Раскачивание маятника

Мы не будем излагать подробно все события жизни и деятельности Мао Цзэ-дуна в 20-30-е годы, а тем более историю КПК в этот период. Остановимся лишь на некоторых эпизодах, характерных для идейных позиций Мао, и на его первых теоретических публикациях.

Идейный инфантилизм, который мы заметили в предыдущий период деятельности Мао, сыграл немаловажную роль в его последующей теоретической и практической работе. Его идейные позиции в 20-е годы напоминают движение маятника - настолько велика амплитуда "правых" и "левых" колебаний Мао Цзэ-дуна.

Если верить Мао Цзэ-дуну, он стал "марксистом в теории и в некоторой степени на практике" летом 1920 года, после того как прочел "Манифест Коммунистической партии" К. Маркса и Ф. Энгельса, работы "Классовая борьба" Каутского и "История социализма" Киркапа. Заметим, однако, что ставить в один ряд эти работы мог только человек, очень мало сведущий в марксизме-ленинизме. Киркап выступал против важнейших экономических идей К. Маркса, считая их "узкими, односторонними или исторически неверными". В то же время Киркап сочувственно изложил содержание "катехизиса" Бакунина и взгляды Кропоткина, назвав анархизм "революционным социализмом" (См. А. М. Румянцев, Истоки и эволюция "идей Мао Цзэ-дуна", М., 1972, стр. 12.).

Сунь Ят-сен

К весне 1921 года в Китае насчитывалось шесть небольших коммунистических кружков (в Шанхае, Пекине, Чанша, Ухане, Гуанчжоу и Цзинане). Одна группа коммунистов, в которую вошли китайские студенты (в том числе Чжоу Энь-лай), находилась в Париже (S. Schram, op. cit., p. 64.).

В июле 1921 года после нескольких предварительных совещаний в Шанхае собрался I съезд Коммунистической партии Китая. На съезде присутствовали по два делегата от каждой из шести перечисленных групп, всего 13 человек. Мао представлял хунань- скую организацию. Будущие руководители КПК Ли Да-чжао и Чэнь Ду-сю не смогли присутствовать на съезде. В работе съезда приняли также участие представители Коминтерна и Профинтерна.

Первые заседания съезда состоялись в помещении женской гимназии на территории французской концессии в Шанхае. Школа была закрыта на каникулы, и это должно было обеспечить безопасность нелегального съезда. Однако полиция все же заметила появление в школе посторонних людей. Для большей безопасности решено было покинуть город и провести заключительное заседание в лодке, на озере, недалеко от города. Делегаты имитировали праздничную прогулку по озеру. В заключительном заседании представители Коминтерна и Профинтерна участия не принимали.

Ли Да-чжао - один из основателей КПК

Съезд выдвинул задачу свержения капиталистических классов с помощью революционной армии пролетариата и установления диктатуры пролетариата. Он подчеркнул необходимость организации рабочего движения, отметил классово-пролетарский характер компартии и выступил против сотрудничества с другими партиями. Съезд избрал Временное бюро во главе с Чэнь Ду-сю и высказался в принципе за вступление КПК в Коминтерн.

Мао, судя по всему, ничем не проявил себя на этом съезде. Чжан Го-тао - участник съезда - вспоминает, что Мао Цзэ-дун ни с какими конкретными предложениями не выступал (См. Chang Kuo t'a о, My reminiscences, "Minbao", Honkong, 1966, No 6, p. 63.). Мало что известно и о деятельности Мао в последующие два года.

На II съезде КПК, состоявшемся год спустя в Шанхае, был принят манифест с программой-максимум и программой-минимум, а также решение о вступлении КПК в Коминтерн. Мао, в то время представитель хунаньского комитета КПК, хотя и находился в Шанхае, но участия в съезде не принимал. Сам Мао Цзэ-дун объясняет, что он намеревался присутствовать на съезде партии, но "забыл название места, где должен был состояться съезд" (E. Snow, op. cit., p. 159.).

С лета 1922 года по рекомендации Коминтерна и в соответствии с решениями II съезда КПК начала устанавливать сотрудничество между КПК и гоминьданом. На III съезде КПК, в центре внимания которого был вопрос о тактике партии, то есть об отношении к гоминьдану, в июне 1923 года было принято решение, что гоминьдан должен выступить в роли основной организующей силы в национальной революции (См. S. Schram, op. cit, p. 74.).

