Становление Компартии Китая и борьба в ней двух линий

Как известно, становление Компартии Китая, формирование взглядов китайских коммунистов проходили в чрезвычайно сложных условиях: КПК возникла в полуколониальной, полуфеодальной стране, крайне отсталой в экономическом, социальном, политическом и культурном отношениях.

Хотя начавшееся с конца XIX века развитие капиталистического способа производства и товарно-денежных отношений ускорило процесс разложения феодализма в Китае, основной отраслью его экономики оставалось сельское хозяйство, страдавшее от многочисленных феодальных пережитков. В 1949 г. современная промышленность давала лишь 17 процентов валовой стоимости продукции всей страны, а остальное приходилось на сельское хозяйство (почти 70 процентов), мануфактурное и кустарное производство.

Отсталой экономике соответствовала неразвитая " социальная структура. К моменту образования КНР в 1949 г. промышленных рабочих насчитывалось лишь 2,5-3 миллиона человек. Среди городских жителей преобладали мелкобуржуазные элементы. Не менее 90 процентов из 475-миллионного населения страны составляло крестьянство. Буржуазия как класс была слабой и делилась на две группы - компрадорскую буржуазию, в основном крупную, выросшую в сотрудничестве с иностранными империалистами, и национальную, включавшую главным образом среднюю и наиболее зажиточный слой мелкой буржуазии.

В идейной жизни китайского общества переплетались различные течения патриархального и феодального толка, элементы мелкобуржуазного и буржуазного мировоззрений, анархизма и утопического социализма, наконец, религиозных верований (буддизм, конфуцианство). Глубокие корни пустил в Китае воинствующий великоханьский национализм.

Победа Великой Октябрьской социалистической революции в России, ознаменовавшая начало эпохи революционного перехода от капитализма к социализму в мировом масштабе, оказала огромное воздействие на Китай. Она открыла китайскому народу путь к освобождению, положила начало распространению в стране марксистско-ленинского учения, идей научного социализма. При разносторонней помощи Коминтерна в стране сформировались марксистские кружки, на базе которых в июле 1921 г. была создана Компартия Китая.

Переход от кружков к оформлению партии совершился относительно быстро. Этому способствовало наличие различных революционно-демократических организаций, в недрах которых сформировались марксистские группы. Однако в них входили не только коммунисты, но и сторонники анархизма, крестьянского социализма и т. д. Такая разнородность и обусловила в дальнейшем идейную неустойчивость отдельных групп китайских революционеров.

Специфика социально-экономического положения и политической жизни китайского общества сказалась на развитии марксистской мысли в стране, на формировании политических взглядов отдельных лидеров КПК, породила большие трудности для революционного движения. Они во многом были связаны, в частности, со слабостью пролетарской прослойки. Молодой, не прошедший школы длительной классовой борьбы китайский пролетариат был небольшим островком в безбрежном океане мелкособственнической стихии. Рабочее движение Китая фактически только начинало свою историю и не имело необходимого опыта. По своей социальной природе многие китайские коммунисты были типичными мелкобуржуазными революционерами со всеми присущими им недостатками и шатаниями. "При существующем положении в Китае рабочее движение далеко не такой крупный фактор, чтобы быть способным вести за собой все национальное движение против империализма", - писал в октябре 1923 г. бывший представитель Коминтерна в Китае Г. Войтинский.

На процессе формирования революционного авангарда китайского пролетариата отрицательно сказывалось и то обстоятельство, что до Великой Октябрьской социалистической революции в России китайское общество вообще не знало о марксизме. Только орудийные залпы Октябрьской революции, по выражению Мао Цзэ-дуна, донесли до Китая марксизм-ленинизм.

В. И. Ленин, касаясь истории становления пролетарской партии в нашей стране, писал в работе "Детская болезнь "левизны" в коммунизме": "Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и жертв, невиданного революционного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испытания на практике, разочарований, проверки, сопоставления опыта Европы... Россия обладала во второй половине XIX века таким богатством интернациональных связей, такой превосходной осведомленностью насчет всемирных форм и теорий революционного движения, как ни одна страна в мире"^*.

^* (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 41, стр. 8.)

