Положение внутри партии гоминьдан после смерти д-ра Суня

Несмотря на крупные изменения, внесенные в партию гоминьдан I съездом в январе 1924 г., она все же не приняла характера однородности и продолжала оставаться конгломератом чрезвычайно разновидных элементов - от представителей компрадорской буржуазии и дворянско-помещичьих элементов (джентри), которые находились на самом правом крыле, представителей средней и мелкой буржуазии, занимавших места центра, и, наконец, представителей левого крыла - коммунистов, представлявших интересы широких рабочих и крестьянских масс. Кроме перечисленных существовала еще группа старых сподвижников д-ра Сунь Ят-сена, члены которой хоть не состояли после I съезда в партии, но продолжали числить себя гоминьдановцами, образуя так называемую группу "внепартийных, старых гоминьдановцев".

В эту группу входит и генерал Тан Цзи-яо, которому д-р Сунь во время своей первой экспедиции на Север предложил быть своим заместителем по должности генералиссимуса, и генерал Чэнь Цзюн-мин, бывший когда-то военным министром правительства Суня, и, наконец, сюда же относится и бывший когда-то крупным общественным деятелем Китая Тан Шао-и, занимавший еще при маньчжурской династии видные посты и состоявший затем в Народной Лиге, образованной д-ром Сунем (так называемая Тун-мэнхуй)¹. Все перечисленные и многие другие так называемые внепартийные гоминьдановцы по своей социальной и политической физиономии очень мало чем отличаются от правого крыла гоминьдана, и поэтому очень часто грань между ними в условиях китайской общественности стирается, и они выступают единым фронтом. Эти, определенно реакционные элементы, с одной стороны, и левые, революционные, включавшие и коммунистические элементы - с другой, находятся в постоянной вражде, а если и уживаются в партии, то благодаря тому огромному личному авторитету, которым пользовался доктор Сунь.

¹ ("Тунмэнхуй" ("Объединенный союз") - китайская революционная организация, созданная Сунь Ят-сеном в 1905 г. в основном на базе объединения ряда местных революционных организаций, в частности "Синьчжунхуя" ("Общество обновления Китая"), возглавляемого Сунь Ят-сеном, и др. Объединял представителей национальной буржуазии, интеллигенции и части настроенного против маньчжурского правительства чиновничества. Программные требования "Тунмэнхуя", сформулированные Сунь Ят-сеном, были следующие: свержение маньчжурской династии, установление республики, уравнение прав на землю. Эта организация сыграла важную роль в подготовке революции 1911 г. В августе 1912 г. союз объединился с рядом политических организаций, возникших в период революции 1911 г., которые в дальнейшем образовали партию гоминьдан)

Происходящий огромный процесс классового расслоения отбрасывает от национально-революционного движения наиболее ярких представителей и выразителей интересов компрадорской буржуазии в городах и феодально-помещичьих элементов в деревне. Одновременно растущее движение рабочих масс во всех промышленных районах Китая все более и более толкает китайскую буржуазию от национально-революционного движения в лагерь внутренней контрреволюции и на компромиссы и соглашения с иностранным капиталом.

Этот процесс расслоения национально-революционного движения в стране не только... мог, но должен был отразиться внутри национально-революционной партии гоминьдан.

И мы действительно видим, что весь народ после I съезда [гоминьдана] характеризуется борьбой между правым и левым крылом партии, являющихся объективными выразителями интересов различных и враждебных классов в стране. Этот процесс расслоения партии особенно усилился после разгрома купеческих "тигров" в Кантоне и открытых столкновений крестьянских организаций с помещиками в Гуандуне, принявших характер классовой борьбы. Вследствие этих причин постепенно часть членов партии, занимавших места центра, переходят на правое крыло, и лишь незначительная часть - на левое. Центр будет постепенно пустеть, ибо это перемещение будет продолжаться и дальше.

Правое крыло все более и более отстает от той линии, которая проводится партией (ее левым крылом и центром), и поэтому смутно начинает нащупывать новые формы своего организационно-политического оформления, но все же не рискует идти на разрыв с центристами, хоть одновременно и ведет энергичную борьбу с левым крылом, пытаясь даже оторвать от него центр и перетянуть его к себе.