Мао оказался в числе наиболее активных проводников этой линии. Выступая на съезде, он отказался от своей прежней позиции, когда высказывался за независимость профсоюзов. Мао выступил за передачу профсоюзов под руководство гоминьдана. Его активный и быстрый переход на новые позиции обеспечил ему новое положение и в КПК, и в гоминьдане. На III съезде он был избран в состав ЦК, а вскоре после этого (в январе 1924 г.) назначен заведующим орготделом, вместо Чжан Го-тао. На I съезде гоминьдана Мао был избран кандидатом в члены ЦИК гоминьдана. Идеологический "маятник" Мао сильно качнулся вправо. Посмотрим, как далеко зашел Мао, идя по этому пути.

В 1924 году гоминьдан был реорганизован на более централизованных началах в политическую партию. Мао принял самое активное участие в форуме гоминьдановских лидеров, которые съехались со всего Китая. Мао Цзэ-дун вошел в комиссию, созданную для редактирования документов съезда. И когда в 1924 году гоминьданом были созданы курсы по подготовке руководителей крестьянского движения, никто не удивился тому, что именно Мао по предложению КПК стал одним из ведущих руководителей этих курсов, хотя до этого Мао Цзэ-дун специально крестьянским движением не интересовался.

К этому времени, вероятно, следует отнести начало теоретической работы Мао Цзэ-дуна. Но мысли, которые высказывал 30-летний Мао, носили явно незрелый и противоречивый характер, хотя сам характер ошибок весьма типичен как для периода формирования его взглядов, так и для последующих лет. Так, выступая на III съезде КПК, Мао утверждал, что в Китае невозможно создать ни национальную, ни коммунистическую массовую партию, что революцию в Китай может принести с собой только русская армия с севера.

Работа Мао в гоминьдане отражала общую линию КПК. Беда лишь в том, что Мао стал явно сближаться с идеологией этой организации. В июле 1923 г. в центральном органе КПК - еженедельном журнале "Сян-дао"- была опубликована статья Мао Цзэ-дуна "Пекинский политический переворот и торговцы" (См. "Сяндао", 1923, № 31-32 стр. 233-234.). Здесь он заходит так далеко, что не останавливается перед утверждением, что лидерами в надвигающейся национальной революции должны быть только торговцы.

"Политической проблемой, стоящей перед Китаем в настоящее время, - писал Мао в упомянутой статье, - является ни больше ни меньше, как проблема национальной революции. Использовать всю силу народа для обуздания милитаристов и иностранных империалистов, с которыми милитаристы вступили в сговор, чтобы творить свое подлое дело, - такова историческая миссия китайского народа. Революция является целью всего народа, взятого как единое целое. Торговцы, рабочие, крестьяне, студенты и педагоги - все должны выступить и взять на себя ответственность за какой-нибудь определенный участок революционной деятельности. Но в результате исторической необходимости и условий сегодняшнего дня та работа, за которую должны взять на себя ответственность торговцы во время национальной революции, представляется наиболее насущно необходимой и более важной, чем та работа, которую должна будет взять на себя остальная часть населения" (Цит. no S. Schram, op. cit., p. 74.).

Эти мысли не только явно перекликаются с иллюзиями молодого Мао, ратовавшего за "великий союз народных масс"; Мао пошел значительно дальше, решительно высказываясь за ведущую роль буржуазии в едином фронте против милитаристов.

Так выглядели колебания "вправо" Мао Цзэ-дуна в тот период. Коммунистическая партия еще не имеет почвы в Китае. Пролетариат не созрел для руководства революцией. Торговцы и национальная буржуазия - главные движущие силы освободительного движения. Такие взгляды дополнялись его практической деятельностью в гоминьдане. В качестве члена постоянного комитета шанхайской городской организации гоминьдана он работал вместе с одним из лидеров гоминьдана - Ху Хань-минем и даже получил насмешливое прозвище его "секретаря" (A. Burman, Lacquered Image of Mao, "China Quarterly", L., 1963, No 16, pp. 14-15.).

На IV съезде КПК в январе 1925 года Мао Цзэ-дуи подвергся критике за прогоминьдановские взгляды. Сам он не только не был избран в новый состав ЦК КПК, но не был даже приглашен на съезд.