Китайские революционеры такого опыта не имели. Многие коммунисты, особенно из числа интеллигенции, считали главной задачу национального, а не социального освобождения Китая. Поэтому идеи национализма превалировали в их сознании, оттесняя идеи классовой борьбы. В марксистско-ленинском учении и Октябрьской революции они видели в первую очередь, как писал сам Мао Цзэ-дун, ключ к "национальному возрождению" и "спасению Китая".

Слабость пролетариата, переплетение в едином революционном потоке задач социалистической, антифеодальной и антиимпериалистической революций, сложная идеологическая обстановка - все это оказывало серьезное влияние на формирование марксистской мысли в стране и политических взглядов отдельных лидеров компартии. В Компартию Китая и ее руководство нередко попадали люди, которые объявляли себя марксистами, пролетарскими революционерами и действительно были готовы самоотверженно бороться за освобождение своей родины, но, по существу, имели весьма отдаленное отношение к марксизму и к рабочему движению. Этим объясняется и то обстоятельство, что руководители КПК, шедшие в основном правильным, интернационалистским путем и героически сражавшиеся за дело рабочего класса, оступались, допускали ошибки.

Пленум ЦК КПК, состоявшийся в ноябре 1927 г., отмечал в резолюции "Ближайшие организационные задачи Китайской коммунистической партии": "Одним из основных организационных недочетов КПК, имеющим огромное политическое значение, является то обстоятельство, что почти весь руководящий актив нашей партии состоит не из рабочих и даже не из беднейших крестьян, а из представителей мелкобуржуазной интеллигенции. КПК стала складываться как политическое течение и как партия еще в тот период, когда китайский пролетариат не самоопределился еще как класс и когда классовое движение рабочих и крестьян находилось еще в самом зачатке. Подъем национально-освободительного движения, в котором огромную роль сыграла вначале буржуазия, и в особенности мелкобуржуазная интеллигенция, опередил в Китае задолго рост классового самосознания и классовой борьбы эксплуатируемых масс. В этот период наиболее радикальные элементы мелкой буржуазии устремились в ряды нашей партии, занимавшей самое левое крыло на фронте национально-освободительного движения. Эти элементы и составляли первоначальное ядро китайской коммунистической партии. Массовый приток рабочих и беднейших крестьян в партию начался сравнительно поздно по мере развертывания революционного классового движения трудящихся. В силу этого руководящая роль в КПК и сохранилась за выходцами из мелкобуржуазных слоев. Поднятая волной революционного подъема и энтузиазма первого периода, не прошедшая теоретической школы марксизма и ленинизма, не знающая опыта международного пролетарского движения, не связанная с эксплуатируемыми низами китайского народа, стоящая в стороне от классовой борьбы рабочих и крестьян, значительная часть этих революционных мелкобуржуазных элементов не только не переварилась в КПК, не только не переделалась в последовательных пролетарских революционеров, но сама внесла в КПК всю политическую неустойчивость, непоследовательность и нерешительность, неспособность к организации, непролетарские навыки и традиции, предрассудки и иллюзии, на которые только способен мелкобуржуазный революционер".

Тем не менее возникновение коммунистической партии в Китае явилось закономерным и необходимым результатом революционного движения, развернувшегося в этой стране под могучим воздействием Октябрьской революции. Победа рабочих и крестьян в России вызвала к жизни революционную активность пролетариата и широких масс трудящихся во всем мире, в том числе в колониальных и зависимых странах.

"Движение 4 мая" (1919 г.), явившееся откликом на Октябрьскую социалистическую революцию, убедительно показало, что трудящиеся Китая готовы к решительной борьбе против империалистического гнета. Жизнь настоятельно требовала оформления марксистских кружков в единую политическую организацию, способную возглавить борьбу молодого рабочего класса, демократических и национально-освободительных сил против социального угнетения, против империализма. И такая организация возникла.

Коммунистическая партия Китая зародилась как партия марксистско-ленинского типа. На I съезде она в качестве своих конечных целей определила осуществление социалистической революции, завоевание диктатуры пролетариата и построение бесклассового коммунистического общества. I съезд КПК принял принципиальное решение об объединении с Коминтерном. Несмотря на все трудности, в коммунистическом движении Китая с помощью Коминтерна сложилось в то время твердое марксистское ядро, которое взяло верный политический курс.

