор приходилось не менее 4-5 человек, и добавив к полученному результату солдат, расквартированных в столице (их число на рубеже XI-XII вв. доходило до 140 тыс.), автор пришел к выводу, что население Кайфына достигало тогда 1,4-1,7 млн. человек [291, с. 13]. Это во много раз превышало количество жителей даже крупнейших европейских городов того времени (30-40 тыс.). Мэн Юань-лао писал о Кайфыне: "Населения в городе так много, что если добавить несколько сотен тысяч человек, то и не заметишь, если убавить столько же - и не почувствуешь" [35, с. 29].

Город не мог вместить растущего населения - оно переливалось за его стены, образуя торгово-ремесленные посады. Посады эти со временем огораживались стенами-пристройками (лочэн), которые образовали как бы лепестки городской стены, получившие название Южного города, Западного и т. п. Когда число "лепестков" увеличивалось, и они обрастали снаружи новыми посадами, производилась перестройка стен Внешнего города - их раздвигали все шире и шире.

В Южном Китае сложился более свободный подход к вопросам градостроительства. Пример такого подхода являет Сучжоу, план которого, выгравированный в 1229 г. Лю Янем и двумя другими местными картографами на стеле из черного камня, сохранился до наших дней^*. Великий канал проходит сверху в левой части плана. Другие водные пути либо окружали город, либо проходили по улицам и были пересечены 272 мостами. В левой нижней части стелы изображено оз. Тайху, отделенное от города холмами. Рассматриваемый план дает достаточно полное представление об особенностях планировки южных городов, включая принципы расположения дворцов, храмов, жилых кварталов, парков. Сучжоу занимал территорию 4,8X3,4 км. Улицы были расположены во взаимно перпендикулярных направлениях, но не создавали единой регулярной системы. На главные улицы (да цзе), ограничивавшиеся с двух концов только городскими воротами, ворота кварталов не выходили. В северной части Сучжоу располагался буддийский храм Баоэньсы, а ближе к центру, около стены Нэйчэна, - даосский храм Сюаньмяогуань [184, с. 256]. Город перерезали семь каналов и окружали мощные стены с башнями. В середине XII в. были созданы дворцовый комплекс и многочисленные парки, так как предполагалось, что Сучжоу может стать главным административным центром государства [118, с. 72].

^* (Этот план воспроизведен в монументальном труде Дж. Нидэма [299, т. IV, с. 107]. В 1959 г., когда упомянутую стелу видел автор данной книги, она вместе с другой, "астрономической" стелой находилась на территории средней школы, расположенной в бывшем конфуцианском храме в юго-восточной части города.)

Однако столицей стал Ханчжоу, что привело к резкому увеличению его размеров и населения. Последнее росло главным образом за счет пришлых - беглецов с северо-запада. В то же время, согласно докладу некоего Линь Цзинь-ся, датированному 26 июля 1157 г., местное население столичной области Линь-ань после не раз вспыхивавших здесь военных действий сократилось на 70-80%, в результате чего переселенцев там стало в несколько раз больше, чем коренных жителей [45, с. 5476].

Точные сведения о населении г. Ханчжоу в XII-XIII вв. в источниках отсутствуют. В них приводятся только цифры, касающиеся всей области Ханчжоу. Судя по свидетельствам авторов XIII в. [53, с. 281-282; 49, с. 118-126], динамика численности ее населения за семь столетий выглядит следующим образом:

Согласно этим сведениям, за указанный период (почти за шесть веков) число жителей области Ханчжоу увеличилось примерно в 8 раз, но особенно ощутимым (почти на 700 тыс. человек, или в 2,2 раза) был его рост за время с последней трети XII до последней четверти XIII в.

Значительная часть из миллиона с лишним жителей всей области Ханчжоу во второй половине XIII в., как можно предположить, приходилась на город. "Внутри города и за его стенами несколько сотен тысяч жителей, а сколько точно - неизвестно", - отмечал У Цзы-му [53, с. 241]. В "Записках о процветании, составленных старцем с озера Сиху" дважды указывается, что в г. Ханчжоу проживал миллион человек [40, с. 111, 118], однако вряд ли это реальная цифра, скорее всего она приведена в значении "множество".

