Шамяньский расстрел 23 июня [1925 г.]

Чтобы поддержать начавшуюся забастовку 30 мая в Шанхае¹ и придать ей характер общенационального протеста против империализма, необходимо было объявить забастовку в Гонконге и Кантоне. Революционное настроение рабочих и возмущение шанхайскими расстрелами обеспечивало объявление забастовки уже в первых числах июня. Боясь, что забастовку моряков в Гонконге и рабочих в Шамяни империалисты могут использовать для вмешательства в конфликт между правительством и юньнаньцами и тем, с одной стороны, помешать их разгрому, а с другой - осложнить вмешательством положение правительства, было решено, готовясь к забастовке, объявить ее лишь после взятия Кантона правительственными войсками.

¹ (Рабочие, торговцы и студенты Шанхая в знак протеста против расстрела 30 мая 1925 г. английской полицией антиимпериалистической демонстрации на улице Наньцзинлу по призыву Шанхайского совета профсоюзов 1 июня начали забастовку, которая продолжалась полтора месяца. Всеобщая забастовка нашла широкий отклик, сочувствие и поддержку как в самом Китае, так и за рубежом. К антиимпериалистическому движению рабочих ряда городов Китая присоединились крестьяне провинций Хэнань и Гуандун, активное участие в нем приняли учащаяся молодежь и патриотически настроенные торговцы. Движением "30 мая" были охвачены около 12 млн. человек)

На второй день после занятия Кантона началась забастовка всеобщая в Шамяни и в г. Кантоне во всех иностранных предприятиях и [заведениях] частных лиц (за исключением русских и немцев). С 16-го началась частичная забастовка моряков и в Гонконге. Уходя с работы, забастовавшие рабочие партиями прибывали в Кантон. На 23 июня была назначена массовая демонстрация протеста против империализма и шанхайских расстрелов. Начавшись 100-тысячным митингом в общественном парке, демонстрация дальше организованно двинулась по городу.

В демонстрации участвовали все организации до купечества включительно и огромное число войск. Тогда, когда половина демонстрантов с криками возмущения прошла мимо вооруженного до зубов Шамяня и к нему приближались войска Вампу, со стороны концессии был открыт пулеметный огонь как по шедшим в голове войск частям Вампу, так и по идущим впереди их купеческим и студенческим организациям (американский колледж, университет и др.). Невоенная часть демонстрантов, попавшая под пулеметный огонь и артиллерийские залпы, посылаемые с английских и португальских канонерок, бросилась в узкие улицы китайской части города, давя друг друга. Некоторая часть, ища спасения, бросилась даже в воду канала, отделявшего Шамянь от города.

Войска Вампу, сохраняя полный порядок под пулеметным огнем, развертываются, чтобы прикрыть толпу, и, рассыпавшись по набережной канала, открывают огонь по Шамяню. Как только толпа рассеялась, войска Вампу начали отход, но противник еще более усилил обстрел по лежащим почти без закрытия "вампуасцам", и лишь с наступлением темноты перестрелка прекратилась и части Вампу получили возможность уйти с набережной канала.

Среди демонстрантов было около 60 человек убитых и более 130 раненых. Большая часть потерь пала на Вампу, студентов американского колледжа и купеческие организации. Весть о расстреле быстро разнеслась по городу, и население высыпает на улицы, присоединяется толпами к остаткам демонстрации, и одни с возмущением направляются к Шамяню, другие рассыпаются по городу в поисках иностранцев. Собравшееся экстренно в ямыне (быв[шем] губернаторском дворце) Политбюро [гоминьдана] в целях предупреждения вторичного расстрела безоружной толпы отдает распоряжение закрыть войсковыми заставами все улицы, ведущие к Шамяню, и принимает меры к ограждению жизни отдельных иностранцев в городе, после чего приступает к обсуждению создавшегося положения. Во время заседания приходит извещение от консульского корпуса, в котором последний возлагает всю вину за происшедшее на кантонское правительство, говоря, что первыми открыли огонь демонстранты, и в частности войска Вампу.

Политбюро, обменявшись мнениями о последствиях шамяньского расстрела для Кантона, ищет причины открытия огня иностранцами. Нет ли в факте расстрела объявления империалистами войны кантонскому правительству? Не вызвана ли эта стрельба желанием создать прецедент для открытой интервенции. Большинство присутствующих склоняются к мысли, что англичане, свалив вину первого выстрела на нас, нападут на Кантон.

