Чан Кайши и провинциальные милитаристы

Весной и в начале лета 1941 г. политическая обстановка в Чунцине продолжала оставаться сложной. Она по-прежнему характеризовалась напряженными отношениями между К11К и гоминьданом, активизацией деятельности капитулянтских элементов в правительстве, а также резким обострением противоречий центрального правительства с местными кликами милитаристов, прежде всего с сычуаньцами и гуансийцами. Об обострении внутриполитического положения свидетельствовало также мусульманское восстание в уезде Циньшуй провинции Ганьсу.

Хотя вооруженных столкновений между войсками КПК и гоминьдана в этот момент не было, со стороны гоминьдановского правительства продолжались дальнейшие антикоммунистические мероприятия. К их числу относились формирование полевого штаба в Пинляне, в провинции Ганьсу (8-й военный район), и создание войсковой группы в северной части провинции Шаньси (2-й военный район). В то же время происходило дальнейшее увеличение войск Ху Цзуннаня. Например, в районе дислоцирования 34-й АГ была создана новая 57-я армия. В результате общая численность войск Ху увеличилась еще на три дивизии.

Одной из форм борьбы гоминьдана с КПК стало в тот момент обвинение коммунистов в сговоре с японцами. После заключения советско-японского договора о нейтралитете антикоммунистическая пропаганда приобрела новый оттенок. Так, 25 апреля 1941 г. провинциальным гоминьдановским организациям было послано специальное циркулярное указание: "После заключения договора между СССР и Японией перспективы выгодны для КПК. Кроме того, действительно имеется возможность, что КПК пойдет на компромисс с японцами. С одной стороны, войска КПК и Японии будут находиться на своих прежних позициях, не наступать друг на друга, а с другой стороны, они разными методами и в различных местах будут наступать на гоминьдан. Необходимо следить за этим и принимать соответствующие меры предосторожности". В циркуляре подчеркивалась настоятельная необходимость, "исходя из обстановки, завоевывать на нашу сторону (т. е. сторону гоминьдана.- В. Ч.) членов КПК".

Хэ Инцинь и люди из его окружения открыто обвиняли коммунистические войска в бездействии, нежелании воевать с японцами. Результатом этого бездействия, по словам Хэ Инциня, явилось наступление японцев в южной части провинции Шаньси в мае 1941 г.

Внимательно следя за обстановкой в Чунцине, я не мог не обратить внимания на возросшую активизацию капитулянтских элементов, которые использовали в своих целях тяжелое материальное положение страны, сложное международное положение Китая, последние неудачи на фронтах, противоречия между КПК и гоминьданом. Капитулянтские настроения широко распространялись Кун Сянси и его кликой. В движение капитулянтов активно включился бывший министр иностранных дел Ван Чжунхуэй. Отдельные факты говорили о том, что между этой кликой и японцами был установлен непосредственный контакт. Кун поддерживал связь с японцами и их марионетками через своих доверенных лиц - заместителя министра финансов Юй Хунцюня и второго помощника генерального секретаря планово-строительного комитета Чунцина Сюй Дачуня. Используя усталость населения, переносящего большие материальные лишения из-за войны, капитулянты стремились широко пропагандировать свою "программу мира". Ее суть состояла в следующем: Япония не считает Китай побежденной страной, выводит свои войска из Китая и восстанавливает положение, существовавшее до 7 июля 1937 г.; для Китая не обязательно признание независимости Маньчжоу-го; Америка выступает посредником между Китаем и Японией и в будущем предоставляет Китаю большой заем на восстановление страны.

Ясно, что Япония не могла пойти на подобные условия. Но так как внешне они выглядели выгодными для Китая и не оскорбляли патриотических чувств, сторонники Кун Сянси, пропагандируя эту программу, стремились внедрить капитулянтские настроения среди чиновничества и интеллигенции.

В мае - июне 1941 г. у Чан Кайши резко обострились отношения с провинциальными милитаристами Юго-Западного Китая, особенно с сычуаньской и гуансийской кликами. Как и в прошлом, противоречия эти были связаны со стремлением Чан Кайши ограничить влияние местных милитаристов и укрепить за их счет центральную власть. Поскольку ставка Чан Кайши находилась в Чунцине, на территории Сычуани, наиболее острыми были его трения с сычуаньской кликой. Они касались политических, военных и экономических вопросов и в тот момент резко проявились в экономическом саботаже продовольственных и финансовых мероприятий правительства со стороны местных милитаристов.

