Падение Ань Дэ-Хая

На первых порах Цыси, конечно, не всегда удавалось добиваться своего. Это отразилось, например, в судьбе евнуха Ань Дэ-хая, который помог ей расправиться с триумвиратом:

"После устранения Су Шуня Маленький Ань был обласкан обеими императрицами, постепенно стал главноуправляющим дворцом и очень возгордился. Однажды, желая возжечь ароматные курения на горе Очаровательный пик, он велел проложить дорогу от подножия горы до самой вершины, то есть длиною в сорок с лишним ли. Мало того, возле достопримечательностей этой горы (Двора, обращенного к солнцу, Кумирни золотого источника, Вздымающейся стены, Камня для раскалывания дынь, Очаровательной впадины и Горного потока) он приказал соорудить шесть чайных.

Об этом узнал князь Гун и в ярости решил наказать Ань Дэ-хая. Придя как-то раз к императрицам, он встретил во дворе Маленького Аня, который еще больше усугубил свое положение самодовольным вопросом:

- Почтенный господин (так придворным полагалось именовать князей), нравится ли вам мое синее перо?

Речь шла о пере на шапке, которое получали за какие-либо заслуги; евнухам полагалось носить не разноцветные, а только синие перья. Князь Гун взглянул на Ань Дэ-хая и холодно рассмеялся:

- Перо-то красивое, но шею твою оно все равно не прикрывает!

Этим он намекнул, что рано или поздно Маленькому Аню не сносить головы.

В 1869 году три южные шелкоткацкие мануфактуры прислали Цыси свои ткани, но все они ей не понравились. Ань, давно мечтавший съездить на юг, вызвался отобрать для нее шелка на месте. Цыси разрешила. Ань Дэ-хай отправился в путь с большой торжественностью, взяв с собой кроме обычных сопровождающих много певичек. По дороге он предавался роскоши и даже грабил, так что местные жители подняли ропот.

Из всех чиновничьих управлений сыпались доносы на Аня. Узнав об этом, князь Гун послал губернатору провинции Шаньдун тайное письмо с приказом арестовать Ань Дэ-хая. Едва Маленький Ань вступил в пределы этой провинции, как его схватили.

- Ты куда направляешься? - спросил его начальник уезда.

- На юг, отбирать шелка для Великой императрицы, - возмущенно ответил Ань.

- Зачем же ты захватил с собой певичек? - продолжал допытываться уездный. И Ань не сумел ответить.

Уездный тотчас сообщил обо всем губернатору, губернатор - князю Гуну, а тот, получив доклад, сразу показал его императрицам и добавил:

-Жалобы на этого бандита идут отовсюду, так что его необходимо строго наказать.

Цыси не могла в открытую защищать Маленького Аня. Она взглянула на Цыань, надеясь, что та как-нибудь уладит дело, но вдовствующая императрица промолчала. Пришлось распорядиться о наказании Аня по закону.

Вернувшись в свой дворец, Цыси почувствовала некоторое раскаяние и часа через два после первого священного указа издала новый: "Привезти Ань Дэ-хая в Пекин для дальнейшего расследования". Но князь Гун давно хотел расправиться с Маленьким Анем. Первый священный указ он сразу, чуть ли не ночью, послал в Шаньдун, дав гонцу самого быстрого коня, а второй указ отправил только тогда, когда из Шаньдуна пришло известие, что Ань Дэ-хай уже казнен. Впоследствии Цыси не раз сожалела об этом печальном для нее происшествии.

Но убрать князя Гуна она не могла, да и не хотела. Он был тогда самой видной фигурой среди маньчжурской знати; Цыси предпочитала опираться на него. К тому же у нее самой не было дочерей и она очень привязалась к дочке князя Гуна: дала ей титул Славной и долголетней единокровной княжны (или Великой княжны), хотя обычно "единокровными княжнами" называли только дочерей императора, а дочери князей именовались "просвещенными княжнами". Мужа этой княжны она произвела в Искренние, счастливые, твердые и смелые князья первой степени.