II съезд, состоявшийся в июле 1922 г., решительно подтвердил стремление КПК стать подлинно пролетарской партией. "Мы должны быть настоящей политической партией, созданной пролетарскими массами, проникнутой революционным духом, готовой бороться за интересы пролетариата и быть руководителем пролетарского революционного движения", - говорилось в "Резолюции об Уставе КПК".

Съезд высказался за строительство партии по большевистскому образцу и принял резолюцию о ее вступлении в Коминтерн, под руководством которого в дальнейшем протекала политическая и организаторская работа китайских коммунистов.

В документах II, III (июнь 1923 г.) и IV (январь 1925 г.) съездов пролетариат рассматривался как главная опора партии, авангард, а затем и гегемон революции, а крестьянство - как основной союзник пролетариата, без активной поддержки которого победа китайской революции невозможна. К V съезду (апрель - май 1927 г.) в КПК насчитывалось уже почти 58 тысяч членов, более 50 процентов которых составляли рабочие и около 19 процентов - крестьяне.

Важной вехой в развитии Компартии Китая явился ее VI съезд, состоявшийся в июне - июле 1928 г. и проходивший при непосредственном участии делегации Исполкома Коминтерна (ИККИ). Накануне съезда, в феврале того же года, IX пленум ИККИ принял "Резолюцию по китайскому вопросу", в которой дал характеристику текущего этапа и особенностей революционного движения в Китае, а также подчеркнул, что "ИККИ вменяет в обязанность всем своим секциям всемерную поддержку китайской революции".

Под влиянием этой резолюции съезд выработал документы, в которых практически содержалась первая развернутая программа КПК. В качестве главных задач китайской революции были определены: изгнание империалистов и объединение страны, окончательный разгром помещичьего землевладения и освобождение крестьянства от всех феодальных пут, борьба за власть Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов как лучшую форму осуществления демократической диктатуры рабочего класса и крестьянства. VI съезд КПК по рекомендации делегации ИККИ обратил особое внимание на развитие крестьянского движения и партизанской борьбы под лозунгами аграрной революции с перспективой создания на базе партизанских отрядов регулярной рабоче-крестьянской Красной армии.

Во всем этом нашел свое выражение подлинно марксистский подход к решению проблем китайской революции, который отстаивали коммунисты-интернационалисты. К ним прежде всего следует отнести одного из первых пропагандистов марксизма в Китае и основателей компартии профессора Ли Да-чжао; Цюй Цю-бо - видного партийного руководителя, изучавшего непосредственно в Советской России опыт Октябрьской революции; Пын Бая - организатора первого крестьянского союза и первого в Китае рабоче-крестьянского правительства, образованного на юге страны; Чжан Тай-лэя - одного из организаторов компартии и комсомола, возглавившего восстание в Кантоне (Гуанчжоу) в 1927 г.; Су Чжао-чжэна - члена Политбюро ЦК КПК, председателя исполкома правительства Кантонской коммуны; Фан Чжи-миня - основателя одной из первых революционных баз, участника Наньчанского восстания, которое стало днем рождения китайской Красной армии; легендарного полководца Чжу Дэ; коммунистов, военачальников Е. Тина, Пын Дэ-хуая, Хэ Луна; одного из виднейших руководителей революционного движения, Компартии Китая и Китайской Народной Республики Гао Гана; в разное время входивших в руководство партии и отстаивавших в нем марксистско-ленинские, интернационалистские позиции Ван Мина, Бо Гу, Чжан Вэнь-тяня и других. Многие из них погибли в революционных схватках, другие оказались вытесненными из руководства КПК, но память о них и их слава живут.

Надо сказать, что определенную роль в партийной и военной работе на разных этапах китайской революции играли также Лю Бо-чэн, Лю Шао-ци, Линь Бяо, Ли Фу-чунь, Чжоу Энь-лай, Чэнь И, Е. Цзянь-ин, Чэнь Юнь и другие деятели.