Положение, создавшееся на Севере вследствие поражения Цао Куня - У Пэй-фу, правые элементы гоминьдана думают использовать для того, чтобы теснее связаться с милитаристскими группировками. Именно поэтому они (на Севере) настаивают на приезде Сунь Ят-сена в Пекин, надеясь, что им удастся вовлечь его в сделку с милитаристами.

Тайные переговоры, которые велись между правыми и милитаристами до отъезда д-ра на Север, подготавливали почву для секретных переговоров, в которые центристские элементы действительно вступили после своего отъезда в Тяньцзинь. Эти переговоры имели целью толкать Сунь Ят-сена на совет с реакционными милитаристами, на участие с ними в реакционном правительстве Дуань Ци-жуя и делить с ними политическую власть за счет предательства народно-революционного движения, за счет отказа от борьбы с империализмом, за счет разрыва отношений с СССР, за счет исключения из гоминьдана коммунистических и вообще левых, революционных элементов.

Опасность такого сотрудничества между милитаристами и гоминьдановцами одно время была действительно налицо, как выяснилось вскоре. При этих секретных переговорах (о некоторых не знал даже ЦК партии гоминьдан) милитаристами при поддержке правых были поставлены совершенно конкретные условия, на которых они согласились бы сотрудничать с гоминьданом. Одним из основных требований был разрыв с Советской Россией и активная борьба с китайскими коммунистами.

Примерно в то же время группа южных и юго-западных милитаристов, так называемых внепартийных гоминьдановцев во главе с Тан Цзи-яо, делает попытку соглашения с центром на основе принятия партией идей федерализма, отражавших чаяния китайской буржуазной компрадорской реакции. Это предложение, если не ошибаюсь, было поддержано и частью членов партии, примыкавших к центристам. Последнее, по-видимому, было настолько сильным, что ЦК гоминьдана принужден был прибегнуть к оттяжке разрешения этого вопроса и предложил для решения его созвать специальную конференцию в Чанша.

Несмотря, однако, на большое давление правых, центр гоминьдана во главе с Сунь Ят-сеном не пошел на отказ от своих основных пунктов и отверг те условия, которые милитаристы считали необходимыми для заключения сделки.

Таким образом, ожидания правого крыла и их надежды повлиять на доктора Суня и тем самым изменить основную линию партии оказались разбитыми, что повело к еще большему расслоению в партии.

Борьба между правым и левым крылом все время усиливалась, и так как она являлась лишь отражением процессов, происходящих внутри страны, то становилось очевидным, что изжить ее в рядах одной партии невозможно и что раскол партии при таком положении становился неизбежным.

Безнадежное состояние доктора Суня и, наконец, последовавшая смерть его ускорили формальное отделение правого крыла. Почти одновременно со смертью доктора правогоминьдановские элементы создают свои "клубы гоминьдана", которые и должны были послужить организационным костяком новой, правогоминьдановской партии. Несколько позднее создается новый орган - "Комитет по защите партии гоминьдан". Этот комитет, образованный правыми, выступает в печати с заявлением, что ЦК гоминьдана, срок полномочий которого уже истек, потерял свои права на руководство партией и потому комитет берет на себя задачу созыва съезда. Видный член правого крыла, бывший секретарь Суня и его уполномоченный в Америке, Ма Су выступает в печати с резкой критикой деятельности ЦК гоминьдана, обвиняя его также в том, что ЦК гоминьдана [превратился] в простое орудие политики Советской России. Объявив войну за партию, правые гоминьдановцы переносят центр тяжести на борьбу против коммунистов и некоторых левых гоминьдановцев, обвиняют их в стремлении подчинить народное движение влиянию большевиков и СССР, они одновременно вели и ведут политику примирения с империализмом.

В качестве своей ближайшей общеполитической задачи правые по инициативе Тан Шао-и и Тан Цзи-яо вновь выдвигают противоположную принципам гоминьдана идею федеративного устройства Китая на основе самостоятельности провинций, что, по сути дела, означало бы монопольные права для компрадорской буржуазии и феодально-помещичьей знати, бесконтрольную эксплуатацию провинций и открывало бы при сотрудничестве с милитаристами и поддержке иностранного капитала более широкие возможности подавления интересов рабочих и крестьянских масс.