В июне на пленуме ЦИК гоминьдана было принято Решение об изъятии земельного налога из бюджета провинциальных правительств и передаче его центральному правительству. Для обсуждения этого вопроса и выработки проекта закона в Чунцине открылась всекитайская финансовая конференция.

Это мероприятие встретило сильную оппозицию провинциальных властей. Против его проведения в жизнь возражали губернатор Юньнани Луи Юнь, лидеры сычуаньских и гуансийских милитаристов. В связи с обсуждением и проведением в жизнь этого закона взаимоотношения центрального правительства с отдельными провинциальными кликами резко ухудшились.

Не обладая достаточными военными силами, чтобы противопоставить их силам Чан Кайши, местные милитаристы пошли по линии экономического саботажа. Не выпуская на рынок сосредоточенные у них большие запасы риса (особенно крупные запасы имелись у вдовы бывшего лидера сычуаньской клики Лю Сяна и у Лю Вэньхуэя, в то время фактического главаря сычуаньцев), они способствовали развитию продовольственного кризиса в провинции. Саботаж сычуаньских помещиков был вызван их несогласием с политикой правительства по ограничению цены на рис (правительственная цена за 1 доу ^* риса составляла 60 кит. долл.), а также отражал их недовольство линией, направленной на ослабление сычуаньской клики.

^* (Доу - китайская мера объема. 1 доу равен примерно 10,3 л.)

Рис прятали еще и потому, что в условиях, когда курс бумажных денег китайского правительства изо дня в день падал, он служил реальной ценностью, своего рода твердой валютой. Цена на рис на черном рынке достигала 100 кит. долл. за 1 доу. На каждого человека в месяц был нужен минимум 1 доу, средняя китайская семья состояла из 4-5 человек, т. е. необходимый минимум денег для приобретения только одного риса на семью составлял 400-500 долл. Зарплата же чиновника или рабочего колебалась от 75 до 250 долл. Материальное положение рабочих и служащих было крайне тяжелым, большинство из них вело полуголодное существование. Усилия правительства улучшить продовольственное положение успехом не увенчались.

Из-за недостатка риса и высоких цен на него среди населения росло недовольство. В Сычуани произошел ряд стихийных голодных бунтов. Например, в Чунцине в апреле голодная толпа разгромила рисовый магазин. Полиция применила оружие, имелись убитые и раненые. В окрестностях Чэпду толпа голодных женщин и детей уничтожила на корню пшеницу на опытном поле Нанкинского университета. Другая группа голодных людей ворвалась в дом помещика близ Чэнду и пыталась разгромить его.

В связи с тяжелым продовольственным положением в Сычуани распространился бандитизм. Причем это было скорее не уголовное, а политическое явление. Крестьяне Сычуани тем самым выражали свой протест, свое недовольство тяжелыми материальными условиями жизни. Главари банд призывали: "Кто не хочет служить в солдатах и хочет иметь рис, идите к нам". Действовали они главным образом в горах неподалеку от Бэйпая (близ Чунцина), в районе Цинмугуаня (важного узла дорог и культурного центра провинции) и Гуаньюаня (большого города на границе Сычуани и Шэньси). За спиной бандитских отрядов стояли сычуаньские милитаристы, которые пытались использовать в своей борьбе с центральным правительством недовольство сычуаньского крестьянства тяжелыми условиями жизни.

...Противоречия между Чан Кайши и милитаристами Сычуани возникли еще в конце 20-х - начале 30-х годов. Лидером сычуаньской группировки в то время был Лю Сян, который занимал пост губернатора провинции. Лю Сян стремился превратить Сычуань ь провинцию, фактически независимую от центральной власти, и объединить войска сычуаньских милитаристов. С этой целью он создал "Общество поощрения нравственности среди военных", куда принимались офицеры от командира батальона и выше. С помощью Общества Лю Сяну удалось объединить сычуаньскую армию под единым командованием.

Лю Сян уделял большое внимание политическому и административному объединению провинции. Он создал специальные курсы подготовки начальников уездов, через которые пытался воздействовать на местный административный аппарат.

Отдаленность Сычуани от политических и административных центров страны была на руку сычуаньским милитаристам. Центральное правительство в то время еще было не в состоянии распространить свое влияние на Сычуань. Здесь больше, чем в других провинциях, сохранялись пережитки феодализма, что тоже способствовало укреплению позиций местных милитаристов.