В КПК все отчетливее складывались два направления: марксистское, интернационалистское, знаменем которого были идеи Октябрьской революции, и националистическое, мелкобуржуазное по своей идейной сущности. Последнее, связанное главным образом с именем Мао Цзэ-дуна, впоследствии оформилось в мелкобуржуазно-националистическое течение, получившее название маоизма.

Борьба между марксистским, интернационалистским направлением и мелкобуржуазно-националистическим течением явилась характерной чертой истории Коммунистической партии Китая. Эта борьба находила отражение в решениях партийных съездов, в теоретических концепциях и установках руководства КПК, в его практической деятельности. Именно столкновение указанных двух направлений было и остается присущим Коммунистической партии Китая. Мао Цзэ-дун и его историографы пытаются исказить подлинную картину, затемнить истинное существо вопроса. Поэтому они противопоставляют "правильной линии" Мао Цзэ-дуна множество "неправильных", причем в пекинских публикациях количество "неправильных линий" год от года возрастает. Действительно, к оппортунистическим ошибкам Чэнь Ду-сю и Ли Ли-саня постепенно оказались пристегнутыми "левые и правые уклоны" Цюй Цю-бо, Ван Мина, Пын Дэ-хуая, Гао Гана, Жао Шу-ши, Лю Шао-ци и многих других. В годы "культурной революции" на основную часть партийных кадров был навешен ярлык "облеченных властью в партии и идущих по капиталистическому пути". Затем обнаружились еще и "мошенники типа Лю Шао-ци", под которыми имеются в виду Линь Бяо и его сторонники.

Для марксистско-ленинской, интернационалистской части КПК руководящим началом служили труды В. И. Ленина, документы Коминтерна и КПСС, содержащиеся там положения, непосредственно относящиеся к борьбе китайского парода. Среди них можно назвать: определение характера китайской революции как соединения борьбы против феодальных пережитков с борьбой против империализма; установку на развитие крестьянского движения, революционной борьбы в деревне и создание опорных баз в период спада революции; ориентация на союз с мелкой и национальной буржуазией на буржуазно-демократическом этапе революции; тезис о том, что в Китае вооруженная революция борется против вооруженной контрреволюции; курс на союз китайских революционеров с СССР и ряд других. Претворение Компартией Китая этих положений в жизнь вело к успехам и в конечном счете обеспечило победу китайской революции в 1949 г.

Другое дело - мелкобуржуазно-националистическое направление. Оно не внесло, да и не могло внести какого-либо позитивного вклада в развитие коммунистического движения в Китае. В той мере, в какой мелкобуржуазные националисты сознательно или несознательно извращали марксистско-ленинские установки и увлекали за собой партию, революционное движение терпело поражения и неудачи.

На ход и результаты борьбы между этими двумя направлениями существенное влияние оказало то обстоятельство, что деятельность китайской компартии после 1927 г., когда власть в стране захватили чанкайшисты, протекала в условиях жестокого террора: против коммунистов с одинаковой ненавистью боролись и центральное гоминьдановское правительство, и провинциальные милитаристские клики, и войска западных империалистов, и японские оккупанты. Китайские коммунисты явили образцы самоотверженности и героизма, борясь за освобождение трудящихся, но в этих битвах погибло большинство испытанных руководителей компартии, множество лучших ее сынов.

В 1927 г. китайские генералы-милитаристы расправились с Ли Да-чжао, погиб Чжан Тай-лэй. Через два года в Шанхае казнили Пын Бая. В 1935 г. гоминьдановцы расстреляли Цюй Цю-бо. В том же году был зверски убит один из прославленных героев китайской Красной армии - Фан Чжи-минь.

Тысячи китайских коммунистов пали от рук гоминьдановцев. Только за первые шесть месяцев после чанкайшистского переворота в 1927 г. число членов КПК сократилось в 5 раз - с 50 до 10 тысяч. В начале 30-х годов большой ущерб партии причинили репрессии, обрушившиеся на коммунистов Шанхая в результате предательства.

Огромные потери понесла партия в период отступления китайской Красной армии из центральных районов на северо-запад страны. По официальным китайским данным, численность КПК в 1934-1937 гг. сократилась с 300 до 40 тысяч человек.