Как Мао рассказывал Э. Сноу, в конце 1924 года он заболел и был вынужден вернуться в Хунань на отдых (См. E. Snow, op. cit., p. 158.), но его болезнь была скорее всего дипломатической. В это время он оставался объектом критики со стороны тех членов КПК, которые возражали против стремления Мао наладить сотрудничество с гоминьданом даже ценой частичной утраты независимости КПК.

Особенно значительным было "раскачивание маятника" идейных и политических позиций Мао Цзэ-дуна в середине 20-х годов, когда он в короткий срок проделал путь от крайне правых к крайне левым взглядам.

В период 1925-1927 годов, в пору назревания разрыва сотрудничества между гоминьданом и КПК, Мао оставался ревностным сторонником прогоминьдановской линии. Даже С. Шрам не может не отметить этого. Он пишет: "В треугольнике отношений Москва - гоминьдан - КПК позиция Мао Цзэ-дуна в критические годы (1925- 1927) была в общем ближе к гоминьдану... Этот факт является, очевидно, источником чрезвычайных неприятностей для самого Мао и его нынешних историков в Пекине, которые исказили факты, связанные с его деятельностью в этот период" (S. Schram, op. cit., pp. 80-81.).

Что верно, то верно. Впрочем, Мао в упомянутых беседах со Сноу намекает на то, что он продолжал сотрудничать с гоминьданом, рассчитывая в этой партии найти поддержку своему новому взгляду на роль крестьянства в революции. Но ведь вовсе не гоминьдан, которому были чужды интересы крестьянства, обратил взоры КПК к деревне. Это сделал Коминтерн - не только в отношении КПК, но и других партий колониальных и полуколониальных стран. Напомним, что в октябре 1923 года был основан Крестьянский интернационал (Крестинтерн). Его первый съезд состоялся в 1924 году. В мае 1924 года Крестинтерн в специальном письме к КПК подчеркнул огромное значение "крестьянской проблемы для китайской революции" (См. "Стратегия и тактика Коминтерна в национально-колониальной революции на примере Китая", М., 1934, стр. 114-116.).

Мао Цзэ-дун же в беседе со Сноу утверждает, будто он изменил свои взгляды на роль крестьянства лишь под влиянием роста его активности, особенно в период 1925 года.

"Раньше я не вполне понимал степень классовой борьбы крестьянства. Но после 30 мая и во время большой политической активности крестьянства, последовавшей за событиями 30 мая, хунаньское крестьянство стало очень воинственным. Я... начал проводить организационную кампанию в деревне" (Е. Snow, op. cit., p. 157.). Почему же он умалчивает об упомянутых рекомендациях Крестинтерна?

Зиму и весну 1925 года Мао провел в родной деревне Шаошань в связи с болезнью. А осенью того же года вернулся в Кантон, где стал играть важную роль в аппарате гоминьдана, продолжая участвовать в работе курсов по подготовке руководителей крестьянского движения. Одновременно Мао получил ответственную работу в отделе пропаганды ЦИК гоминьдана. Вначале он был секретарем, а затем заместителем заведующего и, наконец, заведующим отделом. II съезд гоминьдана, состоявшийся в январе 1926 года, принял резолюцию по докладу Мао, представленному им съезду.

В резолюции, в частности, говорилось: "Успех партии зависит от того, где она имеет центр тяжести. Центр тяжести гоминьдана лежит среди бесчисленных масс эксплуатируемого крестьянства. Отдел пропаганды должен непрестанно привлекать внимание членов партии к этому вопросу и направлять их к тому, чтобы они более полагались на этот центр тяжести".

В это время Мао пишет две статьи, которые квалифицируются нынешними его китайскими биографами как положившие "начало новой линии в КПК". Это - "Различные классы китайского крестьянства и их отношение к революции" и "Анализ классов китайского общества". Обе статьи были опубликованы в гоминьдановском журнале "Чжунго нунминь" в феврале 1926 года. Как же представлял себе ее автор картину классовых отношений в Китае?