Японо-китайская война существенно изменила ситуацию. По мере продвижения японцев центральное правительство было вынуждено создавать тыловую базу в глубинных районах. Чан Кайши предпринял целый ряд мер в целях ослабления власти сычуаньцев и усиления своего влияния в провинции. Смерть Лю Сяна вызвала ослабление сычуаньской клики. Отправка сычуаньских войск на фронт (от 400 тыс. до 500 тыс.) также способствовала этому. После смерти Лю Сяна Чан Кайши добился назначения на пост губернатора провинции Ван Цзуаньсюя, который хотя и являлся сычуаньцем, но был сторонником центра. В дальнейшем центральное правительство ввело свои войска в Сычуань и постепенно стало захватывать руководящие посты в провинциальном аппарате.

Сычуаньские милитаристы были недовольны усилением власти центрального правительства в провинции. Однако они были значительно слабее Чан Кайши и поэтому ничего реального предпринять не могли. Об этом свидетельствовал хотя бы тот факт, что пост губернатора провинции во время моего пребывания в Чунцине занимал Чжан Цюнь, крупный чиновник центрального правительства, против кандидатуры которого сычуаньцы яростно возражали в 1939 г., что вынудило Чан Кайши в тот момент на какой-то срок самому занять этот пост.

Сычуаньские милитаристы сохраняли надежды на автономию своей провинции и выжидали только благоприятного момента. Таким моментом они считали успешное продвижение японцев в направлении Чунцина или переезд центрального правительства после окончания войны в Нанкин. Они надеялись, что, после того как сычуаньские войска, находящиеся на фронте, возвратятся домой, их влияние и реальные силы снова возрастут и им удастся восстановить положение, которое было при Лю Сяне.

Политическое и военное влияние центрального правительства в Сычуани росло. Чан Кайши стремился путем подкупа или разъединения сычуаньской армии лишить лидеров сычуаньской клики их реальной силы и влияния. После смерти Лю Сяна сычуаньские милитаристы лишились признанного руководителя, между ними началось соперничество и то единство, которое начало складываться, по существу, нарушилось.

Ряд обстоятельств укреплял положение центрального правительства в Сычуани. За время войны в провинции было осуществлено значительное промышленное строительство, которое усилило его экономические позиции в борьбе с местными милитаристами. Кроме того, различные правительственные учреждения, военные организации и крупные деятели правительства, гомипьдапа и армии заняли дома и поместья отдельных сычуаньских милитаристов, что в известной степени ослабило экономическую мощь последних. Монополизация государством продажи за границу целого ряда продуктов, производимых в Сычуани (тунгового масла и др.), поставила сычуаньских помещиков в прямую зависимость от центральной власти. Все это, вместе взятое, серьезно ослабляло позиции сычуаньской клики в ее противоборстве с Чан Кайши.

Однако, несмотря на то что силы сычуаньских милитаристов постепенно слабели, они все еще могли предпринять попытки к отделению провинции от центра. Среди части командиров сычуаньских войск еще продолжали жить идеи независимой и автономной Сычуани. Особенно их было много среди непосредственного окружения умершего Лю Сяна.

Одновременно с экономическим саботажем и разжиганием бандитского движения сычуаньские милитаристы требовали снятия с поста губернатора провинции Чжан Цюня, причем делалось это не открыто, а исподтишка. В Чэнду, например, на стенах домов были расклеены следующие плакаты: "Если Чжан Цюнь уйдет и на его место будет назначен местный генерал, цены на рис будут снижены в четыре раза".

В то время сычуаньцы располагали в пределах провинции семью дивизиями: двумя дивизиями под командованием Пань Вэньхуа в пограничном районе Сычуань - Хубэй - Шэньси, дивизией под командованием Се Дэкана в районе Ланьчжуна, дивизией Ян Шайсяна в районе Яаня, дивизией Лю Юаньтана в районе Чэнду, дивизией Чжоу Сяоланя в районе Лусяня, дивизией Лю Шучэна в районе Цзядина. Последние две дивизии являлись войсками сыновей Лю Сяна. Они были хорошо во- оружепы и имели по 20-30 тыс. солдат. На фронте в общей сложности сычуаньцы имели шесть армейских групп: 22, 23, 27, 29, 30, 36-ю.

В сычуаньскую клику входило около 40 генералов. Это была очень разномастная публика, между ними не было единства. Многие вели беспутный образ жизни, были безграмотны в военном отношении. Чан Кайши, играя на противоречиях между генералами, пытался, не без успеха, ослабить сычуаньскую клику. Например, генерал Ян Сэн еще в период Лю Сяна не поддержал последнего (когда Лю проводил работу по объединению провинции) и, чтобы сохранить оставшиеся силы, перешел на сторону центрального правительства. После начала японокитайской войны во главе сычуаньской армии Ян Сэн выступил на фронт, заняв пост помощника командующего 9-м военным районом.