Этот основной вопрос все же остается нерешенным. Постановлено было выждать дальнейшее развитие событий, избегая новых столкновений у Шамяня. Далее принимается решение выпустить от имени партии декларацию к населению Китая, в которой разъяснить происшедшее и, заклеймив иностранных убийц позором, призвать народ к протесту и поддержке Кантона. Одновременно решено было создать паритетную комиссию для расследования расстрела и учета убитых и раненых. В комиссию пригласить представителей всех общественных организаций, а также американского колледжа и немецкого, русского и американского консулов, рассчитывая, что последний потому примет участие, что сильно пострадавший американский колледж находился под его протекторатом.

Объявляется всеобщий бойкот иностранцам и их интересам, в какой бы они мере ни проявлялись. Отправить от имени правительства консульскому корпусу, а через него и их империалистическим правительствам ноту, в которой выставить следующие требования:

а) ответственность за происшедшее возлагается на иностранцев как первыми открывших огонь. Поэтому правительство требует извинения за случившееся;

б) расследование и суровое наказание виновников расстрела;

в) возмещение убытков пострадавшим;

г) обеспечение семейств убитых в размерах суммы, которая будет предъявлена после результатов расследования комиссии;

д) увод из вод Кантона флота, за исключением двух-трех судов посыльного типа, нужных для связи концессии с Гонконгом;

е) при выполнении этих условий правительство гарантирует неприкосновенность жизни и имущества иностранцев;

ж) немедленное возвращение концессии Шамянь кантонскому народу.

Намеченные требования к иностранцам вызывают решительное противодействие у меньшинства, возглавляемого У Чжао-шу, исполнявшего обязанности министра иностранных дел. Меньшинство настаивает на снятии последнего вопроса как могущего толкнуть империалистов на объявление Кантону войны. Принимаются все перечисленные требования, а окончательное утверждение текста ноты и декларация переносится на завтрашнее заседание Политбюро.

К вечеру выясняется, что сам У Чжао-шу сыграл на руку консульскому корпусу тем, что в частном письме к английскому консулу он предупреждал его о манифестации и озлобленном настроении масс против иностранцев. Английский консул использовал это письмо в своем обращении к правительству как доказательство того, что первыми открыли огонь демонстранты.

Общее возмущение населения и войск на другой день было так велико, что на всех происходящих многочисленных митингах требуют немедленной вооруженной атаки Шамяня. Десятки тысяч ходят по улицам и требуют мести. Появление иностранцев на улицах города становится небезопасным. В магазинах прекращается продажа иностранцам товаров. Бойкот целиком охватывает все иностранное пароходное сообщение между Кантоном и Гонконгом. Китайские компании приостанавливают перевозку иностранцев и иностранных грузов. Забастовка в Гонконге, медленно растягивающаяся, охватывает постепенно все промышленные, муниципальные и торговые предприятия. Уходит от иностранцев и домашняя прислуга. Через несколько дней экономическая жизнь Гонконга замирает и затормаживается ее ход почти во всем. Океанские пароходы, попадая в Гонконг, останавливаются, вся китайская команда присоединяется к бастующим. Порт наполняется безжизненно стоящими пароходами. Сам город превращается в военный лагерь. Для обслуживания коммунальных потребностей организуются дружины добровольцев из иностранцев, мужчин и женщин. Огромное число португальцев и русских эмигрантов, прибывших в Гонконг в качестве штрейкбрехеров, не в состоянии полностью разбудить замершую жизнь.

Забастовщики из Гонконга тысячами прибывают в Кантон, где и располагаются в реквизированных и отведенных для них правительством помещениях. Это еще более повышает революционное настроение. Население Кантона было настолько бурно и озлобленно настроено, что достаточно было одного неосторожного призыва, и вся эта масса в несколько сотен тысяч обрушится на Шамянь.

Среди русских [советников] серьезно ставится вопрос о вооруженном захвате Шамяня и нападении на Гонконг. Меньшинство считало, что открытое объявление войны империализму в Кантоне усилит поднявшуюся волну национально-революционного движения в стране и приведет к повсеместной открытой борьбе с иностранцами. Считали, что для этого даже следует рискнуть потерей Кантона, так как последствия этой схватки с империализмом должны еще больше революционизировать Китай и возместить тем самым потерю Кантона. Для развертывания наступления англичан на Кантон, учитывая время, нужное им для войсковых перебросок, город мог бы рассчитывать с момента своего перехода в нападение держаться от одного до двух месяцев.

