Цыси и тайпинское восстание

Разумеется, жертвами Цыси в 1861 и следующих годах оказались не только придворные, но прежде всего простые люди. "Первым ее делом было усмирение восстания Тайпингов [7, 665], - писал французский миссионер А. Кольдр, и его как бы поддерживает Чжоу Тянь-бэй, подчеркивающий, что Цыси первая из правителей Китая прибегла к услугам колонизаторов для подавления восставших [57, 7 - 8]. Наконец, целый ряд авторов свидетельствует, что именно Цыси в 1853 году, еще при жизни Сяньфэна, рекомендовала ему Цзэн Го-фаня [22, 11; 32, 126; 17, 26], который впоследствии стал главным палачом тайпинов.

В книге Сюй Сяо-тяня об этом сообщаются некоторые важные подробности, в частности то, что Цыси учила Сяньфэна натравливать одних китайцев на других:

"В то время весь бассейн реки Чанцзян^* был охвачен тайпинским восстанием. Цзэн Го-фань, Сян Жун, Пэн Юй-линь, Цзо Цзун-тан и другие генералы всячески старались подавить его, но день за днем терпели поражения. Рассматривая доклады об этом, император часто советовался с Орхидеей, а та была женщиной неглупой и давала, например, такие советы:

^* (Чанцзян - одно из названий реки Янцзы.)

- Этих молодых китайских генералов типа Цзэн Го-фаня надо освободить от опеки наших маньчжурских командующих, давно разучившихся воевать и ни на что не годных! Цзэн Го-фань с его оравой вырос на реке Чанцзян и наверняка знает там каждого человека и каждый камушек. Все это нищие книжники, которых надо подкупить, и тогда они с радостью начнут убивать своих же китайцев!

Сяньфэн почувствовал, что в словах Орхидеи есть резон, и стал день ото дня возвышать Цзэн Го-фаня, Цзо Цзун-тана, Пэн Юй-линя и прочих. Кроме того, ему очень нравился почерк наложницы, поэтому он часто приказывал ей писать вместо него резолюции на докладах. Так Орхидея постепенно втянулась в дела правления" [45, т. 5, 28].

Особенно активно начала действовать Цыси в конце 50-х годов XIX века, когда изнеженный и больной Сяньфэн практически не занимался делами правления:

"Орхидея велела Ань Дэ-хаю не пропускать к Деся-титысячелетнему господину никаких вестей извне. Наконец император несколько окреп, начал устраивать со своими наложницами пиры, но верховодила на них одна Орхидея. Она распоряжалась даже докладами, которые приносили Сяньфэну члены Государственного совета. Ссылаясь па занятость его величества, она решала, подписывала, накладывала резолюции, да и во время аудиенций не молчала. Сяньфэн сначала был немного обеспокоен этим, а затем дал волю своей лени и предоставил фаворитке вершить почти всеми делами. Некоторые ловкие люди, поняв это, проложили к ней путь с помощью серебра и Ань Дэ-хая, и она охотно брала деньги.

Потом Сяньфэн спохватился и велел императрице "править из-за опущенной занавески", но она не справлялась с делами и была вынуждена привлекать Орхидею. В помощь им император прислал князей крови Чуня и Гуна. У первого, до-вольно молодого и красивого, недавно умерла жена. Проведав об этом, Орхидея убедила его величество просватать князю ее младшую сестру Лотос. Князь не посмел ослушаться императорского приказа, и с тех пор сестра стала для Орхидеи еще одним важным агентом.

Только князь Гун и Су Шунь сторонились драгоценной наложницы и даже убеждали императора не допускать ее к правлению. Сяньфэн понимал, что их настороженность имеет под собой почву, но ничего не предпринимал. Дело в том, что его жена была очень скромной и при виде заслуженных сановников не могла произнести ни слова, а Орхидея смело и четко расспрашивала их, говорила красиво, иногда сурово, и все сановники побаивались ее. Почувствовав свою незаменимость, она возгордилась еще больше" [45, т. 5, 42 - 43].

На 3-й год правления Сяньфэна (1853) один чиновник подал двору доклад с просьбой разрешить ему покупку ученой степени, как было еще при императоре Канси. С этих пор в Китае возобновилась открытая продажа государством степеней и должностей, пожалуй невиданная в других странах. При помощи такой узаконенной коррупции двор покрывал часть расходов, необходимых для борьбы с тайпинами [48, 66]. Но "наибольшую роль в пополнении цинской казны и в дополнительном ограблении народных масс сыграла лиц-зинь - система внутренних торговых пошлин, которая впервые возникла осенью 1853 года и удержалась в Китае до 1930 года. Она нанесла неисчислимый вред развитию китайской национальной экономики. Пошлины собирались с товаров, провозимых китайскими торговцами через многочисленные таможенные заставы, а также с продаваемых в местных лавках" [И, 143 - 144]. Характерно, что все это произошло в то самое время, когда к власти начала приходить хитрая, корыстолюбивая и беспринципная Цыси.