Цин-мин, весенний праздник

Уборка могил

Едва ли есть народ, который не празднует весной новое наступление тепла, пробуждение природы. В нашей цивилизации это пасха или троицын день; в мусульманских странах - день Хиджира (день св. Георгия). Как правило, это праздники молодости, потому что молодость означает рост, силу, плодородие. Есть ли у китайцев праздник, который соответствует этим всеобщим весенним обрядам?

Да, у них существует весенний праздник, но он теперь включается в мрачную серию трех "праздников мертвых".

В народном поверье эти три события связываются с буддизмом. Действительно, буддизм, по крайней мере в народном представлении, существует для объяснения факта смерти, для избавления от страха смерти. По этой причине конфуцианские ученые всегда нападали на буддизм, считая размышления о будущей жизни выражением трусости.

Юань Мэй, один из великих писателей XVIII века, прекрасно формулирует эту позицию в письме к своему другу-буддисту, который пытался убедить его в ценности своей религии: "Вы как будто верите, что жизнь и смерть можно постичь, только изучая буддизм. Вы, по-видимому, не знаете, что никто не понимает тайн жизни и смерти меньше, чем эти самые буддисты. Если есть жизнь, то должна быть и смерть. Это путь неба; а идти от жизни к смерти - это путь человека. Но если человек не интересуется тем, что можно знать о человеке, а интересуется только небом, которого нельзя узнать, говоря, что жизнь в действительности есть не жизнь, а смерть - не смерть и что жизнь приходит откуда-то, а смерть уходит куда-то, то все его спекуляции суть именно результат привязанности к жизни и боязнь смерти. Все это путаница, а не решение. Ученик однажды спросил Конфуция о смерти, а Учитель сказал: "Мы ничего не знаем о жизни. Как можем мы знать о смерти?". Весь этот предмет и разговор о Будде и буддизме есть не что иное, как иллюзия. Это все равно что попытка схватить ветер. Попытайся посмотреть на него - не увидишь ничего; попытайся услышать его - не услышишь никаких звуков; молись - никто не благословит. Будда напоминает чертей художника Ся Гуя: такой он пустой и несуществующий. Все это пустое название чего-то странного - даже не сама странность. Вот почему никакой разумный человек не следует ему..."

Настоящий китайский джентльмен и ученый - это сильная личность, активная сила, человек, который олицетворяет саму реальность. По определенным причинам буддизм пленял лучшие китайские умы в некоторые периоды истории Китая; иногда это происходило благодаря буддийской логике и буддийской науке; иногда буддистам казалось, что возможно сочетание буддизма и китайской философии. (Философия XI века в значительной степени является результатом такого эксперимента.) Но большая часть китайских буддистов и особенно монахов относится к другому типу.

Ученый недавно задумал написать книгу - историю священной горы и биографию ее обитателей - монахов. Когда все приготовления были завершены и сделаны фотографии, он начал интервьюировать монахов. Он думал, как чудесно будет, если он напишет историю о том, как каждый из монахов пришел к решению покинуть мир, свою профессию и семью и вступить в общину искателей правды. Разочарование было полным. Кого бы из монахов он ни спрашивал о его прошлом, он получал приблизительно следующий ответ: "У нас была большая семья и не было достаточно еды. Поэтому мой отец решил отправить меня в монастырь, где я по крайней мере имел бы пищу". У некоторых было когда-то маленькое дело и они стали монахами только после банкротства. Ученый был вынужден отказаться от мысли опубликовать их биографии.

Буддийское влияние сказалось на множестве больших китайских праздников, но оно всегда было поверхностно и несравнимо с тем влиянием, которое оказали на языческие обычаи христианство и ислам.

У всех трех "праздников мертвых" буддийский фасад, и в наше время все они посвящены культу мертвых. Так, в день Цин-мин каждая семья посещает могилу своих предков и приводит ее в порядок, чтобы могила снова выглядела чисто и красиво. Однако сами по себе иероглифы Цин-мин означают "ясный свет", в первоначальном значении вовсе не ассоциируясь с мертвецами.

В Китае нет общих кладбищ. Каждая семья хоронит своих покойников на собственном кладбище, часто в середине поля или на склоне близлежащего холма. На северокитайских равнинах кладбища видны за много миль - только там растут деревья. Нуждаясь в дровах и пиломатериалах, китайцы за две с лишним тысячи лет вырубили все свои леса в Северном и Центральном Китае. Но обычай предписывает, чтобы вокруг могил были посажены деревья, и равнины и склоны холмов усеяны небольшими рощами.

С экономической точки зрения может показаться неблагоразумным наличие индивидуальных и часто сравнительно больших кладбищ в перенаселенной безземельной стране. Действительно, одним из главных пунктов коммунистических реформ в Китае является вопрос об изъятии и вспашке их. Говорят, что таким способом сельскохозяйственная площадь Китая могла бы быть увеличена на 2 процента. Такая мера, если даже не обращать внимания на ее психологическое действие, имела бы скорее гибельные результаты. В Северном. Китае исчез бы последний источник дров и лесоматериалов; где в таком случае крестьянин будет кормить свою единственную корову и пару коз, которые щиплют траву, растущую вокруг могил?

В день праздника Цин-мин вся семья собирается вместе. Отсутствующие стараются приехать домой, но, если это невозможно, они, где бы ни находились в это время, приготовляют небольшое жертвоприношение в надежде, что до их предков дойдет "дух" подношения, которое они сжигают. Это жертвоприношение на расстоянии, так же как семейная церемония, должно быть совершено до захода солнца или рано утром, когда духи покойников находятся "дома" - в своих могилах.

Подношения на могилах состоят из различных блюд: грубой просяной каши в более бедных семьях и полного китайского обеда в богатых домах. Каждый предок получает свою долю, а общее жертвоприношение адресуется им всем вместе, чтобы даже те, которых могли забыть, не обиделись.

Вот все, что осталось сегодня от этого праздника. Обычно это первая экскурсия, которую совершает семья в году, так как день Цин-мин приходится на начало года. Это единственный китайский праздник, который прямо или косвенно связан с солнцем, а не с луной. Как правило, Цин-мин является сто шестым днем после зимнего солнцестояния. Заметьте, что он приходится на день, отстоящий ровно на три с половиной месяца от дня солнцестояния (21 декабря) и, стало быть, на полмесяца от дня весеннего равноденствия (21 марта). Таким образом, хотя вычисление даты не основано на лунных фазах, участникам праздника удается полностью подвести этот праздник под полнолуние. Поэтому Цин-мин почти точно совпадает с нашей пасхой, и эти два праздника действительно имеют много общих черт. Он, как и пасха, представляет собой весенний праздник, и, когда семьи совершают прогулку на могилы своих предков, как раз появляется первая зелень на деревьях и лугах. Как и на Западе, ива, которая одной из первых дает новую поросль, играет особую роль: женщины и дети втыкают веточки в волосы или вешают их на дверях. Кроме того, ивовые ветки кладутся сбоку могил, чтобы отгонять злых духов и привидения, отвращать болезни и привлекать добрых духов покойников. В Китае, как и во многих других странах, ива обладает способностью вызывать дождь и применяется при молениях о дожде. Может быть, по этой же причине она употребляется и на празднике Цин-мин, ибо к концу марта и началу апреля молодая зелень нуждается в новом дожде.