Таким образом, развертывается борьба за влияние на военные силы Юга, за влияние на военные группировки, не только находящиеся на территории Гуандуна, но и на те, которые были так или иначе связаны с южным правительством. Это нашло свое отражение в том, кто должен замещать умершего доктора Суня по должности генералиссимуса.

Высокое звание генералиссимуса имеет свою политическую историю. Еще во время подготовки похода на Север, когда в состав экспедиции входил целый ряд армий различных провинций (в том числе и армия Тан Цзи-яо), тогда этот титул имел определенное содержание и отдавал в руки Сунь Ят-сена общее управление экспедиционными войсками. Несмотря на развал Северной экспедиции и потерю доктором Кантона, а также отход от него целой группы союзников, Сунь Ят-сен продолжал носить этот титул. Потеряв свое первоначальное практическое содержание, этот титул со временем стал выразителем верховной политической и военной власти, распространявшейся как на революционное правительство Юга, так и на всех главнокомандующих, признававших власть южно-революционного правительства или, как обычно его называли, правительство д-ра Суня.

В данный момент этот вопрос приобретает особенно крупное значение еще и потому, что после смерти д-ра в рядах партии не осталось человека, авторитет которого был бы приемлемый для большинства военных. Замещавший же Сунь Ят-сена Ху Хань-минь был непопулярен не только как военный, но и как гражданский губернатор. Вопрос о том, кто воспримет военную верховную власть, особенно сильно волновал военные круги, требовавшие авторитетной военной фигуры. Генерал Тан Цзи-яо, объявив себя преемником Суня, правильно учел настроение военных кругов и совершенно правильно (как мы увидим позже) рассчитывал на успех.

Правая группа гоминьдана и примыкавшие к ней южные милитаристы прекрасно понимали, что, пока левые и центр имеют под собой политическую и социальную базу в лице провинции Гуандун, где ЦК [партии гоминьдан] опирается на сочувствие рабочих и крестьянских масс, борьба с ним будет не только трудной, но и не даст сколько-нибудь ощутимых результатов. Победа над левым крылом партии лишит и левых и центр их основной опоры в народных массах, но осуществить ее возможно лишь при условии захвата провинции Гуандун, чего можно достигнуть только вооруженной борьбой. Победа в Гуандуне и захват ее в свои руки, а стало быть, и разгром легальной базы левого крыла открывали для правых широкие перспективы и создавали в будущем возможность совместной работы со значительной частью группы центра. Правильно рассчитав, правые еще во время работы так называемой реорганизационной конференции Дуань Ци-жуя¹ принимали меры к обеспечению успеха за войсками Тан Цзи-яо, пытаясь привлечь на свою сторону часть военных группировок, находящихся на территории Гуандуна. Внутренний разлад среди генералитета в Кантоне способствовал осуществлению этих мероприятий. Используя стремления Лю Чжэнь-хуаня попасть на губернаторское кресло в Гуанси, они (правые. - А. К.) получают его как своего союзника без особых трудностей. Одновременно они ищут связи и с сильнейшей в Гуандуне армией юньнаньцев. Уже в феврале месяце (как было установлено позднее) Ян Си-минь имел своего представителя в Пекине, и тогда же, по-видимому, было намечено, а позднее и налажено сближение (с юньнаньцами. - А. К.), так как в начале марта распространились слухи, что Пекин в случае успеха переворота в Кантоне губернатором Гуандуна назначает Ян Си-миня.

¹ (Речь идет о конференции по реорганизации власти, открывшейся в Пекине 1 февраля 1925 г. как подготовительный орган к созыву Национального собрания. На конференции присутствовали лишь крупные милитаристы, политические деятели правого направления, министры пекинского правительства Дуань Ци-жуя. Сунь Ят-сен отказался принять в ней участие. Он предлагал, чтобы подготовку вела конференция представителей профсоюзов, крестьянских союзов, промышленной и торговой буржуазии, студенчества, интеллигенции, а также военных, принимавших участие 6 борьбе против Цао Куня и У Пэй-фу)

Здесь, может быть, следует искать отчасти и причину заключения юньнаньцами соглашения с Линь Ху.