Дворец любимицы Цыси стоял на Большой западной улице близ Храма великого будды, где сейчас находятся Пятая больница г. Пекина и медицинское училище" [62, 5 - 7].

Так пишет Юй Жун-лин, как бы проецируя цинский Китай в паше время и вместе с тем недостаточно освещая некоторые события. Например, в устранении Ань Дэ-хая сыграл большую роль не только князь Гун, но и юный император Тупчжи. Хотя ему едва исполнилось десять лет, он уже ненавидел заносчивого главноуправляющего, из-за которого ему попадало от Цыси, и часто рубил головы глиняным фигуркам, воображая, что среди них находится Ань Дэ-хай. Губернатор Дин Бао-чжэнь, казнивший Аня, видимо, получил тайный указ, подписанный императором, - иначе он вряд ли осмелился бы действовать [48, 77].

Впрочем, Дин Бао-чжэнь и сам был очень смелым человеком, о чем свидетельствуют воспоминания дипломата Сюэ Фу-чэна (1838 - 1894), одного из предшественников реформаторов:

"В апреле 8-го года Тунчжи (1869) я возвращался с юга через Шаньдун. Мой младший брат Фу-бао в это время служил там, и меня принял губернатор. Разговорившись со мной, он начал вздыхать о бесчинствах Ань Дэ-хая, сказал, что тот собирается ехать в Гуандун через его провинцию, и спросил: не воспользоваться ли случаем и не убить ли его? Мы с братом восхитились этой идеей, но просили его вести себя как можно осторожнее.

Осенью Ань действительно пустился в путешествие. Дин Бао-чжэнь послал начальника области Чэн Шэн-у арестовать его, но тот целых три дня не решался этого сделать, а только ехал следом. Наконец Аня все-таки схватили и доставили в Цзинань (главный город провинции.- В. С.). Возмущаясь, он напомнил, что послан по приказу императрицы. Тогда господин Дин, понимая, что при дворе его могут не поддержать, решил покончить с Анем как можно скорее. Правитель одного из уездов долго уговаривал губернатора подождать высочайшего указа, но тот был непреклонен и казнил Аня вместе с двадцатью его помощниками. У них отобрали более тридцати скакунов и несметное число драгоценностей из золота, жемчуга, нефрита, которые тут же были посланы в Управление двора. Только тогда Дин доложил двору об аресте Аня.

Великая императрица спросила князей Гуна, Чуня и членов Государственного совета, каков закон в подобных случаях. Те, ударив головой об пол, сказали, что по закону предков евнухи под страхом смерти не должны выезжать за пределы столицы. Великой императрице пришлось согласиться с этим" [цит. по: 44, 120 - 121].

Упомянутый закон был принят в свое время для того, чтобы ограничить участие евнухов в жизни страны, но они все же продолжали играть важную роль, особенно при императрицах и конкретно - при Цыси. Примеры тому - Ань Дэ-хай и Ли Лянь-ин. Не случайно в комментариях к приведенному отрывку, написанных в начале XX века, высказывается сожаление, что нет на свете второго Дин Бао-чжэня: настоящего героя, который бы мог устранить Ли Лянь-ина [44, 122]. Это означает, что история с Ань Дэ-хаем использовалась тогда для непосредственной политической борьбы, да и потом продолжала использоваться, например в пьесе "Евнух Ань Дэ-хай бесчинствует на императорском корабле".

Упомянутая пьеса написана Чжоу Тянь-бэем, который в соавторстве с У Тай-сюем сочинил и другую антиманьчжурскую, а фактически антимаоистскую пьесу "Император Гуансюй и наложница Чжэнь". Обе эти пьесы, как уже говорилось в первом разделе, генетически связаны с произведениями Яо Синь-нуна, вызвавшими ярость самого председателя Мао.