В общей сложности с 1927 по 1935 г. погибло примерно 400 тысяч членов КПК и сочувствовавших ей, среди них почти все коммунисты, работавшие в городских партийных ячейках, среди рабочего класса. Большинство старых партийных кадров, включая многих наиболее опытных руководителей, было уничтожено. Это явилось подлинной трагедией для Коммунистической партии Китая.

Вся партийная работа фактически сосредоточилась в воинских соединениях, находившихся под контролем КПК, и на нескольких опорных базах, отдаленных от главных политических центров страны, от основных масс китайского пролетариата. Длительное время партия росла главным образом за счет крестьянства, мелкобуржуазных элементов, выходцев из эксплуататорских классов и интеллигенции. Приток рабочих в КПК, по существу, прекратился; давление мелкособственнической стихии на партию усилилось.

Именно в этот период мелкобуржуазно-националистические элементы, возглавляемые Мао Цзэ-дуном, сумели упрочить свои позиции в руководстве компартией, ослабленной понесенными потерями, и в армии. Они опирались, с одной стороны, на армию, с другой - на крестьянскую массу, деклассированные элементы. Весьма характерно, что внутри КПК Мао Цзэ-дун и его сторонники не останавливались перед глубоко антипартийными, заговорщическими методами борьбы со своими идейными противниками. Смысл и значение всего этого в полной мере раскрылись лишь три десятилетия спустя.

В тех конкретных условиях маоисты объективно были вынуждены действовать в русле главного потока борьбы народа. Энтузиазм масс, жизненная необходимость интернациональной поддержки, в первую очередь со стороны Советского Союза и всех освободительных сил, диктовали руководству китайской компартии единственно возможный путь - путь революционной борьбы. Маоисты при всех своих националистических устремлениях не могли не считаться с тем, что политическая обстановка на международной арене и в самом Китае не оставляла им иного выбора.

Коммунистическая партия Китая сумела выполнить свою роль руководителя борьбы против гнета иностранного империализма и возглавить победоносную народную революцию. Следует особенно подчеркнуть, что победа китайских трудящихся в 1949 г. стала возможной в результате разгрома гитлеровского фашизма и японского милитаризма, освобождения Советской Армией Северо-Восточного Китая. В 1945-1949 гг. центр китайского революционного движения переместился в Маньчжурию, где с помощью СССР началась активная подготовка к заключительной фазе борьбы за избавление Китая от колониального и социального гнета.

Разгром милитаристской Японии, решающая заслуга в этом разгроме Советского Союза укрепили революционные силы Китая. Народно-освободительной армии был обеспечен прочный тыл, возможность переформироваться и улучшить свое оснащение за счет захваченного советскими войсками японского трофейного оружия и снаряжения.

Еще в годы войны сопротивления японскому милитаризму многие сотни командиров Народно-освободительной армии Китая проходили военное обучение на советском Дальнем Востоке. Аналогичным образом обстояло дело и с гражданскими кадрами, которым передавался всесторонний советский опыт в области государственного строительства и руководства экономикой.

Революционным силам Китая была обеспечена широкая материальная помощь. В Маньчжурии Советская Армия и советские гражданские организации оказывали всемерное содействие в развитии хозяйства, в скорейшем восстановлении разрушенных коммуникаций. Ценный вклад внесли советские железнодорожники. Их напряженный труд позволил в короткий срок наладить работу основных магистралей центральной и южной частей Маньчжурии, произвести перегруппировку и концентрацию войск Народно-освободительной армии Китая, что способствовало окончательному разгрому гоминьдановцев и полному изгнанию их из Маньчжурии, подготовило благоприятные условия для генерального наступления на юг.

В районах, освобожденных от японских захватчиков Советской Армией, китайский народ, получив возможность свободного волеизъявления, стал создавать народно-демократические органы власти.

В тот же период правительство СССР приняло все меры, чтобы воспрепятствовать открытой военной интервенции США в Китае, в первую очередь в Маньчжурии.

