Глава 2. Город и ремесло

Развитие городов в XI-XIII вв. и городская политика государства

В X-XI вв. в китайском феодальном обществе продолжался процесс дальнейшего обособления города от деревни, возникновения новых и развития существовавших ранее торгово-ремесленных центров. Крупнейшие из них складывались в местах пересечения торговых путей (Ханчжоу в Чжэцзяне, Чэнду в Сычуани, Кайфын в Хэнани), пунктах сосредоточения внешней торговли (Гуанчжоу в Гуандуне, Цюаньчжоу в Фуцзяни, Минчжоу в Чжэцзяне, Мичжоу в Шаньдуне), в районах, где было развито производство сырья для ремесленных изделий (Лигой в Шаньдуне, Цзычжоу в Хэбэе). Иногда они служили пунктами перевалочной торговли.

Развитие городов как торгово-ремесленных центров было связано с начальным процессом отделения ремесла от сельского хозяйства и значительным расширением ремесленного производства, главным образом отраслей, обслуживавших господствующий класс. На обусловленность процесса урбанизации процессом отделения ремесла от земледелия и развитием торговли указывал К. Маркс в III томе "Капитала": "Как только городская промышленность как таковая отделяется от земледелия, ее продукты с самого начала становятся товарами и, следовательно, для их продажи требуется посредничество торговли. Связь торговли с развитием городов и, с другой стороны, обусловленность последнего торговлей понятны таким образом сами собой" [3, с. 365].

Отличие периода XI-XIII вв. от предыдущего-появление большого числа новых и возрождение многих пришедших ранее в упадок городов. Если во время раннего средневековья город был не типичным, а единичным явлением (столицы, редкие портовые центры, пункты транзитной торговли), то по крайней мере с XI в. процесс урбанизации становится характерной, неотъемлемой чертой развития феодального общества. По существу, говорить об урбанизации можно, начиная лишь с этого времени: в самых различных провинциях страны возникают города - административные центры, города-крепости, города-гавани, города - центры ремесла, города-рынки.

Различные образования городского типа выполняли административные, экономические, культурные, военно-оборонительные функции. Главным городом юго-восточного Китая стал в это время Ханчжоу, центр соединения многих водных путей. Центром пересечения сухопутных путей оставался, как и в VII-X вв., г. Янчжоу (пров. Цзянсу). Цзинчжоу (пров. Хубэй), расположенный в среднем течении Янцзы, превратился в один из центров межобластной торговли. "Северные купцы спешат вслед за южными торговцами. Между мачтами судов из У - сычуаньские лодки", - писал в "Стихах о Цзинчжоу" знаменитый поэт Су Дун-по [цит. по 252, с. 29]. Важным портом на Янцзы был Цзяннин, крупнейшими торговыми городами - Дэнчжоу, Чжэнь-чжоу, Гуйчжоу, Эчжоу, Юэчжоу [252, с. 29]. Одним из самых больших чжэней в пров. Чжэцзян был Цинси в области Мучжоу [см. 54-55].

Одни города развивались на континуитетной основе, другие - возрождались на месте прежде существовавших и разрушенных поселений городского типа. Но преобладающим типом были новые города. Они становились ячейками простого товарного производства в феодальном обществе. Строительство городов-крепостей по северной и северо-западной границе Китая объяснялось не только усилением военной опасности со стороны кочевых соседей. Оно было обусловлено и развитием ремесла: увеличением производства стройматериалов, появлением ремесленных специальностей, связанных со строительством.

Возникавшие в тот период города конституировались в полном соответствии с типом феодализма, существовавшим в Китае. Китайское средневековое деспотическое государство с государственной системой бюрократии, прочными позициями государственной собственности на землю и усилившимся стремлением императорской администрации к мелочной регламентации всей социальной жизни во многом определило и тип города - без вольностей, коммун и городских свобод. Возникавшие средневековые города стояли на казенной земле и вполне "вписывались" во всю государственно-бюрократическую систему. Рост городов в Китае XI-XIII вв. совпал с укреплением феодальной централизованной власти, развитие которой привело к полному утверждению государственного регулирования ремесла и торговли.

Формы социальной жизни китайского города и правительственного контроля, возникшие в данный период, продолжали существовать многие столетия.

Характерной чертой для XI-XIII вв. является процесс трансурбанизации: в то время продолжалось начавшееся еще в Танской империи перемещение центров урбанизации из района Гуаньчжун (пров. Шэньси), от Великого шелкового пути на юго-восток, за Янцзы. Объем внутренней торговли Китая увеличился в конце XI в. на ¹/₃ по сравнению с серединой века [277, с. 589], и большая ее часть сосредоточилась в южных районах страны.

