Решение правительства о компромиссном соглашении с Тан Цзи-яо

Первое совещание правительства, состоявшееся 24 апреля [1925 г.], обсуждая положение, никаких конкретных решений не приняло, так как дальнейший ход событий зависел главным образом от позиций командующего Кантонской армией генерала Сюй Чун-чжи. Для решения этого вопроса от имени правительства в Шаньтоу 25 апреля посылаются Ляо Чжун-кай, Чан Кай-ши и главный советник.

В день отъезда перед отходом парохода в Гонконг между уезжающими, правительством и партийной головкой состоялось совещание, на котором пришли к выводу, что для вооруженной борьбы с союзниками Тан Цзи-яо в Гуандуне и им самим у правительства недостает сил и вооруженный способ разрешения конфликта привел бы к поражению партии в Гуандуне; что выход нужно искать в каком-то компромиссном соглашении с Тан Цзи-яо. Тут же намечаются примерно и те условия, на которых могло бы быть достигнуто соглашение. Среди условий было два основных пункта:

1) отказ Тан Цзи-яо от идеи федерализма и

2) формальное его вступление в партию.

Это решение предложено было еще раз обсудить в Шаньтоу с участием высшего генералитета Кантонской армии.

Главный советник на это совещание опаздывает. 27 апреля в открытом море на пароходе по пути в Шаньтоу происходит первый обмен мнениями о создавшемся положении между Ляо Чжун-каем, Чан Кай-ши и главным советником.

Высказавшийся первым Чан Кай-ши дает следующую оценку положению:

Положение в Гуанси после поражения Фань Ши-шэня настолько серьезно, что едва ли можно рассчитывать хоть на какой-нибудь успех. Фань Ши-шэнь, приведя свои войска в порядок, несомненно, сделает попытку совместно с гуансийцами еще раз напасть на войска Тан Цзи-яо, что может привести их к окончательному разгрому. Победа, вероятно, останется за Тан Цзи-яо. Тогда возможно, что уцелевшая часть войск Фаня перейдет к Тан Цзи-яо, а другая часть рассеется. То же случится и с войсками генералов Ли и Хуана, с той лишь разницей, что их солдаты разойдутся частью по деревням, частью по бандитским отрядам. Разгром этих армий открывает прямую дорогу в Кантон.

Связь Тан Цзи-яо с юньнаньцами и гуансийцами имела задачей с подходом Тан Цзи-яо к Гуандуну вступить в Кантон и свергнуть правительство. Теперь, в связи с поражением Фань Ши-шэня, возможен переворот в Кантоне в ближайшие недели, к чему Ян Си-минь и Лю Чжэнь-хуань и стремятся. Последний является руководящим лицом в этом деле и особенно активен в последние дни - вплоть до того, что требует произвести переворот немедленно.

Наши кантонские части, находящиеся на западе, разбросаны и слабы как численностью, так и боеспособностью. Что касается хунаньцев и Чжу Пэй-дэ, то они сейчас серьезной силы не представляют, ибо находятся еще в стадии реорганизации. Да и вообще навряд ли они рискнут на открытое выступление против юньнаньцев и за правительство, так как в реальную силу последнего они не верят. При таком положении даже переброска войск с востока навряд ли обеспечит победу правительству.

Таким образом, признавая положение Кантона крайне тяжелым, я (Чан Кай-ши) не вижу выхода в открытом вооруженном столкновении. Наконец, для развития национального революционного движения необходима новая армия.

Эти новые формирования, несмотря на все политические выгоды Кантона, произвести в нем будет трудно. Поэтому я предлагаю, прочно удерживая за собой восточную часть Гуандуна, овладеть и югом провинции Фуцзянь. Там мы без особой помехи сможем приступить к развертыванию новых полков и, окрепнув вновь, овладеть Кантоном. Пока же следует пойти на соглашение с Тан Цзи-яо, которым и обеспечить часть нашего влияния на Кантон.

Вот почему я думаю, что надо переместить базу к востоку и овладеть югом провинции Фуцзянь. Если последнее предложение будет принято, то в Фуцзянь следует идти войскам Вампу.

Ляо Чжун-кай, не возражая против доводов Чан Кай-ши, дополняет высказанные им соображения анализом той обстановки, которая создается в Кантоне, если им овладеет Тан Цзи-яо.

"С приходом в Кантон Тан Цзи-яо расквартирует свои войска как в самом городе, так и на запад от него; войска Ян Си-миня, гуансийцы, Чжу Пэй-дэ, кантонцы, которые (в силу соглашения) могут остаться в провинции, будут в тех же районах. Содержание этих войск будет стоить значительных средств, которые навряд ли в нужной сумме сможет дать Гуандун. Начнутся крупные трения за налоги, условия, на основе которых будет заключено соглашение, могут измениться в процессе борьбы за налоги, и само соглашение может замениться внутренней борьбой, которая разрушит их единство. К тому времени наши силы, окрепшие и развернутые в восточной части Гуандуна и южной Фуцзяни, будут вполне достаточны для полного овладения Кантоном. Вот почему соглашение с Тан Цзи-яо и перенесение базы на восток могло бы явиться выходом из создавшегося положения. К такому выводу пришли мы на последнем совещании".

Далее Ляо сообщает, что, поскольку удалось выяснить, Лю Чжэнь-хуань, играющий первую скрипку в этом политическом концерте в Кантоне, предлагает следующее распределение будущих ролей: Тан Цзи-яо - генералиссимус, Ян Си-минь - главнокомандующий, а сам Лю Чжэнь-хуань будет гражданским губернатором. Тань Ян-кай и Чжу Пэй-дэ, несмотря на их заявления о поддержке правительства, едва ли будут драться с юньнаньцами.