Схема 6. План средневекового Ханчжоу. Реконструкция Э. Эгли по материалам Марко Поло. I - Гунчэн; II - Хуанчэн; III - рынок; IV - дворцы, парки; V - храмы

К середине XII в. резко увеличилось (вследствие притока беженцев с северо-запада) население двух уездов (Цяньтан и Жэньхэ), непосредственно примыкавших к г. Ханчжоу, и в 1150 г. центры этих уездов были записаны в ранг городов [45, с. 5476].

В XII-XIII вв. Ханчжоу в результате нескольких перестроек представлял собой город, обнесенный стеной с 19 воротами и каналом. За стеной Внутреннего города, так же как и в Кайфыне, находился Внешний город, разделенный на 9 сянов и 166 кварталов (фан), каждый из которых, в свою очередь, делился для удобства управления на участки (дай).

В экспозиции Ханчжоуского исторического музея, которую автор имел возможность осмотреть в 1965 г., была представлена карта-план Ханчжоу из ксилографа XIII в. Планировка города на карте - в соответствии с ориентацией север - юг. Внутреннее озеро Сиху - в северо-восточной части Ханчжоу, Внешнее - за стеной Вайчэна. Нэйчэн сдвинут в юго-восточную часть города и вытянут по диагонали, вдоль центральной магистрали, имеющей выход - ворота - в пределы Внешнего города. В центре последнего находился храм, сразу за стеной которого располагался увеселительный квартал (вацзы). Южнее помещались торгово-ремесленные кварталы, казенные и частные ремесленные мастерские.

В Кайфыне и в особенности в Ханчжоу огромную роль играли водные артерии - реки и каналы, прорезавшие весь город. По ним переправляли грузы, они обеспечивали подвоз продовольствия и т. п. Названия каналов в Ханчжоу показывают также, что они служили важнейшими торговыми коммуникациями: Яньцяоюньхэ - Канал перевозок соли; Шихэ - Канал, который вел к рынку, Цайшихэ - Канал овощного рынка и др. [53, с. 232-234].

Обилие водных артерий в Кайфыне и Ханчжоу потребовало, естественно, массового строительства мостов, в первом их имелось 32, во втором - 348. Мосты представляли собой прочные, высокие сооружения, чаще всего из кирпича или белого камня. Они были излюбленным местом торговли: на них строили лавки, стояли бродячие торговцы. Подобное использование мостов в Ханчжоу сказалось на их названиях: Мишицяо - Мост рисового рынка, Танбинцяо - Мост, где торгуют сладкими лепешками, и др. [53, с. 186-189]. Такой "торговый" мост в Кайфыне изобразил на своем свитке Чжан Цзэ-дуань. На мостах же по утрам нанимали слуг и работников.

Весьма сложен вопрос о социальном составе городского населения.

В столице располагался императорский двор и многочисленные чиновники, занимавшие различные должности в государственных канцеляриях и управлениях. Жили в городе и представители ученого сословия шидафу, добивавшиеся должностей и ученых степеней. Трудно пока ответить на вопрос, как много помещиков жило в городах и был ли город местом их постоянного пребывания. Применительно к высшим слоям городского населения в источниках используются такие описательные термины, как гуйцзя (знать) [35, с. 37], да син (богатые, или сильные дома) [25, цз. 231, с. 12а-126, цз. 236, с. 13а], цзянь-бинчжицзя ("поглотители") [36, с. 95]. Конкретное содержание этих терминов при нынешнем состоянии изучения вопроса остается неясным: были ли, например, гуйдзя представителями служилой знати или просто земельными собственниками, жившими в городах, а цзяньбинчжицзя - просто влиятельными ростовщиками или теми из них, кто был связан с земельной собственностью.

Большую часть городского населения составляли торговоремесленные слои. В Кайфыне, например, целые районы и кварталы занимали лавки, мастерские и жилища простонародья (цзюйминь) [35, с. 14; 45, с. 5455], для мастеровых заводили специальные постоялые дворы (хохан). "От улицы Маханцзе (Конные ряды), - писал Мэн Юань-лао, - на восток и запад отходят два переулка, называют их Большим и Малым хоханом (товарным рядом), и живут там повсюду мастеровые" [35, с. 15].

Низшие слои городского населения состояли из грузчиков, кули, чернорабочих, живших случайным наймом, слуг и т. п.