По данным, приводимым Ма Дуань-линем и суммированным Чжан Цзя-цзюем, к 1086 г. всего в Сунской империи насчитывалось 14 852 684 двора, 9 852 016 из которых (т. е. более ²/₃ всего населения страны^*) приходилось на юго-восточные провинции и Сычуань [252, с. 31]. Плотность населения была большей в районах с развитой экономикой, размещавшихся на территории провинций Чжэцзян, Цзянсу и Аньхой. В городах концентрировалась значительная часть южнокитайского населения.

^* (В переписях того времени учитывалось не число жителей, а количество дворов, т. е. семей - хозяйственных ячеек.)

За исключением Кайфына, большинство крупных городов находилось на побережье Юго-Востока или на Янцзы, как это видно из "Экономической карты Китая XI в." Э. Балаша и данных, приведенных Э. Кракке. Наиболее крупными городами в 1075 г. были Кайфын (235 599 дворов), Ханчжоу (202 806 дворов), Фучжоу (211552 двора), Цюаньчжоу (201 406 дворов) и Чанша (357 824 двора) [291, с. 13].

Средневековая китайская статистика дает числовые данные лишь о количестве дворов в провинциях, округах, областях, уездах. Население города исчисляется совместно с прилежащей округой, и вычленить собственно городское население поэтому не представляется возможным. Довольно трудно также на основании данных о количестве дворов подсчитать реальную численность населения. Для предыдущих периодов в историографии условно принято считать, что каждый двор составляли в среднем пять человек. Применительно к сунскому периоду точки зрения различных современных исследователей на этот счет существенно расходятся. Одни из них (например, Юань Чжэнь) считают, что указанный показатель снизился до одного-двух человек [272, с. 9-23, 29-30; 289, с. 48-49], что мало правдоподобно. Другие не видят необходимости вносить какую-либо корректировку. Так, Э. Кракке при исчислении народонаселения сунского Китая исходит из прежней цифры (1 двор=5 человек) и приводит собственные объяснения сунской демографической статистики [291, с. 15]. Примерно той же позиции (1 двор=4-5 человек) придерживается и Чэнь Чан-юань при определении численности населения Кайфына [264, с. 27].

Как бы то ни было, даже самое приблизительное сопоставление сведений о численности городского населения Сунской империи с соответствующими данными по Европе и России не только в XI-XII вв., но и в более позднее время позволяет сделать определенный вывод, что по числу своих жителей крупные китайские города (не только столичные) превосходили европейские и русские города в десятки раз^*.

^* (Так, в России в 20-е годы XVIII в. численность населения в 98 городах составляла 129 276 человек, а в 40-е годы - 122 587 человек [95, с. 195].)

В. В. Стоклицкая-Терешкович, обобщая результаты своих исследований европейского города, писала: "Средневековые города были по количеству населения меньше современных. Большие города насчитывали 20-30 тыс. жителей. Города средней величины - от 5 тыс. до 10 тыс. Существовали лишь очень немногие города с населением от 80 тыс. до 100 тыс. человек. Таковы были Лондон, Флоренция, Венеция, Милан. Больше 100 тыс. жителей насчитывал Париж. Еще значительно больше было население Константинополя" [150, с. 219]. Самый крупный из польских городов, Краков, насчитывал в XIII в. 140 тыс. жителей [150, с. 220].

В Китае же, согласно сведениям, сообщаемым Чэн Су-ло со ссылкой на "Описание девяти областей, составленное в годы Юаньфэн" [74, цз. 1, с. 5, 6, 9], в последней трети XI в. было 6 городов с населением свыше 200 тыс. человек: Чанша, Кайфын, Цзинчжао (Сиань), Ханчжоу, Фучжоу, Цюаньчжоу [261, с. 13]. Как пишет другой китайский историк, Ши И-куй, в XII в. в Цюаньчжоу, самом крупном внешнеторговом пункте Сунского государства, проживало не менее 500 тыс. человек, однако ссылки на источник он не дает [266, с. 34].

Из всего многообразия путей формирования городов, поселений городского типа и торгово-ремесленных центров можно выделить два основных.