Он пытался наложить общую схему классового расслоения в развитых странах Запада на структуру Китая. В любом государстве, по его мнению, население подразделяется на пять категорий: крупную, среднюю и мелкую буржуазию, полупролетариат и пролетариат. Поэтому сельское население он подразделял следующим образом: часть его - крупных помещиков - он относил к крупной буржуазии, другую часть - мелких помещиков - к средней буржуазии, самостоятельных крестьян - к мелкой буржуазии, полуарендаторов - к полупролетариату, а батраков - к пролетариату (См. Мао Цзэ-дун, Избр. произв., т. 1, М., 1953, стр. 15.). К "крупной буржуазии" помимо "компрадорской буржуазии, банкиров, крупных купцов, промышленников, крупных помещиков" он относит "чиновников и их приспешников" - высших чиновников банковских учреждений и торгово-промышленных предприятий компрадорского характера, высших служащих милитаристских властей, политиканов, часть обучающегося за границей студенчества, часть преподавателей и студентов высших и специальных средних школ и крупных адвокатов. Состав и численность пролетариата определяются следующим образом: промышленный пролетариат - около 3 млн. человек, сельскохозяйственный пролетариат - около 20 млн. человек и люмпен-пролетариат - 20 млн. человек (Там же.).

Не очень-то далеко продвинулся в ту пору Мао по пути освоения азов марксизма. Нарисованная им схема ни в малейшей мере не отражает ни общего подхода марксизма к анализу классов в обществе, ни специфики Китая того времени. Попытка рассматривать крестьянство через призму принадлежности к пролетариату или буржуазии и методологически, и фактически неверна. Крестьянство - самостоятельный класс. Помещики не тождественны буржуазии ни по характеру собственности, которой они владеют, ни по условиям труда, ни по способам получения доходов. Обратим внимание на категорию люмпенов (Мао насчитал их 20 млн.), которые он тогда и впоследствии относил к важнейшему резерву пролетарского движения.

О политических предпочтениях Мао можно судить по тому, что гоминьдан здесь называется "руководителем масс", а о Коммунистической партии Китая даже не упоминается.

В статье "Анализ классов китайского общества" (в "Избранные произведения" она вошла под названием "О классах китайского общества") Мао, говоря о средней буржуазии, которую он называет национальной буржуазией, полагает иллюзорным стремление этого класса к созданию государства, в котором было бы обеспечено его господство. Он мотивирует этот вывод характером международной обстановки - тем, что в мире происходит решительная схватка двух гигантских сил - революции и контрреволюции. "Эти две гигантские силы подняли два знамени: одно - революционное, красное знамя, которое высоко поднято III Интернационалом, призывающим все угнетенные классы в мире объединиться под его знаменем; другое - контрреволюционное, белое знамя, которое поднято Лигой наций, призывающей все контрреволюционные силы в мире объединиться под ее знаменем. В среде промежуточных классов неизбежно очень скоро произойдет раскол: одни пойдут влево - к революции, другие пойдут вправо - к контрреволюции" (Там же, стр. 17. См. Л. П. Делюсин, По поводу статьи Мао Цзэ-дуна "О классах китайского общества", "Вопросы философии", 1969 г., № 6.).

Но это - весьма путаная характеристика. Во-первых, национальная буржуазия включает в себя и часть крупной, а не только средней буржуазии; во-вторых, национальная буржуазия - это группа в рамках буржуазного класса, а не самостоятельный класс; именно поэтому она может быть временным союзником народа в период антифеодальной национально-освободительной революции; в-третьих, Лига наций вовсе не играла той роли объединителя "всех контрреволюционных сил мира", которую ей наивно приписывал Мао (она вообще не играла значительной роли в борьбе классовых сил на мировой арене); в-четвертых, расхождения "в среде промежуточных классов" (кто это - национальная буржуазия?) отнюдь не так однозначны - "вправо" или "влево", возможны и многие иные варианты. И потом, одно дело единство со средней буржуазией, а иное дело иллюзии, будто она "встанет под красное знамя III Интернационала".

Вся предложенная Мао схема чрезвычайно искусственна. Здесь к мелкой буржуазии отнесены наряду с самостоятельными крестьянами, крестьянами-собственниками (собственниками чего - земли, скота, инвентаря?) также и студенты (?). Слои мелкой буржуазии разграничиваются не по своему отношению к собственности или месту в системе разделения труда, а исключительно в зависимости от дохода; к полупролетариату отнесены уличные торговцы и т. д. Завершается схема довольно типичным для Мао аккордом - делением на идейных врагов и друзей. Идеологический критерий - а не социальное положение - в итоге становится главной характеристикой классовой структуры (такой подход впоследствии займет важное место в трактовке размежевания сил "внутри народа".