Описания городов XI-XII вв. и произведения изобразительного искусства дают весьма обильный, по сравнению с Европой или Россией того же периода, материал, позволяющий представить жизнь и быт горожан.

В XI в. в строительном искусстве продолжали развиваться традиции и правила предшествующего периода: в качестве строительного материала использовались фасонный кирпич и керамика (поливная и бисквитная черепица), дерево и бамбук, белый камень, глина, солома. Дворцовые постройки, здания ведомств и управлений, дома знати отличались большой пышностью: построены они были из белого камня, украшены резьбой и красным лаком. Крыши зданий покрывались многоцветной поливной черепицей, углы их завершали изображения мифических животных. "Стынут в холоде звери двойных черепиц, как приникший к ним иней тяжел" - так словами танского поэта, воссоздавшего образ холодной зимы в Чанъане [81, с. 159], можно сказать и о столицах Сунской империи.

В X-XII вв. основным типом жилища был дом-усадьба, городская и загородная, для которой было характерно стремление к правильной организации, наличие оси север - юг, использование двора, обстроенного с трех или четырех сторон, как планировочной ячейки (санъхэюанъ или сыхэюань). В усадьбах устраивались сады, входившие в общую композицию. И городская и загородная застройки были преимущественно одноэтажными, но возводились, особенно на юге, здания в два и более этажей. Среди жилищ знати преобладали двухэтажные, с садом здания. Двухэтажными были гостиницы и постоялые дворы [117, с. 10].

К югу от Янцзы широкое распространение получила садово-парковая архитектура, с внутренним двором-садом. В X-XII вв. сложился стиль, известный как цзяннаньский, или южный. Типичные примеры такого стиля дают Ханчжоу и Сучжоу [117, с. 12].

Рис. 4. Одноэтажная деревянная постройка, крытая черепицей

Жилая застройка торгово-ремесленных кварталов состояла обычно из тесно расположенных одноэтажных зданий с деревянным каркасом, земляными стенами, кровлей из соломы, обмазанной сверху слоем глины. При доме - двор, вся постройка окружена глухой стеной. Черепичная кровля в торгово-ремесленном квартале - уже определенный показатель зажиточности. Рисуя жилище гончара, поэт XI в. Мэй Яо-чэнь говорит с горечью:

 Только нет на крыше ветхой 
 Ни единой черепицы [83, с. 69].

"На задних улицах или на пустырях громоздятся один за другим дома, и там... повсюду мелкий люд живет постоянно либо останавливается на постой", - сообщается в книге Мэн Юань-лао [35, с. 23].

Если дом принадлежал ремесленнику или торговцу, то в его передней части размещалась лавка, а в задней - мастерская и жилые помещения [84, с. 83]. Распространены были также одноэтажные (реже двухэтажные) открытые постройки - навесы, под которыми чаще всего располагались чайные, винные заведения, харчевни. Такие же постройки, крытые черепицей, были и в увеселительных кварталах (вацзы).

Рис. 5. Сторожевая башня

Не вполне ясно, как освещалось и отапливалось жилище. Известно только, что- использовались фонари и свечи. Но затруднительно определить, сколь широко они были распространены.

И в Кайфыне и в Ханчжоу была учреждена специальная правительственная служба на случай борьбы с пожарами и другими стихийными бедствиями. Во всех кварталах и переулках через каждые 200 (в Ханчжоу) - 300 (в Кайфыне) шаге в имелось специальное помещение для военного патруля, где могли разместиться 3-5 солдат. На возвышенности находилась кирпичная наблюдательная вышка, а при ней 100 и более солдат и пожарный инвентарь: большие и малые ведра, палки с крючками, топоры, пилы, веревки и канаты, железные кошки [35, с. 22; 53, с. 215].

Источники сообщают, что питьевую воду брали из колодцев. В "Описании Линьаня, составленном в годы Сяньчунь" упоминаются 42 колодца в Ханчжоу [49, цз. 36-37]. Однако вряд ли они могли обеспечить все многотысячное население столиц, и жители торгово-ремесленных кварталов, по-видимому, брали воду прямо из рек и каналов. Колодцы принадлежали частным, весьма состоятельным лицам, которые нанимали работников-водоносов, объединявшихся в особые корпорации. За каждым таким объединением власти Кайфына и Ханчжоу закрепляли определенные улицы или кварталы, жители которых за плату получали питьевую воду [см. 35, с. 23; 53, с. 243].