Главный советник, соглашаясь с выводом о действительно небывалом еще до сих пор тяжелом положении, в какое попал Кантон, резко возражает против высказанных предложений, являющихся добровольным отказом от борьбы. Дальше доказывает, что Гуандун во главе с Кантоном являются пока единственной базой партии и национально-революционного движения и революционным именем [не только] в Китае, но и далеко за пределами его.

Кантон и по действительному своему состоянию является революционной базой всего Юга, так как в нем куется оружие борьбы с империализмом, и в частности с наиболее типичным выражением его - колонией Гонконг. Именно в Кантоне наиболее свободно обеспечено легальное развитие рабочих организаций, единственно в нем имеются сотни тысяч организованных крестьян, и, наконец, Кантон является трибуной наиболее смелых лозунгов революционной борьбы и единственным местом, обеспечивающим легальную работу съездов революционных организаций Китая. Потеря Кантона означала бы огромный и трудно-поправимый удар по национально-революционному движению в Китае. Потеря Кантона - это потеря базы партии, потеря политического центра революционного движения и поражение левой революционной группы Гоминьдана.

Передача Кантона в руки противника поведет к разгрому рабочих и крестьянских организаций, являющихся единственно надежной базой ЦК партии. Уйти без борьбы - это значит показать свое бессилие перед широкими массами и убить в них веру в партию.

Отдавая Кантон, мы теряем тем самым очень много, но ничего не приобретаем, оставаясь в восточной части Гуандуна и на юге провинции Фуцзянь. Там национально-революционное движение лишь в начальном состоянии. Там еще не видели ни одного нашего революционного акта. Придя туда (в этом надо сознаться), большинство частей делает то же самое, что делал и Чэнь Цзюн-мин. Население может сказать, что одни милитаристы сменили других, ибо реально для населения ничего не сделано. На этом пока еще пустом месте строить свою базу было бы величайшей ошибкой, за которую партия вынуждена была бы дорого поплатиться.

Расчет на юг Фуцзяни и особенно на возможность развернуть формирование новых полков также ошибочен. Наше вторжение в Фуцзянь дуцзюнем провинции генералом Чжао Юн-чженом не может быть истолковано иначе, как объявлением ему войны, что вызовет продолжительную изнуряющую драку и само собой затормозит новые формирования.

При такой обстановке рассчитывать на возможность развертывания сил было бы утопией. Наконец, новые формирования лишь тогда будут революционны, когда они соприкасаются с окружающей их революционной обстановкой, какая имеется в Кантоне, и чего не будет на востоке. Там не будет этой революционизирующей атмосферы, внешнего необходимого общественного импульса.

Кроме того, какое другое место может дать столь богатую финансовую базу. Восточная часть Гуандуна дает 400 тыс. в месяц, юг Фуцзяни сможет дать 500 тыс., всего не более миллиона. Учитывая общую численность уже находящихся на востоке войск, [это] даст возможность содержать лишь их и не производить новых формирований. Кроме того, поскольку мы будем вынуждены вести там продолжительную войну, постольку исправность платежей будет понижаться, а это поведет к уменьшению общих денежных ресурсов. Между тем с уходом из Кантона будет потерян миллион с небольшим, которым располагают там кантонцы и правительство. Поэтому главный советник предлагает во что бы то ни стало удержать Кантон в руках партии и правительства. Поскольку это при создавшейся обстановке может быть достигнуто только вооруженной борьбой, смело решиться на эту борьбу, мобилизовав все силы, прежде чем Тан Цзи-яо подойдет к границам Гуандуна, разбить юньнаньцев и гуансийцев.

Победа над ними усилит наши финансовые возможности на миллион долларов, что в итоге даст около 2300 тыс. долл, в месяц, при целесообразном распределении которых мы будем иметь достаточные средства и для партии и для новых военных формирований. Поэтому следует решить без колебаний драться за Кантон силой, а не компромиссным соглашением. Для этой драки подтянуть все силы и временно даже бросить только что занятый район, так как вернуть его при победе над юньнаньцами не представляет больших затруднений.

Ляо Чжун-кай и Чан Кай-ши соглашаются с доводами главного советника, но продолжают утверждать, что достаточных сил для того, чтобы разбить сильную Юньнаньскую армию, нет, а кроме того, будет трудно заставить генерала Сюй отказаться от нового района и толкнуть его [на] разрыв и конфликт с рядом старых [генералов], и, наконец, нет денег, необходимых для борьбы.

Происходит продолжительный спор о том, какие силы могут быть выделены под Кантоном, где добыть средства и как уговорить Тань Янь-кая и Чжу Пэй-дэ.

В конце концов совещание принимает следующие решения: разрядить создавшуюся обстановку не путем компромиссного соглашения с Тан Цзи-яо, а путем вооруженной борьбы. Добиваться принятия этого решения правительством и главным образом заставить согласиться на это Ху Хань-миня и генерала Сюй. Причем если бы последний не согласился, то, действуя помимо него, двинуть под Кантон с р. Дунцзян кроме Вампу еще бригаду генерала У Те-чэна и бригаду генерала Чэнь Мин-шу, что кроме увеличения сил для действий против юньнаньцев может принудить генерала Сюй присоединиться к решению правительства, ибо с уходом этих трех лучших частей у него остались бы части, с которыми он навряд ли стал удерживать занятый район и усиленно бороться даже с теми войсками, которые остались у Линь Ху и Хун Шао-линя.

Однако страх перед "непобедимостью" юньнаньцев был настолько велик, что, несмотря на принятое решение, уверенности в безусловной победе у Ляо Чжун-кая и у Чан Кай-ши не было. Боязнь поражения оставалась у них по-прежнему, и это давало себя знать во всех последующих совещаниях и во всех действиях правительства за время этого конфликта.