Объединению этих реакционных сил в значительной мере способствовали империалисты и особенно ближе других заинтересованный Гонконг.

Известный в Китае миллионер и сторонник американского империализма компрадор Роберт Хо Тун¹ при содействии Чэнь Лян-бо и других беженцев из Кантона организует часть китайской общественности для борьбы с растущим революционным движением в стране, мотивируя свои действия увеличивающейся опасностью "большевизма".

¹ (Роберт Хо Тун за усердную службу империализму получил от английского правительства звание лорда)

Ими же собираются средства для поддержки армий, готовящихся выступить против южного правительства.

Империалистическая кампания травли находит себе яркое выражение и среди американских коммерческих кругов. В начале апреля председатель американской коммерческой палаты Герольд Доллар, делая (во время своего доклада) анализ политического положения в Китае, вопит о большевистской пропаганде, ведущейся в Китае Советской Россией, и, обращаясь к положению на Юге, говорит: "В Кантоне "Красная гоминьдановская армия", согласно донесениям, большей частью финансируемая из Москвы, уже практически доминирует над положением в течение многих месяцев и уже добилась эффекта изгнанием большей части зажиточных жителей Кантона из страны. Как бы то ни было, разрушать всегда легче, чем строить. И тот факт, что Китай погружен в политические смуты со времени революции, создает плодотворную почву для работы московских коммунистов. Они успешно ловят рыбу в мутной воде и пожинают свои посевы здесь так же, как и везде в других странах.

Наша надежда на то, что почтенное китайское купечество и интересы собственников так же, как и большая часть класса джентри, ныне начинают видеть опасность, которая угрожает их стране, и скоро выступят против прогресса такого сорта".

Но особенно внимательна к событиям в Кантоне гонконгская пресса. На ее страницах появляются огромные статьи собственных корреспондентов, посвящаемые прекрасной дисциплине и поведению войск Тан Цзи-яо и их бережному подходу к интересам населения. На страницах английской печати Тан Цзи-яо вырастает в огромную фигуру спасителя Юга от красной коммунистической опасности. И попутно с особенной радостью смакует она внутренние затруднения, создающиеся в Кантоне, предсказывая скорое падение "большевистского" правительства. Гонконгская газета "Дагунбао" 25 марта [1925 г.] помещает огромную статью "О положении юго-западных провинций", отдельные места которой небезынтересно привести: "Коммунистическая партия в гоминьдане раньше не смела вмешиваться в партийные дела, но в настоящее время коммунисты приобрели такое громадное влияние в гоминьдане, что фактически держат в своей зависимости не только левое крыло гоминьдана, но и руководят политикой правительства, и только в них следует искать причины тех нападок на собственность, свидетелями которых мы являемся в последние месяцы". Дальше та же газета продолжает: "В связи со смертью Сунь Ят-сена, лидера коммунистов, было бы величайшей ошибкой не использовать растерянности в их рядах и не покончить с коммунистическим злом в Кантоне, и поэтому старые члены гоминьдана решили образовать новую партию, которая и ставит себе задачу довести эту спасительную для Китая борьбу до конца. Мы уверены, что успех этой борьбы обеспечен, ибо в состав новой партии вошли все старые революционеры, как: Тан Цзи-яо, Тан Шао-и, Чжан Тай-кан, Ку Ченг, Хуан Да-вэй, и, наконец, к ним же примкнул и Чэнь Цзюн-мин. Конструирующаяся новая партия решила выбрать Тан Цзи-яо генералиссимусом, который и будет лидером этой партии, независимо от того, хочет ли Тан Цзи-яо сам принять это лидерство или нет". Иронизируя дальше над кантонским правительством и Ху Хань-минем, газета говорит: "Ху Хань-минь, губернатор Кантона, претендует на место Сунь Ят-сена, думая, что если он был последним заместителем генералиссимуса, то это значит, что он должен быть и следующим генералиссимусом, но это не так", и заканчивает статью таким заявлением: "Новый генералиссимус Тан Цзи-яо окончательно решил покончить с красным засильем в Кантоне. Нет никакого сомнения, что он эту историческую миссию выполнит. Есть данные даже утверждать, что его усилия будут поддержаны и из Кантона, что обеспечивает полную возможность перенести главную ставку генералиссимуса в Кантон. Одновременно с этим он во главе с вновь образовавшейся партией осуществит и великий план о провинциальном самоуправлении юго-восточных провинций".