В одних случаях уже существовавшие прежде как военные или политические центры, имевшие администрацию, обнесенные стеной, записанные в ранг городов (чэн) и соответствовавшие западноевропейским burg(burh) или славянским hrad, обрастали торгово-ремесленными кварталами или посадами, наполнялись торгово-ремесленным населением. Аналогичное явление было описано Я. А. Левицким для Англии XI-XII вв. - port как рыночное место или ремесленный центр возникал внутри или около burh(burg), административного центра, крепости [122]. Подобный же процесс шел в Чехии XIII-XIV вв. - в Праге Старе и Нове Место как торгово-ремесленные центры возникали рядом с Градом и Вышеградом - укрепленными резиденциями чешских королей. Port или mesto возникали, таким образом, внутри либо вокруг бурга или града. Административные и судебные органы, приданные прежнему военному и политическому центру, брали на себя функции управления этими разраставшимися и трансформировавшимися городами.

В других случаях из мелких поселений развивались торговые или торгово-ремесленные пункты. Исходным моментом служили обычно либо рынок в удобно расположенном месте на перекрестке путей, либо ремесленное производство, обеспеченное местным сырьем. Постепенно на таком месте вырастали торговоремесленные пункты, соответствовавшие европейским port, славянским mesto, русским посадам, называвшиеся в китайских источниках терминами ши, чжэнь, чжэньши. В одной только пров. Гуаннань (современные Гуандун и Гуанси), по данным "Чернового свода...", к концу 70-х годов XI в. было 40 таких торгово-ремесленных чжэней [45, с. 5084 и сл.]. Большинство из них было сосредоточено в районах значительного развития ремесла и торговли. Классическим примером возникновения и развития торгово-ремесленного пункта такого типа является Цзиндэчжэнь, не записанный в ранг города вплоть до XIX в.

В связи с этим значительный интерес представляет сообщение "Истории династии Сун": "Для сбора торговых налогов во всех областях (чжоу) и уездах (сянь) повсеместно учреждены управления (у), таможенные заставы (гуань). В чжэнях [они] иногда тоже есть" [47, цз. 186, с. 20579]. Данная информация дает основание предположить, что существовали торгово-ремесленные пункты, и не "охваченные" административной и налоговой системой. В них имела место большая свобода для торговой и предпринимательской деятельности. На возможность существования подобных пунктов с менее скованными государством торговлей и ремеслом, как уже отмечалось, обратила внимание Л. В. Симоновская [143, с. 56].

Однако государство стремилось подчинить возникавшие чжэни и своей юрисдикции, и общегосударственной налоговой системе. За это, в частности, ратовал один из реформаторов XI в. - Фань Чжун-янь [см. 56, с. 181; 192, с. 125].

Количество торгово-ремесленных чжэней увеличивалось в южных областях Китая со второй четверти XII в., когда туда переместилась значительная часть населения с севера. Особенно много новых чжэней и поселений с рынками возникло тогда вокруг новой столицы - Ханчжоу. "В [области] Ханчжоу 9 уездов, - писал У Цзы-му. - Но [уезды] Цяньтан и Жэньхэ сблизились [с областным центром] и стали пригородом; назвали их Чисянь. В ведении находятся 15 чжэныии (далее перечислены названия и местонахождение последних. - Э. С.). Ныне из-за того, что [двор] свыше ста лет назад переправился на юг и Хан[чжоу] стал временной резиденцией императора, населения во всех чжэныии стало множество, число купцов возросло в 10 раз по сравнению с прежним, беспрерывно приезжают и уезжают, такого нет ни в каком другом округе" [53, с. 238]. Богатые торговцы, предприниматели, ростовщики предпочитали селиться в чжэнях, так как жить им там было удобнее и спокойнее, нежели в уездном городе, где они были более досягаемы для феодальной администрации и фиска.

Государство, опираясь на административную систему и законодательство, настойчиво стремилось использовать в своих интересах результаты экономического развития, закрепляя за собой монопольное право контроля над рынками, добиваясь получения торговых пошлин. Города феодального Китая полностью и окончательно стали частью общегосударственной административной системы с феодальными учреждениями, установленными центральным правительством, с чиновниками, назначенными из центра, с филиалом общегосударственного суда, и никак ей не противостояли. В них не только в XI-XIII вв., но и в период позднего феодализма не было никаких институтов, которые хотя бы отдаленно напоминали городские общины и самоуправление европейских городов.

В зависимости от численности населения города были разделены на категории и зарегистрированы в государственных переписях. Так, в императорском указе 1151 г. упоминаются действующие ранги записи городов. А под 1150 г. в "Черновом своде..." сообщается, что вследствие весьма значительного роста числа жителей (в результате переселения с северо-запада) многие поселения Южного Китая были внесены в ранговые записи как города [45, с. 5476].