Особенно важна была в это время помощь нашей партии руководству КПК в выработке правильной политической линии. Большую роль сыграли поездки китайских делегаций из народно-демократических районов Маньчжурии в Советский Союз в 1945 г. и в июне 1949 г. и другие формы консультаций (в Маньчжурии с 1945 г. находилась группа советских партийных работников для оперативных контактов с Северо-Восточным бюро ЦК КПК; в начале 1949 г. состоялась встреча ответственного представителя КПСС с китайскими руководителями). Важность этой помощи определялась тем, что мелкобуржуазно-националистическая часть руководства КПК, и в первую очередь Мао Цзэ-дун, при оценке возможностей китайской революции шарахалась из одной крайности в другую. Так, в 1945-1946 гг., преувеличивая эти возможности, они проявляли "революционное нетерпение", предавая забвению необходимость сохранения сил, чтобы, сочетая политические и дипломатические формы борьбы с наращиванием военного потенциала, надлежащим образом подготовить условия для решающего удара. И напротив, в 1948-1949 гг., после гоминьдановского наступления и потери Яньани в 1947 г., та же часть руководства КПК высказывала неверие в возможность скорой победы, проявляла беспомощность в разработке практических вопросов, связанных с установлением народной власти во всем Китае.

Маньчжурия с ее развитой промышленностью, сосредоточением значительной массы рабочего класса, сильными партийными организациями, а также благодаря непосредственной близости СССР стала в 1945-1949 гг. тем стратегическим плацдармом, опираясь на который Народно-освободительная армия Китая смогла развернуть стремительное наступление и быстро освободить всю страну от чанкайшистов и их империалистических покровителей. Два из трех решающих сражений - Ляошеньское (Мукденское) и Пекинтяньцзиньское были выиграны маньчжурской группировкой войск.

Братский союз китайских революционеров с СССР компенсировал относительную слабость, разобщенность рабочего класса Китая, способствовал консолидации внутренних сил китайской революции, защищал их от импорта контрреволюции. Победа китайского народа с особой наглядностью подтвердила неоспоримую верность ленинского положения о том, что "революционное движение народов Востока может сейчас получить успешное развитие, оно может получить разрешение не иначе, как в непосредственной связи с революционной борьбой нашей Советской республики против международного империализма"^*.

^* (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, стр. 318.)

В 50-е годы в КНР развернулась активная борьба с пережитками феодализма, были проведены важные социальные преобразования, завершено выполнение задач демократической революции и созданы предпосылки для успешного строительства социализма. Мелкобуржуазные националисты в руководстве КПК были вынуждены тщательно маскировать свои давние замыслы, сознавая непопулярность в партии и народе великодержавных, националистических установок. Широкая помощь Китаю со стороны Советского Союза и других социалистических стран, использование в КНР международного опыта социалистического строительства затрудняли маневры маоистов, укрепляли в Китае и КПК интернационалистскую тенденцию.

Однако к концу 50-х годов националистическое течение в руководстве партии вновь вышло на поверхность. Все новые и новые факты свидетельствовали о грубом извращении Мао Цзэ-дуном и его сторонниками ленинского учения о партии, игнорировании ими теории и практики научного социализма, принципов пролетарского интернационализма. В свете прошлой истории маоизма этот поворот не был случайным, хотя его нельзя считать и неизбежным, роковым итогом предшествующего развития.

В условиях крестьянской, мелкобуржуазной страны особое значение имели и имеют ленинские указания о том, насколько важно, насколько жизненно необходимо для коммунистической партии выработать правильную политику, опереться на рабочий класс, суметь повести за собой крестьянство, не растворяясь в нем. Положение в Китае показывает, что может произойти, когда эти ленинские указания игнорируются и партия дает захлестнуть себя мелкособственнической, анархической стихии, когда нарушаются ее интернациональные связи с другими братскими партиями и странами.

В политике руководства КПК постепенно взяли верх присущие мелкобуржуазным революционерам национализм и авантюризм. Как уже отмечалось, наиболее откровенно эти качества выявились в деятельности Мао Цзэ-дуна, и потому для историков-марксистов особенно важно рассмотреть факты о подлинной роли Мао Цзэ-дуна в процессе китайской революции с позиций реальной действительности.