12 марта 1925 г. скончался Сунь Ят-сен. Его последние слова были обращены к гоминьдану и к ЦИК СССР. Они содержали заветы гоминьдану сохранить союз с народными массами, сотрудничество с КПК и укреплять дружбу с СССР. Однако руководители гоминьдана очень скоро пренебрегли этими заветами. Внутри гоминьдана усилилось влияние правых элементов, которые добивались разрыва сотрудничества с коммунистами и подавления движения рабочих и крестьян. В марте 1926 года Чан Кай-ши предпринял первый шаг в этом направлении. Он снял коммунистов с руководящих постов в гоминьдане, отстранил их от политработы в армии, провел аресты. Однако коммунистам и другим представителям левых сил в гоминьдане все же удалось тогда избежать разрыва единого фронта.

Мао продолжает участвовать во многих мероприятиях, организуемых гоминьданом в рамках крестьянского движения, а в конце 1926 года и в начале 1927 года проводит обследование организаций крестьян в ряде уездов провинции Хунань. Итогом этой поездки явился "Доклад об обследовании крестьянского движения в провинции Хунань" (март 1927 г.), написанный после полуторамесячного пребывания в провинции. Доклад был опубликован в гоминьдановских журналах, а затем в виде отдельной брошюры (апрель 1927 г.).

С. Шрам дает восторженную оценку этому произведению, называя его "крестьянским манифестом Мао Цзэ-дуна". Есть ли для этого основание?

Ради установления истины полезно обратиться к первоначальной редакции доклада (для опубликования в "Избранных произведениях" он был тщательно отредактирован). Здесь легко увидеть явную недооценку, если не игнорирование, роли рабочего класса Китая и очень не точную характеристику расстановки социальных сил в надвигающейся революции. "Если дело завершения демократической революции считать за 10/10, то доля участия в нем горожан и армии выразится в 3/10, а доля крестьян, совершивших революцию в деревне, составит 7/10" ("Революционный Восток", 1927 г., № 2, ч. I, стр. 119, 121.) - так говорится в докладе.

Кто такие эти "горожане"? Рабочие? Буржуазия? А армия - в чьих она руках? Кто руководитель революции - рабочие, национальная буржуазия, крестьяне-бедняки? Неясно! Что касается идеи об особой роли крестьянства в надвигающейся революции, то она отнюдь не была изобретением Мао. По рекомендации Коминтерна были внесены изменения в важнейшие политические документы КПК того времени, и совсем не под влиянием Мао, поскольку его роль в руководстве КПК была еще весьма скромной. Напомним, что Мао был тогда лишь кандидатом в члены ЦК КПК пятого созыва. (Мы еще вернемся далее к более подробному разбору этого доклада) .

В апреле 1927 года Мао был назначен членом постоянного комитета временного исполкома Всекитайской крестьянской ассоциации, находившейся под влиянием гоминьдана. Даже промаоист Шрам отмечает, что Мао в ту пору продолжал настаивать на сотрудничестве не только с гоминьданом, но и с Чан Кай-ши (См. S. Schram, op. cit., p. 103.).

Между тем 12 апреля 1927 г. Чан Кай-ши совершил контрреволюционный переворот в Шанхае. Через несколько месяцев представители компартии были выдворены из гоминьдана. По стране прокатилась волна массовых арестов революционных рабочих и крестьян. Этап существования единого общенационального фронта остался позади. Вспыхнула гражданская война.

Перед коммунистами встала задача формирования своих вооруженных сил. Начало существованию Народно-освободительной армии Китая положило восстание частей гоминьдановской армии 1 августа 1927 г., руководимых Чжу Дэ, Хэ Луном, Чжоу Энь-лаем, Е. Тином. Одновременно в провинциях Цзянси и Хунань началось формирование крестьянских партизанских отрядов, в котором принял участие Мао Цзэ-дун.

V съезд КПК состоялся в Ухане через две недели после переворота, совершенного Чан Кай-ши. Мао под предлогом болезни не посещал заседания съезда. Он фрондировал против руководства ЦК КПК, которое незадолго до этого сместило Мао с поста заведующего крестьянским отделом ЦК КПК.

На чрезвычайном совещании ЦК КПК 7 августа 1927 г. руководство КПК взяло курс на организацию вооруженных восстаний. Августовское совещание выработало программу организации серии восстаний в деревне. На этом совещании Мао был избран членом ЦК и кандидатом в члены Временного политбюро ЦК КПК.