В сунских столицах не было даже самой примитивной дренажной системы. Для стока нечистот в городах были вырыты канавы, а за городской стеной - специальные рвы. Для наблюдения за ними и организации регулярно производившихся чистки канав и сбора нечистот назначались специальные чиновники. Уборных в городах не было. Ежедневный вывоз нечистот был организован так же, как и водоснабжение. Власти закрепляли определенные районы города за специально выделенными людьми, каждый из которых имел несколько работников и продавал нечистоты в качестве удобрения [53, с. 245].

Несмотря на примитивный способ очистки городов, они, как отмечал современник, выглядели довольно чистыми, и в целом их санитарно-гигиенический уровень был сравнительно высок: "Улицы в пределах городских стен Хан[чжоу] выложены камнем, грязи нет" [53, с. 237]. Функционировала служба подметальщиков улиц, имелись бани. Корпорация владельцев бань называлась "ханом ароматной воды" [53, с. 239]. Довольно широко были распространены мыло, зубные щетки, парфюмерия^*.

^* (Следует отметить, что внедрение основных гигиенических норм произошло в Китае значительно раньше, чем в Европе. Так, обычай устраивать уборные в последней установился только в XVII в. До этого нечистоты лежали даже на балконах Лувра. Первая очистка Парижа в 1662 г. произвела на современников такое впечатление, что по этому поводу была выбита памятная медаль [134, с. 42].)

Счет времени в городах велся по водяным часам, установленным в центре города в специальных постройках - чжунгулоу ("башнях с колоколами и барабанами"), каждая четверть часа отмечалась ударом в барабан.

Письменные источники, а также произведения живописи X-XIII вв., и в особенности уже много раз упоминавшийся свиток Чжан Цзэ-дуаня, дают нам представление об одежде горожан того времени. Большинство мужчин, изображенных на кайфынском свитке, одето в короткие кофты с круглым воротом и разрезом посередине, в белые рубахи и штаны. Костюм стянут широким поясом-перевязью, на голове - повязки темного цвета, по-разному завязанные, реже - широкополые шляпы. Обувь - легкие туфли, надетые на босу ногу. Сравнительно редко на картине Чжан Цзэ-дуаня встречаются длинные халаты. Мы видим их на стариках, на торговцах в лавках, на чиновниках. По картине неизвестного сунского художника "Возвращение с прогулки весной" можно судить о повседневной одежде знатного китайца: светло-коричневый халат, перетянутый желтым поясом, черный головной убор с длинными концами.

Рис. 6. Одежда чиновника

Обувь плели из соломы или травы, изготовляли из тканей (так называемые "туфли в две нити") и кожи. Состоятельные горожане ходили также в обуви, сделанной из кожи и шелка.

Строгая регламентация городской жизни коснулась и одежды: при одинаковом покрое цвет ее, форма и цвет головного убора и пояса были различны для каждого из сословий, и власти строго следили за соблюдением этих правил. "Одежда людей всех специальностей и профессий, будь то служилые люди, крестьяне, ремесленники, торговцы, должна быть установленного вида и цвета, и никто не осмеливается нарушать этого" [35, с. 29].

Рис. 7. Костюмы и головные уборы чиновников

До второй четверти XII в. сунские власти придавали большое значение весьма детально разработанной регламентации одежды. В книге Чжан Лян-цая "История китайских обычаев" приводятся указы сунских императоров, запрещавшие, например, шидафу носить белую или фиолетовую одежду, устанавливающие формы шапок, их цвет и высоту [251, с. 156-157]. Одежда, скажем, чиновника, в целом отличавшаяся от одежды людей из других сословий, имела, кроме того, зависимости от его ранга и звания. И членам каждого торгово-ремесленного хана полагалось носить определенный костюм. В результате, как отмечал У Цзы-му, "каждый может посмотреть и определить, к какой категории данный человек относится" [53, с. 281]. Например, приказчики из ломбардов носили рыжеватые халаты и пояса, украшенные рогом, и не надевали головного убора. Управляющие амбарами носили на голове цветные повязки, повязанные углами. "Прохожие на улицах и рынках, - писал Мэн Юань-лао, - по одежде торговцев сразу узнают, что продается" [35, с. 29]. У хозяев лавок, торгующих благовониями, головная повязка должна была спускаться на спину. В хуабэне "Пещера бесов на Западной горе" описана одежда виноторговца:

 На голове платок зеленый, 
 Как желчь коровы. 
 Живот обвязан кушаком, 
 Как печень красным [84, с. 77].