Таким образом, против Гуандуна и Кантона мы имели единый сплоченный фронт - от империализма до правой группы и милитаристов включительно.

На этот вой реакционной своры ЦК гоминьдана отвечает рядом своих деклараций.

В обращении, выпущенном Центральным Комитетом гоминьдана, к китайскому народу с сообщением о смерти доктора ЦК призывает народ к еще более энергичной борьбе за дело революционного освобождения Китая, подтверждая, что партия не свернет с революционного пути, а с удесятеренной энергией будет проводить намеченную доктором политическую линию борьбы за освобождение Китая.

На 69-м заседании ЦК [гоминьдана] в ответ на выброшенный правыми лозунг "федерации автономных провинций Китая" принимает резолюцию, в которой говорит: "ЦК будет выполнять заветы покойного президента и будет базироваться в своей политике на декларациях партии, принятых на [ее] I конгрессе. Тенденция к провинциальным правительствам диаметрально противоположна партийным принципам, и поэтому мы должны энергично бороться против этой тенденции.

Империализм старается раздавить нашу партию. Он использовал национальных милитаристов для раздела нашей страны и преследовал весь народ. Империалисты помогли Юань Ши-каю сделаться императором; империалисты помогли Цао Куню занять президентство; империалисты старались реставрировать императорский трон. В течение 14 лет наш покойный президент вел борьбу против этих контрреволюционных попыток. Когда наш президент отправился на Север, он хотел созвать народную конференцию, сформировать национальное правительство, объединить нацию. Империалисты, видя, что, если наша страна будет объединена, они не смогут ее больше эксплуатировать, старались уничтожить его планы, используя для этого китайских милитаристов. Эти милитаристы, повинуясь приказам иностранных господ, выкинули лозунг провинциальных правительств.

Прикрываясь этим лозунгом, они хотят разорвать страну на части. В интересах нации, в интересах партии, которая ответственна за национальную революцию, мы должны вести борьбу против милитаристов - слуг империалистов.

Все солдаты, все товарищи должны объединиться и до последнего конца бороться с врагами партии".

13 апреля ЦК решает не признавать как не имеющего ничего общего с гоминьданом открытого в Пекине гоминьдановского клуба и исключить из партии Ма Су за напечатание статей, противных принципам гоминьдана. Из партии исключаются по тем же мотивам также и Фын Цзы-ю и Цзян Вэй-фан. Принимается постановление опубликовать декларацию против Тан Цзи-яо за присвоение им титула вице-генералиссимуса. В выпущенной декларации ЦК говорит, что "Тан Цзи-яо, двигаясь в Гуанси, прикрывался планами своего похода на Север. В действительности же план Тан Цзи-яо заключается в том, чтобы свергнуть революционное правительство. Действия Тан Цзи-яо направлены против гоминьдана.

Как члены гоминьдана мы ответственны за сохранение и защиту нашей партии и будем осуществлять ее всеми мерами. Враг на р. Дунцзян рассеян. Нашим следующим врагом будет Тан Цзи-яо и его союзники. Мы надеемся, что все революционные солдаты будут драться против Тан Цзи-яо, как того требует революционный долг и революционная работа гоминьдана".

Этот призыв находит себе широкий отклик среди масс. Профессиональные организации, крестьянские союзы, Союз молодых солдат и студенчество выражают свое враждебное отношение к Тан Цзи-яо и его политике в ряде воззваний и резолюций, призывающих в то же время все революционные слои населения встать на защиту революционного Кантона.

В этих воззваниях, резолюциях и на происходящих митингах выбрасывается лозунг защиты кантонского правительства и ЦК гоминьдана с призывом поддержать его в борьбе с надвигающейся контрреволюцией как со стороны Тан Цзи-яо, так и его союзников.