Можно выделить следующие характерные черты китайского феодального города XI-XIII вв.: расположение на государственной земле; полное отсутствие городской общины и самоуправления; деление городов на административные районы и кварталы со строгим подчинением властям; контроль государства над всеми формами торгово-ремесленной деятельности.

Государство являлось не только номинальным собственником земли городов, но и выступало как ее непосредственный владелец: власти в городе сдавали в аренду участки земли под лавки и мастерские, строили жилые дома, которые потом сдавались внаем населению; свободные участки внутри городской черты также использовались представителями власти в различных целях. В разделе "Города и предместья" "Важнейших материалов Пяти династий" приводится под 955 г. такой текст: "В Восточную столицу... бесконечным потоком прибывают ремесленники и торговцы из других мест, поэтому плата за аренду помещений все повышается" [52, с. 320]. Правда, здесь не указывается прямо, кто был собственником земли. Однако несколько более поздняя запись (от 968 г.), в которой говорится, что власти "освободили жителей Пучжоу от внесения арендной платы за участки земли, занятые под лавки" [45, с. 5088]^*, позволяет предположить, что таковым являлось государство.

^* (По-видимому, эти временные послабления были вызваны стихийными бедствиями.)

В Сунской империи была распространена сдача внаем населению домов, построенных городскими властями. Например, в хронике Ли Дао под 1098 г. сообщается: "Приказано ведомству чинов устраивать жилища для народа, построить здания... составить временные списки дворов" [цит. по 189, с. 87]. Практика сдачи домов в аренду особенно распространилась в XII-XIII в. Такие дома находились в ведении специального чиновника. Плата была либо ежемесячной, либо (для бедняков) - подневной. Ж. Жерне предполагает, что наем жилья стоил дорого [287, с. 33]. В связи со стихийными бедствиями или особыми церемониями иногда объявлялась отсрочка платы за жилье, продолжительность которой варьировалась в зависимости от имущественного и социального положения горожанина: для лиц "высшего разряда" она достигала 3-7 дней, "среднего" - 5-10 и "низшего" - 7-15 дней [68, с. 444].

Администрация городов извлекала выгоды и из обработки свободных земель, находившихся внутри городской черты. Так, в хронике Ли Дао под 1028 г. записано, что в области Вэй- чжоу, в военном округе Чжэньжун, "земли, расположенные внутри городского рва", раздавали вновь набранным лучникам. Одна половина полученных доходов шла на содержание стрелков, другая передавалась командованию военного округа для расходов на "общественные нужды" (гунъюн и гуншицянь) [цит. по 197, с. 6]. По существу, речь, конечно, идет о государственных расходах.

В различные периоды средневековья в городах существовали разного рода административно-территориальные системы, позволявшие осуществлять постоянный контроль за населением. Эти системы сменяли друг друга, с распадом одной создавалась другая.

Выше уже была рассмотрена система замкнутых кварталов - фан - в городах VII-IX вв. В XI в. на смену ей пришла система замкнутых улиц и переулков. В период позднего средневековья, когда и она пришла в упадок (в развивающемся городе с большим населением невозможно было сохранять изолированность и замкнутость улиц или кварталов), в городах стали еще более усиленно насаждать систему круговой поруки баоцзя.

Вот некоторые данные источников, свидетельствующие о развитии административно-территориальной организации городов: в Кайфыне VIII в. насчитывалось 20 кварталов с различными названиями. В самом конце X в. их стало уже 80. Они были окружены глинобитными стенами и разделены на улицы (цюй). Выйти из квартала можно было лишь через ворота (ли мэнь или фан мэнь), запиравшиеся на ночь [184, с. 250, 256, 257].

Система кварталов просуществовала до середины XI в. и была ликвидирована в пору проведения реформ Ван Ань-ши (1068-1085). Попытка Шэнь Ко^* ввести ее в городах у северной границы успеха не имела [см. 72, с. 200-201].

^* (Шэнь Ко - политический деятель, ученый-энциклопедист, литератор, автор сборника "Беседы с кистью в руках в Мэнси" [72] и ряда других книг.)