Наиболее крупными фигурами сычуаньской клики после Лю Сяна были Лю Вэньхуэй, Пань Вэньхуа, Дэн Сихоу и Тан Шицзун.

Генерал Лю Вэньхуэй, самый честолюбивый из сычуаньских генералов, после смерти Лю Сяна занимал пост губернатора провинции. Под его непосредственным командованием находились две дивизии и две отдельные бригады. Чувствуя свою слабость, Лю еще при жизни Лю Сяна примкнул к нему и объединил с ним свою армию. После смерти Лю Сяна Лю Вэньхуэй, стремясь захватить политическую власть в Сычуани, пытался заручиться поддержкой командиров бригад сычуаньской армии Лю Шучэна и Чжоу Сяоланя, заключив с ними соглашение о взаимной помощи. После измены Ван Цзинвэя положение Лю, связанного с ним, пошатнулось. И только после того, как он опубликовал телеграмму с осуждением Вана, центральное правительство вернуло ему свое доверие. Однако прийти к власти в провинции Лю не смог. Он продолжал внимательно следить за ходом событий и, видимо, готовился к тому, чтобы не пропустить удобного случая для осуществления своих честолюбивых замыслов. Учитывая положение Лю, Чан Кайши неоднократно пытался подкупить его.

Генерал Дэн Сихоу командовал двумя дивизиями и одной бригадой. Он являлся начальником управления по "умиротворению" провинций Сикан и Сычуань. Это был крайний реакционер, к тому же хитрый и корыстный человек, который использовал свое положение в личных целях. Через близкого к нему генерала Се Дэкана Дэн пытался наладить отношения с главой разведки Дай Ли и использовать его в своих личных целях.

Наиболее крупные военные силы (восемь дивизий) были сосредоточены в руках генерала Тан Шицзуна. Это был ярый стяжатель, который бесцеремонно притеснял и обирал своих подчиненных. После смерти Лю Сяна, который не доверял ему, Тан пытался стать губернатором, однако успеха не имел. Наконец, генерал Пань Вэньхуа был в то время начальником по "умиротворению" пограничного района Сычуань - Хубэй - Шэньси. Его близость к Лю Сяну и преданность последнему являлись источником авторитета Паня среди старых сычуаньских заправил и местного населения. В провинции его называли "отцом общества". Он возглавлял "Общество поощрения нравственности среди военных", хотя сам вел разгульный образ жизни, к тому же был абсолютно безграмотен в военном отношении.

Серьезный интерес к сычуаньским милитаристам проявил в тот момент маршал Фэн Юйсян. Он интересовался характеристиками сычуаньских генералов, их взаимоотношениями между собой. Недовольный своим положением "маршала без армии" и стремившийся вновь обрести реальную власть, Фэн, видимо, серьезно изучал в тот момент возможность опереться на сычуаньскую группировку для достижения своих целей. Однако его возможности были ограничены. (Известно, что в период событий, связанных с разгромом Новой 4-й армии, Фэн собирался в случае открытого разрыва между КПК и гоминьданом бежать на северо-запад и возглавить там новое антияпонское правительство.) Он не имел ни армии, ни достаточного количества денег. Вряд ли сычуаньцы избрали бы Фэна своим вождем, даже если при стечении исключительно благоприятных для них обстоятельств они и рискнули бы выступить против Чан Кайши.

Обеспокоенный положением в провинции, Чан Кайши, с одной стороны, стремился найти компромисс с сычуаньцами, с другой - силой заставить их подчиниться его власти. Он назначил сычуаньца Слой Каня, имеющего связи с местными помещиками, министром продовольствия. Одновременно в речи на собрании, посвященном памяти Сунь Ятсена (Чан Кайши произнес ее в присутствии Пань Вэньхуа и Дэн Сихоу), он высказал недвусмысленные угрозы по адресу сычуаньских помещиков, которые прячут рис. В Чунцине была созвана специальная конференция по "умиротворению", на которой основным вопросом стала борьба с бандитизмом. Форсированно шла подготовка к возведению железобетонных сооружений вокруг Чунцина. В рекогносцировке в течение нескольких дней участвовали Хэ Инцинь и Бай Чунси. 12-14 июня были проведены тактические учения частей чунцинского гарнизона. Предполагалось отправить на фронт из пределов Сычуани две лучшие дивизии Пань Вэньхуа (17-ю и 18-ю пд). Подготавливался дополнительный ввод в Сычуань примерно трех дивизий правительственных войск.