В тезисах ЦК КПК "О политическом положении и задачах китайской компартии", принятых на августовском совещании, отмечалось, что демократическая революция не может победить иначе, как в беспощадной классовой борьбе против милитаристов, помещиков, буржуазии. А для этой революционной войны должна быть создана новая революционная армия. Создание новой революционной армии выдвигалось в тезисах как одна из самых важных задач (См. "Материалы по китайскому вопросу", 1927 г., № 9, стр. 4-9.).

В различные провинции, где крестьянское движение в ходе революции 1925-1927 годов достигло наибольшего размаха, для организации восстаний, вошедших в историю КПК как восстания "осеннего урожая", были направлены представители ЦК КПК. Мао отправился в родную провинцию Хунань.

20 августа, через несколько дней после своего прибытия в Хунань, он писал в ЦК КПК: "Один товарищ приехал в Хунань и сообщил, что Интернационал в своей новой инструкции указывает на необходимость немедленного создания Советов рабочих, крестьян и солдат в Китае.

Услышав об этом, я запрыгал от радости. Объективно Китай уже давно дорос до 1917 года, но по-прежнему все придерживаются мнения, что мы еще в 1905 году. Это чрезвычайно грубая ошибка".

Далее Мао пишет, что он понял теперь, что гоминьдан не может вызвать поддержку масс, что нельзя идти дальше под его флагом, что это приведет к поражению, что флаг гоминьдана - это черный флаг, что необходимо немедленно и решительно поднять красный флаг ("On the Character of Мао Deviation", "China Quarterly", L., 1964, No 6, pp. 55-56.).

Обратим внимание на крутой поворот в позиции Мао - от линии на идеологическое сближение с гоминьданом к крайне левым позициям, сводившимся в конечном счете к линии на вооруженные восстания в деревне, а затем и на немедленное установление советской власти. Чем объяснить крутой поворот в отношении гоминьдана, с которым Мао сближали идеи национализма?

Главное, конечно, - это контрреволюционный переворот Чан Кай-ши, не оставлявший места для сотрудничества. С другой стороны, можно поверить Мао Цзэ-дуну, когда он говорит о своем увлечении успехами крестьянского движения, которое он наблюдал в провинции Ху-нань и других районах страны. Впрочем, с точки зрения понимания идейного облика Мао, нас здесь интересует только одно - резкий переход от крайне правых к крайне левым позициям. Подобного рода "скачки" потом еще не раз будут встречаться в поведении Председателя КПК.

Восстания "осеннего урожая" повсеместно закончились трагически. Ноябрьский пленум ЦК КПК в 1927 году, анализируя причины провала этих восстаний, особо указал на ошибки, допущенные в Хунани. В решениях пленума подчеркивалось, что Мао как особый уполномоченный ЦК в Хунани по существу был центральной фигурой в провинциальном комитете. Поэтому он несет наибольшую ответственность за ошибки, совершенные хунань- ским провинциальным комитетом. По решению пленума Мао был исключен из числа кандидатов в члены Временного политбюро ЦК КПК (См. "China Quarterly", 1960, No 2, pp. 32-33.).

Какие же ошибки ему вменялись в вину? Главная - установка лишь на военную силу. Пленум подчеркнул, что восстание, цель которого - лишь захват городов, а не проведение аграрной революции в деревне и не мобилизация революционных масс для участия в революции, которое не привлекает их к захвату земли и власти,- такое восстание есть "военный оппортунизм" (Ibid., p. 8.). "Самый опасный пункт - это вера лишь в военные силы и в военную подготовку..." ("Материалы по китайскому вопросу", 1928 г., № 10, стр. 9.).

Говоря о решениях этого знаменательного пленума, нужно отметить, по меньшей мере, два момента. Первое - указание на мелкобуржуазное происхождение и природу большинства руководящих деятелей КПК и в целом на засилье мелкобуржуазности в партии. Второе - употребление понятия "маоцзэдунизм". Этот новый уклон характеризовался как "военный авантюризм" и "винтовочное движение". Один из делегатов VI съезда КПК говорил: "После 7 августа (т. е. августовского совещания. - Ф. Б.)... начались так называемые восстания "осеннего Урожая". И тогда ЦК КПК говорил, что это есть военный оппортунизм, это есть маоцзэдунизм, потому что Мао Цзэ-дун все время настаивал, что надо действовать штыками..." (Там же.) (нельзя не заметить, что эта идея до сих пор лежит в фундаменте его взглядов).