Следует отметить, впрочем, что со второй четверти XII в., особенно в первые годы после переезда императорского двора на юг, регламентация стала менее строгой.

Любопытно, что в городах существовали пункты проката вещей - специальные лавки, которые выдавали на прокат похоронные принадлежности (соответствующим образом оборудованные телеги, паланкины, погребальный реквизит), мебель, посуду и другие вещи, необходимые для свадьбы, рождения, званого обеда и т. п. Были прокатные лавки и для богатых слоев города, и для простого народа [35, с. 25, 26].

В столицах сунского Китая с утра до вечера царило оживленное движение. На картине Чжан Цзэ-дуаня мы видим довольно много животных, использовавшихся для передвижения и перевозки грузов: верблюдов, ослов, везущих тяжести на спине или запряженных в повозку, лошадей и буйволов. Для перевозки тяжелых и массивных предметов в Кайфыне использовались крупные двухколесные повозки, с укрепленной сверху корзиной без крышки, называвшиеся тайпин. В такую повозку впрягались 20 мулов или 5-7 буйволов. Применялись и более мелкие повозки - пинтоучэ, в которые впрягали буйвола, мула или осла: возницу в таком случае шел рядом и погонял животное [35, с. 21].

Для перемещения грузов очень широко употреблялись люди (выражаясь современным языком, рикши и кули). Они переносили тяжести на коромысле, по двое впрягались в одноколесные (чуаньчэ) или по одному - в двухколесные (лянцзычэ) тачки, которые использовались для перевозки бамбука, дерева, черепицы.

И в Кайфыне и особенно в Ханчжоу большую роль играл водный транспорт. Для перевозки людей в Ханчжоу использовали лодки трех видов (длиной 20, 10, 5 чжан), которые соответственно вмещали 100, 30-50 и 20 человек [53, с. 234]. Грузовые лодки передвигались с помощью кули, тянувших бечеву наподобие русских бурлаков. Частные лица, владельцы лодок, привлекались к выполнению повинностей по перевозке грузов [35, с. 235, 237].

Чиновники и городская знать передвигались но городу в паланкинах либо в экипажах, запряженных лошадьми или буйволами. При императорском дворе в Кайфыне для выездов использовались также слоны [35, с. 11].

Для передачи информации из одного ведомства в другое использовались скороходы (куайсин), жившие все в одном месте, за императорским дворцом [35, с. 9]. Сообщения о пожарах передавались с помощью конных посыльных.

Как уже упоминалось, в столицах существовали увеселительные кварталы - вацзы, названные так потому, что представляли собой скопление множества навесов, крытых черепицей (ва). В Ханчжоу, когда он стал столичным городом, увеселительные кварталы имелись в 23 местах [28, с. 54-55]. Под навесами давали представления артисты местной оперы, кукольных и теневых театров, выступали циркачи, рассказчики (шошуды) и т. п. В вацзы было множество винных лавок, бойко шла торговля съестным. Особенно оживленны были увеселительные кварталы в дни празднеств. Тогда представления шли не только в этих кварталах, но и прямо на улицах, на воде с лодок, в загородных парках.

Таким образом, в XI-XIII вв. наиболее крупные и развитые города Китая жили весьма активной хозяйственной жизнью. Резко увеличилось число их жителей. Производительная часть городского населения была занята, как правило, не в сельском хозяйстве, а в ремесленно-торговой сфере (хотя существовало также внутригородское и загородное земледелие), была связана с рынком и нуждалась в той или иной степени в покупке продовольствия на рынке. Товарно-денежное хозяйство в городе, ремесло и торговля достигли значительного уровня развития. В тот период происходили дальнейшее развитие принципов градостроительства и изменения во внутренней организации города (распад системы городских кварталов, трансформация форм торговли), что явилось следствием процесса урбанизации, возросшей экономической роли города.

Формы городской жизни, существовавшие в двух наиболее крупных городах страны, свидетельствуют о высокой степени урбанизации, однако ни в коей мере не противоречат представлению о типично средневековом ее характере.