Наряду с угрозами правительство пыталось уговорить сычуаньцев.

Саботаж сычуаньских милитаристов явился серьезной внутренней проблемой для китайского правительства.

Не менее сложными и противоречивыми были взаимоотношения Чан Кайши с лидерами гуансийской клики милитаристов: Ли Цзунжэнем, Бай Чунси, Ли Пинсяном, Ся Вэем, Ли Цзишэнем, Ляо Лэем, Лю Фэем, Хуан Сюйчу и др. Как и их партнеры в Сычуани, гуансийские милитаристы стремились к независимости от Чан Кайши и в некоторых случаях выступали против мероприятий центрального правительства.

Начало вражды между гуансийской группировкой и Чан Кайши относилось еще к периоду раскола между Нанкином и Уханем. В то время Ли Цзунжэнь и Бай Чунси, стремясь ограничить централизацию власти в руках Чан Кайши, решили организовать в Нанкине "особый комитет". Столкнувшись с этой оппозицией, Чан Кайши демонстративно подал в отставку. После создания "особого комитета" Ли и Бай начали широкую пропаганду за привлечение на свою сторону других милитаристов в Ухане, Пекине, в провинции Шаньси. Их пропаганда имела кое-какой успех, и им удалось в борьбе с Чан Кайши заручиться поддержкой Фэн Юйсяна, Ян Сишаня и Лю Сяна.

Однако хунаньские, гуандунские и юньнаньские милитаристы увидели в этом угрозу для себя и в 1930 г. бросили свои войска против гуансийцев. В ходе военных действий гуансийской группировке не удалось добиться крупных успехов. Тогда они установили связь с Ван Цзинвэем и по его указанию после событий 18 сентября 1931 г. ^* начали проводить новый план борьбы с Чан Кайши, уже под антияпонской вывеской. На это обратили внимание японцы. В провинцию Гуанси был послан известный "знаток" Китая, японский шпион Доихара, который стал добиваться от Ли и Бая прекращения этой деятельности. Доихара сумел привлечь на свою сторону одного из гуансийских лидеров, Лю Фэя, и, используя политический авторитет последнего, в конце концов добился лояльности гуансийской клики по отношению к Японии. А еще через некоторое время между лидерами гуансийской группировки и Ван Цзинвэем возникли трения, гуансийцы перестали поддерживать Вана и завязали более тесные связи с другим соперником Чан Кайши - Ху Ханьминем. Одновременно они наладили секретные контакты с гуандунским милитаристом Чэнь Цзитаном и вместе с ним стали поддерживать Ху Ханьминя в борьбе с Чан Кайши.

^* (События, о которых идет речь, являлись началом захвата японским империализмом северо-восточных провинций Китая (Маньчжурии). 18 сентября 1931 г. командование японской армии отдало приказ о наступлении и к утру 19 сентября захватило города Шэньян, Чанчунь, Аньдун и др. Вскоре все основные центры Северо-Восточного Китая оказались занятыми японскими войсками.)

Однако Ху вскоре умер, значительная часть гуансийской военщины была подкуплена Чан Кайши, Чэнь Цзитан, в свою очередь, стал терять последователей, у пего появились колебания по отношению к гуансийцам. В результате обе клики не смогли выступить объединенно во время сианьского инцидента 1936 г. ^*. Когда же сианьские события закончились мирным урегулированием, гуандунцы оставили всякие попытки борьбы с центром. Гуансийская же клика на этом не успокоилась и решила самостоятельно выступить против Чан Кайши, использовав популярную вывеску антияпонского движения. Фактически за этим скрывались борьба за власть и милитаристские цели ее участников.

^* (Сианьские события - выступление гоминьдановских войск под командованием Чжан Сюэляна и Ян Хучэна в г. Сиань 12- 25 декабря 1936 г. против проводившейся гоминьдановским правительством политики уступок японским империалистам. 12 декабря 1936 г. солдаты и офицеры этих войск арестовали прибывшего в Сиань Чан Кайши, предъявив ему требование реорганизовать гоминьдановское правительство на демократической основе, прекратить гражданскую войну против революционных сил, сплотить всю нацию для отражения японской агрессии. После принятия этих требований 25 декабря Чан Кайши был освобожден из-под ареста. В результате сианьских событий гоминьдановское правительство было вынуждено прекратить гражданскую войну против революционного лагеря.)