В результате поражения хунаньской авантюры Мао пришлось осенью 1927 года бежать с небольшой группой крестьян и беглых гоминьдановских солдат. Тут-то как раз ему пригодилось хорошее знание классической литературы о разбойниках прошлого. Местом первой базы стали горы Цзинган (Цзинганшань) на границе провинций Хунань и Цзянси. Эти горы - часть горного хребта Лосяо (Лосяошань)

(Стюарт Шрам считает, что Мао избрал Цзинганшань в качестве базы под влиянием любимой им в юности книги "Речные заводи", герои которой обосновались именно в этом районе. (См. S. Schram, op. cit., p. 43).).

Сам Мао рассказывал Эдгару Сноу об одном из эпизодов этого периода. Два бывших бандитских главаря в районе Цзинганшань по имени Ван Цзо и Юань Вэнь-цай присоединились к Красной армии зимой 1927 года. Ван и Юань были назначены командирами полков, а Мао стал командующим "армией". Пока Мао находился в Цзин- ганшане, эти бывшие бандиты были "преданными коммунистами и выполняли приказы партии". Правда, позднее, когда они остались одни в Цзинганшане, они вернулись к своим бандитским привычкам. Впоследствии они были убиты крестьянами, которые к тому времени уже организовались и были в состоянии сами защитить себя (E. Snow, op. cit., p. 170.).

Любопытный эпизод, не правда ли? Бандиты были "преданными коммунистами", пока находились под руководством Мао, а потом, когда он отъехал, снова вернулись к своему разбойничьему ремеслу... О, эта великая вера в самого себя! Поистине, ты можешь двигать не только бандитами из гор Цзинган, но и самими горами...

Как отмечали многие исследователи, эпизод с бандитами имеет очень важное значение, поскольку он отражает элементы волюнтаризма в характере Мао, его стремление пренебрегать привычными принципами - считаться с объективными условиями,- а также объясняет особенности в интерпретации марксизма Мао Цзэ-дуном.

Позднее, давая объяснение по поводу того, что в его армии очень много деклассированных элементов, Мао заявил, что следует добиваться качественных изменений в характере этих людей путем политического просвещения, поскольку "субъективное создает объективное".

Однако темперамент и воображение Мао играли в этом не последнюю роль. Его увлечение романтическими героями-разбойниками нашло свое отражение в статьях, написанных еще в 1926 году, о классах китайского общества. Там он писал о деклассированных элементах - солдатах, бандитах, разбойниках, нищих и проститутках - как о потенциальных революционерах. С такой же симпатией он относится к разного вида тайным обществам. Он даже выяснил, что два бандита в его армии также принадлежали к тайному обществу, руководители которого участвовали в революции 1911 года (См. S. Schram, op. cit., p. 128.). Симпатия Мао к бандитам "вызвала тревогу" в ЦК КПК, который обратился к Чжу Дэ с просьбой вступить в контакт с Мао и выправить некоторые его ошибки. Основная ошибка Мао была сформулирована следующим образом: "Он ведет себя как разбойник из "Речных заводей"; отправляется на свершение героических подвигов от имени масс, вместо того чтобы поднимать массы и поручать им проводить вооруженное восстание" (Ibid.).

Положение в небольшом, численностью всего в тысячу человек, отряде Мао было спасено приходом в начале 1928 года крупного, хорошо вооруженного 10-тысячного отряда Чжу Дэ (Чжу Дэ - видный деятель КПК. Род. в 1886 году в бедной крестьянской семье. В 1922 году в возрасте 36 лет вступил в КПК. В 1946-1954 годах - главнокомандующий НОА. С 1954 года- Председатель Постоянного комитета ВСНП. Чжу Дэ является заместителем Председателя ЦК КПК и членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК. Имеет воинское звание маршала.). На основе двух этих отрядов был создан 4-й корпус рабоче-крестьянской Красной армии (весна 1928 г.). По примеру других уездов было организовано советское правительство рабочих, крестьян и солдат пограничного района Хунань - Цзянси. Вскоре Мао избрали секретарем вновь созданного Особого комитета КПК пограничного района Хунань - Цзянси.