Отношение купечества, особенно его верхушек, и компрадорства остается по-прежнему ярко враждебным. Введение новых налогов правительством, вызванных военными потребностями, на зажиточные слои населения (налоги на предметы роскоши и драгоценности) вызывают, конечно, сильнре недовольство со стороны купечества и зажиточных слоев населения. К этому фронту недовольных примыкают и феодально-помещичьи элементы деревни.

Опасность для Кантона усиливается и теми трениями, которые существовали в верхушке правительства, вызванные не только политическими разногласиями, но и личными отношениями между отдельными членами правительства и руководителями армии, находившихся на территории Гуандуна.

Эти личные разногласия являлись в конечном счете также отражением политической борьбы между выразителями интересов различных классов.

Но политический характер этих разногласий выступал далеко не ярко наружу в том переплете, который в настоящий момент характерен не только для Юга, но и для всей Китайской Республики.

Смещенный с должности начальник арсенала Вонг, отражая настроение противников Ху Хань-миня, в разговоре с главным советником заявляет, что у большинства членов партии, находящихся в Кантоне, существует мнение о необходимости замены Ху Хань-миня другим, более авторитетным лицом.

Вообще необходимо назначить ревизию для Главной квартиры и Управления губернатора и передать суду многих правительственных лиц за те безобразия, которые якобы там творятся.

Пора положить предел воровству и взяточничеству, творимому братом Ху Хань-миня, который занимается продажей правительственных должностей.

Это заявление, несомненно, отражало настроение близкого к правительству круга лиц.

Наконец, отношение широкой массы военных к факту провозглашения Тан Цзи-яо генералиссимусом носило характер не только не враждебный, но даже сочувственный. Характерны в этом отношении заявления многих крупных штабных работников Кантонской армии и части генералитета, которые, получив известие Тан Цзи-яо об объявлении себя генералиссимусом и встретив его сочувственно, заявляли, что лучшего и более толкового и опытного заместителя было бы трудно найти. Наконец, отношения между Ху Хань-минем и командующим Кантонской армией генералом Сюй Чун-чжи в то время носили форму открытой враждебности. Добавим сюда вражду между Сюем, комкором 1 генералом Ляо Хун-каем и начдивом 1 генералом Ли Цзи-шэнем и их взаимное недовольство генералом Сюй.

Эту общую картину ссор и вражды правительства и генералитета дополняло отсутствие согласия и энергии и среди партийной головки. Энергичный тон деклараций и заявлений ЦК [гоминьдана] не являлся выразителем его решительности, а отражал лишь давление левого крыла и активную работу коммунаров и примыкавшего к ним Ляо Чжун-кая.

Ху Хань-минь, проявлявший значительный интерес к партийной жизни после смерти Сунь Ят-сена и без колебаний голосовавший за исключение из партии Ма Сяна и других (позднее лидеров правых гоминьдановцев), вследствие общего им недовольства становился менее активным и сколько-нибудь значительной энергии перед лицом обнаружившейся опасности не проявляет, вызывая этим общее подозрение левого крыла. Характерную оценку Ху Хань-миня давал Ляо Чжун-кай. На вопрос главного советника: "Какой позиции держится Ху Хань-минь?" - он ответил: "Ху Хань-минь дурак и баба". И когда я его спросил, что он будет делать, если юньнаньцы и гуансийцы выступят, он ответил: "Не знаю. Поэтому нам нужно составить свой план и заставить Ху Хань-миня его проводить".

Таким образом, в среде правительства и генералитета в это угрожающее время не было ни совершенства, ни должной, отвечающей моменту решимости. Лишь левое крыло (коммунисты) развивает максимум активности, и идущий с ними Ляо Чжун-кай при содействии русских советников готовится к организации отпора надвигающейся с запада контрреволюционной опасности. Эта нерешительность и колебания значительной части ЦК и правительства являлись следствием того же процесса внутренних противоречий и внутренней борьбы в партии.

Этот же процесс давал себя знать и в последующих решениях ЦК и правительства при обсуждении вопроса о методах борьбы с Тан Цзи-яо и его союзниками в самом Кантоне.