Для выработки плана действий Ли Цзунжэнь собрал своих сторонников из различных партий и группировок в Нанкине. Сюда съехались представители так называемой "Лиги спасения нации от гибели". На этом съезде присутствовали Пэн Цзэсян, Ху Лучуп, Чжан Сянцзе, Лю Ханьчуань, сподвижник Ху Ханьминя - Лю Луин, командир 19-й "железной арими" Цай Тинкай и др. Был поставлен вопрос об организации самостоятельного гуансийского правительства в противовес нанкинскому. Однако на совещании разгорелись споры, появились колебания. Представители шанхайской лиги Чжан Найци и Ян Дунпу, к удивлению гуансийцев, выступили против их сепаратистской платформы и стали решительно настаивать на объединении всей страны для борьбы против японской агрессии.

В этот момент решающую роль сыграла позиция Бай Чунси, который понимал, что гуансийская клика но обладала достаточными возможностями, чтобы в той обстановке реально противостоять Чан Кайши. Поэтому он предпочел пойти на мир с Чаном, используя лозунг "независимого правительства", чтобы выторговать для себя местечко получше. На конференции Бай поддержал представителей шанхайской лиги и призвал присутствовавших объединиться со всей страной для борьбы с японской агрессией. Одновременно он уговаривал военных лидеров Гуанси Ся Вэя, Ли Пинсяна, Ляо Лэя и др. встать на его сторону. Им удалось изолировать Ли Цзишэна, который по-прежнему выступал за организацию независимого правительства Гуанси. В результате скрытой закулисной борьбы Баю при поддержке военных удалось настоять на своем, и Гуанси заключила мир с Нанкином.

7 июля 1937 г. Бай Чунси был вызван в Нанкин. Вслед за ним туда же был вызван и Ли Цзунжэнь, который вскоре (в январе 1938 г.) получил пост командующего 5-м военным районом. Военная власть в Гуанси с этого момента перешла в руки Ся Вэя, а административная - в руки Хуан Сюйчу. На этом открытая борьба гуансийской группировки с Чан Кайши закончилась и приняла форму скрытой закулисной деятельности.

Разногласия, возникшие в Нанкине, крылись не только в выступлении шанхайской лиги, они имели и другие причины. Дело в том, что центральное правительство к этому времени сосредоточило крупные силы вокруг Гуанси и начало наступление на эту провинцию. Кроме того, гуансийская клика не располагала реальными военными, экономическими и финансовыми силами и средствами, которые могли быть противопоставлены военным силам Чан Кайши и поддерживавшей его солидной финансовой группе. К тому же гуансийская клика постепенно растеряла своих союзников: Ху Ханьминь и Лю Сян умерли, Фэн Юйсян утратил реальную силу, лидеры шанхайской лиги почти не имели политического веса в стране, Янь Сишань не проявлял интереса к другим группировкам и держался самостоятельно, в том числе и но отношению к центру, Ван Цзинвэй в дальнейшем ушел к японцам. Перед лидерами Гуанси встала задача поисков новых союзников, чтобы не допустить полного распада клики и потери самостоятельности провинции перед лицом более сильных и влиятельных политических группировок.

Вооруженные силы гуансийцев, действующие в составе китайской армии, были сведены в две армейские группы: 21-ю АГ (под командованием Ли Пинсяна) и 16-ю АГ (под командованием Ся Вэя). Всего в их составе было 13 дивизий, по шесть в каждой АГ, одна дивизия (173-я) находилась в личном распоряжении Ли Цзунжэня. С охранными, вспомогательными и специальными частями эти АГ насчитывали 150-160 тыс. человек. Кроме того, непосредственно в пределах Гуанси и южного Аньхоя у гуансийских милитаристов было до 200 тыс. местных войск, охранных и партизанских отрядов. Всего вооруженные силы гуансийцев насчитывали около 350 тыс, солдат.

Армия гуансийцев в основном была расположена там, где находились материальные ценности и экономические интересы клики: шесть дивизий и основная часть местных войск дислоцировались в Гуанси, остальные - на юге Аньхоя. Гуансийцы берегли свои войска и, пользуясь занимаемыми должностями, заботились об их снабжении и вооружении. За период войны войска гуансийцев сталкивались с японцами только при вторжении противника непосредственно в пределы провинции Гуанси. Однако к середине 1941 г. войска гуансийцев (в частности, 16-я АГ) успели пополниться и были доведены уже почти до полного штата.