Большинство не разделяло этой точки зрения, считая, что объявление Кантоном войны англичанам при отрезанности Кантона от остального Китая (связь с северными провинциями идет через Гонконг и в день расстрела была прервана англичанами) может привести к изолированной борьбе и не вызвать национального подъема в других провинциях, поведет лишь к потере Кантона. Но в случае если бы шамяньские события нашли себе отклик во всей стране и вызвали бы сильный подъем национального движения, то большинство не исключало возможности объявления войны англичанам.

25 июня окончательно, без изменений требований, принимается текст ноты, и она направляется консульскому корпусу. В то же время разносятся слухи, что англичане перебрасывают сухопутные войска к Гонконгу, ожидается также прибытие флота и авиационных частей (последние действительно прибыли). В Шамянь предполагается прислать большую часть гарнизона Гонконга, и якобы она уже грузится на суда.

В связи с этим решено было принять ряд мер по обороне и недопущению в Кантон ни флота, ни войск англичан. Для этой цели создается Совет обороны в составе Сюй Чун-чжи, Чан Кай-ши и главного советника.

В тот же день отдается приказ всем армиям, расходящимся по своим районам, остановиться и приготовиться для движения к Кантону на его защиту. Наспех создается и самый план обороны.

Учитывая, что англичане смогут скоро перебросить значительные сухопутные силы к Кантону и в первое время будут действовать флотом, Совет обороны решает:

1. В случае движения флота к Кантону закрыть р. [Чжуцзян] для его прохода, для чего несколько ниже о-ва Вампу затопить суда, наполненные камнем и цементом на фарватере реки, мешая в последующем его расчистке артиллерийским огнем фортов Вампу. Для этой цели через несколько дней было приготовлено нужное количество судов. Для охраны железнодорожной линии Кантон - Коулун и обороны этого возможного пути движения направить 4-ю дивизию и заминировать мосты на случай наступления англичан. Для приведения в исполнение этого плана немедленно же были высланы подрывники, и к Шилуну направлена 4-я кантонская дивизия.

2. Форты Хумынь и Вампу объявляются на военном положении и получают распоряжение при движении флота открыть по нему огонь. С началом военных действий на реке или на железнодорожном направлении в самом Кантоне открываются военные действия сводных империалистических сил. Захватывается Шамянь и берутся войсками Вампу при содействии речной флотилии и артиллерии с берега имеющиеся в Кантоне иностранные канонерки.

При заграждении реки судами и плотами, которые помешали бы судам свободно маневрировать, захватить флот считалось делом, выполнимым без особых трудностей.

3. Тем временем все войска стягиваются к юго-востоку от Кантона к Цзямыни (что к юго-западу от Кантона), и дается бой наступающим силам англичан.

4. При неуспехе правительство и армия отступают к северу на Шаогуань. В дальнейшем, в зависимости от обстановки, или остаются в Гуандуне, в северной или восточной его части, или уходят в Гуанси, или пробиваются через Хунань - Цзянси и присоединяются к Народным армиям (очевидно, Фэн Юй-сяна. - А. К.).

По мере развития событий тон гонконгской прессы становится все менее и менее воинственным. Несмотря на резкий тон правительственного официоза (на англ, яз.) "Кантон газет", резкие выступления правительства против империализма и Гонконга, последний, напуганный событиями, уже в первых числах июня, обсуждая в печати новую организацию правительства, не только не нападает на него, но дает даже довольно благоприятную оценку реформам. Тон всей английской прессы в Гонконге как бы говорит, что пора кончать конфликт, ибо "от забастовки страдаем мы, но страдаете и вы". Наконец Гонконг делает попытку договориться с правительством о прекращении забастовки, причем посредником выступает генерал Вэй Нан-нин, который, явившись к Ху Хань-миню, предлагает ему через партию приостановить забастовку, уверяя, что Гонконг его (Ху Хань-миня. - А. К.) за это озолотит, и т. д.

Опасность интервенции уже в первых числах июня считается исключенной. Принятые исключительные меры к обороне ослабляются. Задержанным войскам правительство отдает приказ продолжать движение в свои районы. Совет обороны распускается.