Примечательно, что в текстах последующего времени термин "фан" крайне редко встречается. Города стали делить на районы-секторы (сян), состоявшие из улиц и переулков. Во главе их были поставлены специальные чиновники. Так, по данным "Описания Усина, составленного в годы Цзятай", в указанном городе с отменой системы кварталов учредили четыре района - сян [184, с. 256]. Аналогичные сведения о Ханчжоу содержатся в книге У Цзы-му: "В городе имеется девять сянов. В каждом из них чиновник, в обязанности которого входит следить, чтобы не было пожаров и грабителей" [53, с. 189]. Кроме районов - сян в Ханчжоу имелись и более мелкие административные единицы - у. Этим термином обозначались кварталы и мелкие районы внутри городской черты [53, с. 189]. В книге Най Дэ-вэна сообщается, что власти и богатые семьи учредили в Ханчжоу конторы и управления и все улицы и переулки должны были следовать твердо установленному порядку. Каждая отрасль занятий (торговля съестным, вином, одеждой) также подчинялась определенному ведомству или управлению [36, с. 95].

Некоторое время после отмены системы кварталов еще поддерживалась система замкнутых улиц и переулков с запирающимися на ночь воротами и непременными ударами в барабан на улицах, аналогичными бою часов на европейской ратуше. Однако эта замкнутость была ликвидирована не позже конца XI - начала XII в. Изменился и порядок городской торговли: на смену строго ограниченным рынкам пришла более свободная торговля на улицах и в переулках, под навесами городских стен, привратная и застенная. Торговля в сунском Китае никак не ограничивалась и во времени - широкое развитие получили ночные рынки (еши).

В стремлении обуздать город, полностью подчинить его своему контролю государство насаждало в городах традиционную систему поручительства и круговой поруки - баоцзя. Небезынтересны в этой связи некоторые сведения источников о восстании 1047-1048 гг. в г. Бэйчжоу (совр. Цинхэ, пров. Хэбэй) под руководством Ван Цзэ, Чжан Луаня и Бу Цзи^*. Данные эти свидетельствуют прежде всего об отсутствии в городе какой-либо организации самоуправления. Связанные с восстанием события дают вместе с тем некоторые основания предположить, что политика "огосударствления" города встречала сопротивление со стороны его жителей.

^* (В переводе автора данной книги опубликована [79, с. 39-43] подборка сведений об этом восстании из хроники конца XVIII в. "Продолжение "Всепроницающего зерцала, управлению помогающего", составленной Би Юанем [15, с. 1182-1088]. (Подробнее о восстании см. [147, с. 341-373].)

Выступление подготавливалось и развертывалось под лозунгами пришествия буддийского божества - мессии Майтрейи. Когда повстанцам удалось на время овладеть городом, они не создали какого-то нового типа организации, а использовали институты и регалии феодального бюрократического государства: был провозглашен девиз царствования "великого вана" - Ван Цзэ; на здании, где помещалась его резиденция, была установлена табличка "Срединная столица"; соседние здания получили названия ведомств; улицы и двухэтажные дома считались областями (чжоу). В целях борьбы с дезертирством руководители восстания ввели все ту же систему поручительства бао: "С каждым днем становилось все больше людей, спускавшихся по веревке за стены города. И тогда был отдан приказ: всем оборонявшимся разделиться на пятерки, а пяти пятеркам образовать бао. Если один человек из бао скроется, остальным его членам отрубали головы" [79, с. 40-41; 147, с. 366].

Источники XI-XIII вв. свидетельствуют об успехе политики "огосударствления" городов в тот период. Государству удалось без большого труда установить жесткий и многосторонний контроль над городом. Как же осуществлялся социальный контроль за городским населением в условиях, когда распадалась система кварталов и рынков?

Выше уже приводился текст из хроники Ли Дао о занесении властями всех горожан в списки, в которых они делились, как и сельские жители, на две категории; чжуху и кэху. Вопрос о содержании этих понятий довольно сложен. Японский историк Кусано Ясуси рассматривает чжуху как "коренное население", которое выполняет повинности и платит налоги, а кэху - как "пришлое население", "чужаков" [189, с. 87-89]. Однако из собранных им материалов следует, что под кэху имеются в виду зачастую чужаки, которые уже прижились на новом месте, имеют свой двор и занятие. Не исключена возможность, что к ним относили и часть местного населения, потерявшего свое хозяйство (такую гипотезу высказала Л. В. Симоновская). В целом же деление горожан на чжуху и кэху свидетельствует о том, что феодальные власти стремились перенести в город систему, существовавшую в сельских местностях [147, с. 107-133; 309].