Когда японцы отошли из Гуанси, 16-я АГ снова разместилась в своих родных местах. Никаких боевых операций к тому времени части не вели и занимались учебой. 21-я АГ, находясь на юге Аньхоя, также несла только охранную службу. Два года эта АГ не участвовала в крупных боевых операциях против японцев, если не считать отдельных столкновений. Именно эта АГ была использована для борьбы против Новой 4-й армии КПК: в январе 1941 г. дивизии 21-й АГ закрыли для этой армии переправы через Янцзы. Для осуществления этой задачи 21-я АГ получила новое вооружение и достаточное количество боеприпасов. Все это было сделано по распоряжению Ли Цзунжэня, которому помогал Бай Чунси.

Таким образом, несмотря на четырехлетний период войны, гуансийцы сумели почти полностью сохранить свои войска. За это время части повысили выучку, оснастились за счет центрального правительства вооружением и боеприпасами, 50% войск получили боевой опыт, командные кадры приобрели навыки боевой жизни, повысили уровень подготовки и пополнились выходцами из родной провинции за счет новых выпусков из центральных школ. Отбор в эти школы из провинции Гуанси проводился лично Бай Чунси. В то же время военная школа в Гуйлине была потеряна для гуансийской клики и к описываемому времени находилась в ведении центрального правительства, представляя собой некоторую опору Чан Кайши в Гуанси. Большинство курсантов этой школы раньше занимали должности старшин в деревнях и являлись опорой административной и военной власти гуансийского правительства. Но к лету 1941 г. эти кадры были потеряны для гуансийской клики и новыми не восполнены. К этому времени уменьшились и мобилизационные ресурсы Гуанси, так как помимо набора пополнений в свои части провинция давала людей и в войска центрального правительства.

Лидеры гуансийской клики не занимали важных постов в правительстве, они были ограничены в правах, и их деятельность находилась под контролем людей Чан Кайши (за исключением провинции Гуанси). Поэтому гуансийская клика берегла войска и всячески стремилась сохранить единство в своих рядах. Гуансийские лидеры старались держать армию в таких местах, где влияние центра было незначительным.

В свою очередь Чан Кайши принял меры в целях ограничения влияния гуансийцев. После Нанкинской операции (декабрь 1937 г.), в которой оскандалились Бай Чунси и некоторые командиры соединений 16-й АГ, Чан Кайши провел ряд организационных мероприятий. Он ликвидировал юго-западную ставку и убрал оттуда Бая. Организовав 4-й военный район, который включал провинции Гуандун и Гуанси, он назначил туда командующим Чжан Факуя, в штаб которого посадил своих людей. В Гуанси была введена 35-я АГ, которая ограничивала деятельность 16-й АГ.

Провинция Гуанси сохранила определенную автономию от центра. Административная власть в провинции находилась в руках гуансийцев. Аппарат Хуан Сюйчу, губернатора Гуанси, состоял из близких к нему людей. Сам Хуан был энергичным и знающим свое дело человеком, и все же он не мог самостоятельно решить ни одного вопроса. Только получив санкции Ли и Бая, он начинал проводить то или иное мероприятие в жизнь в соответствии с указаниями своих хозяев. Это полностью относилось и к проведению в жизнь правительственных распоряжений. Если же мнения Ли и Бая расходились, Хуан затягивал реализацию какого-либо мероприятия, избегая быть посредником между ними. Практически провинцией продолжали руководить Ли и Бай. Например, роспуск партизанских отрядов в провинции и разрушение дорог перед японским вторжением, утверждение провинциального бюджета, содержание политической работы среди населения - все это санкционировалось ими.

Пятидесятилетний командующий 5-м военным районом Ли Цзунжэнь, хотя и обладал боевым опытом, как командующий был совершенно некомпетентен. Он проявлял большое внимание к вопросам международной политики, живо интересуясь взаимоотношениями СССР, США, Англии и Японии. Ориентировался на Соединенные Штаты. Во внутренней политике стоял на позициях Чан Кайши и внешне охотно выполнял все его указания. Насколько я мог понять из бесед с ним, в победу над Японией генерал не верил и на перспективы войны смотрел пессимистически. Эти взгляды он сумел привить и подчиненным. В вооруженной борьбе с японцами Ли придерживался тактики "заманивания". Но в глазах Чан Кайши он пользовался авторитетом и свой пост занимал прочно.