Для выполнения повинностей и уплаты налогов горожане были разделены на 10 степеней. В больших и богатых торговоремесленных центрах кэху, как правило, не входили в число налогоплательщиков. В более мелких пунктах круг последних старались увеличить за счет включения в него и кэху. Весьма обстоятельное изложение порядка деления на степени находим мы в одном из докладов Оуян Сю: "В прошлые времена по предложению чиновников в областях, уездах и городах Поднебесной население было разделено на 10 степеней для выполнения повинностей и уплаты налогов. Порядок установления степени для каждого двора зависел от чиновников. В одних местах на 10 степеней делили только население, способное выполнять повинности. В других - не спрашивали, бедные ли, сироты, старики ли, а поголовно делили на 10 степеней. В одних случаях только чжуху были разделены на 10 степеней. В других же - и для кэху было установлено 10 степеней" [цит. по 189, с. 88]. Деление горожан на степени сохранялось и позднее XIII в. Так, в империи Мин все, имеющие в собственности мастерские, дома или лавки и проживающие в городе более одного года, подлежали внесению в списки^*.

^* (Кусано Ясуси напоминает, например, о декретирующем такой порядок указе 1527 г., согласно которому из собственников в списки не включались только бродячие купцы [189, с. 87].)

В зависимости от того, к какой они были отнесены степени, горожане обязаны были уплачивать торговые налоги и налоги с занятий ремеслом, исполнять трудовые повинности, вносить "деньги на общественные расходы" (гуншицянь). По спискам производились постоянные проверки населения и осуществлялся ежедневный надзор. В более поздний период ремесленники должны были проходить проверку 1-го и 15-го числа каждого месяца. Система строгого контроля, полная зависимость горожан от властей делали вполне возможным в китайском городе проведение таких мероприятий, как осуществленное, например, в 1195 г. изъятие всей медной утвари у населения вследствие нехватки меди для литья монеты [27, с. 234].

Китайский город (с его строгой системой регистрации жителей и повседневным надзором) представлял собой такой организм, в котором трудно было существовать посторонним. Днем его наполняли сотни и тысячи людей, а на ночь пришлые вынуждены были уходить. Летом они ночевали прямо под городскими стенами, а зимой искали прибежища в храмах и кумирнях. Постепенно эти "чужаки", экономически связанные с городом, стали селиться за городской стеной - так возникали посады в Кайфыне, Сучжоу, Янчжоу и других крупных городских центрах.

В китайском феодальном городе отсутствовала городская община, и все функции, связанные с организацией повседневной жизни города, его благоустройством и т. п., также выполняла феодальная государственная администрация. В ее ведении находилось строительство внутригородских каналов, дорог, мостов, колодцев. Она же распоряжалась тушением пожаров (в крупных городах существовала постоянная и весьма хорошо организованная пожарная служба [35, с. 22; 53, с. 215]).

Под контролем официальных городских властей находилось и распределение воды. За объединениями водоносов были закреплены колодцы и определенные улицы, куда за плату доставлялась вода из колодцев. "Каждому из тех, кто достает из колодцев и разносит воду, - рассказывается в книге Мэн Юань-лао, - определены места, [которые они обслуживают], указаны кварталы и улицы" [35, с. 23]. В ведении городской администрации находилась также очистка городов, наблюдение над сточными канавами [35, с. 23].

К организации городской жизни привлекались монахи городских монастырей - они обязаны были криками будить население по утрам и сообщать о состоянии погоды, а также попутно вести надзор за подозрительными личностями, искавшими по ночам пристанища в храмах. В Ханчжоу, например, "каждый монах, - писал У Цзы-му, - имеет свой участок и не осмеливается не сообщать [обо всем, что замечает]. Своими выкриками они призывают чиновников на службу, дворцовую охрану на дежурство" [53, с. 241].

Функции благотворительности, помощи бедным, которые в европейских городах выполняла община или цехи, в китайских городах также старалась прибрать к рукам феодальная администрация. В Ханчжоу XII в., например, существовали благотворительные официальные учреждения, которые оказывали помощь бедным и неимущим пищей, одеждой, лекарствами в случае болезни, помогали хоронить умерших, брали детей на обучение [40, с. 441].

Весьма значительные доходы приносили городским властям пункты проката вещей, торговля разрешениями на право ловли рыбы в городских водоемах и в особенности винная монополия [35, с. 26, 40]. Не гнушалась администрация и доходами от проституции (винные лавки и рестораны обычно "обслуживались" певичками), соперничая в этом с частными предпринимателями, в особенности в Ханчжоу, когда он стал столицей империи (к каждому казенному винному складу, осуществлявшему продажу вина, там было приставлено по 10 казенных певичек [40, с. 441]).