Бай Чунси, другой крупный лидер гуансийской клики, в то время занимал пост заместителя начальника генерального штаба и начальника управления боевой подготовки. Он происходил из помещичьей семьи, которая в дальнейшем стала заниматься торговлей. К 1941 г. Бай сколотил солидное состояние: он имел собственную землю и дома на общую сумму пол миллиона китайских долларов, а также вклады в банках на 200 тыс. гонконгских долларов. Его политическое мировоззрение сводилось к формуле: "доверять только тем, кто имеет деньги и знания, и властвовать над теми, кто не имеет ни того, ни другого". Во внешней политике Бай Чунси ориентировался на США и Англию и был противником укрепления взаимоотношений с СССР. Впрочем, он старался внешне показать свое уважение к СССР, вел даже разговоры об улучшении взаимоотношении с нами (в целях получения помощи), но, с другой стороны, старался внушить своим коллегам, что советам СССР пи в коем случае нельзя верить. Ярый враг КПК, он был сторонником прежде всего скрытых форм борьбы против нее. Разгром Новой 4-й армии и всех организаций КПК в Гуанси был осуществлен под его руководством и по его указаниям. Он лично разработал и предложил Чан Кайши план изгнания войск Новой 4-й армии и 18-й АГ из Цзянсу и Аньхоя. Под предлогом укрепления военной дисциплины и единого командования Бай Чунси всячески стремился подавить вооруженные силы КПК. Он питал надежды, что США и Англия помогут китайскому правительству в уничтожении коммунистов. Впрочем, за исключением бесед в узком кругу, Бай нигде открыто не призывал к борьбе против КПК.

Командир 21-й АГ Ли Пинсян был ярым приверженцем Ли и Бая и во всех политических и военных мероприятиях выполнял их волю.

Ли Цзишэнь в то время был инспектором юго-восточной ставки Чан Кайши. На этом посту он не имел никакой административной и военной власти. Формально считался руководителем партизанского движения, но фактически никакой самостоятельной роли в этом вопросе не играл. Правда, он не был столь консервативен, как Ли и Бай. Являясь противником Чан Кайши, Ли Цзишэнь боролся с ним на протяжении длительного времени и, видимо, за свои относительно прогрессивные взгляды был удален из центрального аппарата.

Командир 16-й АГ Ся Вэй руководил военными силами гуансийцев, непосредственно находившимися в провинции. Также был ярым приверженцем Ли и Бая.

В экономическом отношении Гуанси ни в чем не зависела от центрального правительства. Провинция граничила с Аннамом (Вьетнамом). Торговля контрабандными товарами как с Японией, так и с Аннамом велась в то время через порты Гуанчжоу, Пакхой, Янчжоу и др. Ею занимались и коммерсанты и военные; правительственные чиновники тоже не брезговали погреть руки. Даже центральное правительство в целях пополнения своих доходов прибегало к этому способу торговли. От обложения японских контрабандных товаров гуансийские милитаристы в среднем за год имели до 0,5 млн. кит. долл. Чунцин был бессилен вести борьбу с этим явлением, так как все лица, в обязанность которых входил контроль за этой торговлей, были подкуплены гуансийскими купцами, коммерсантами и даже правительственными чиновниками.

В проведении политических мероприятий гуансийцы также сохраняли определенную автономию. Все политические организации находились под их контролем. Чан Кайши был малопопулярен в Гуанси. Его портреты висели только в книжных магазинах, тогда как портреты Ли и Бая были развешаны повсеместно во всех крупных городах. Например, в кино, когда показывали Чан Кайши, в большинстве случаев зрители оставались сидеть, тогда как в Сычуани и других провинциях все вставали.

Даже организация "всесильного" Дай Ли не имела успеха в Гуанси. Зато разведка Бая, руководимая генералом Яном, молодым приспешником Бая, была поставлена неплохо. В первой половине 1941 г. она сумела провести разгром левых организаций и организаций КПК.

Бай и Ли сотрудничали с Чан Кайши и честно выполняли его указания в отношении КПК. Что же касается административных директив правительства и особенно политических, то они давали инструкции местным чиновникам, как выполнять их. Лидеры гуансийской клики признавали только Чан Кайши, с другими министрами они считались мало. Если директива центра была им выгодна, она выполнялась, если же она противоречила их интересам, ее попросту клали под сукно и саботировали.

Бай Чунси поддерживал тесные связи с Хэ Инцинем. Переписка между ними во время боев с Новой 4-й армией полностью подтверждала наличие сговора в вопросе уничтожения КПК и ее вооруженных сил.

Телеграммы по поводу ведения военных действий, адресованные Ли Цзунжэню и Ли Пинсяну Бай Чупси и Хэ Инцинем, были почти аналогичны. Разница заключалась в следующем: Хэ был ярым капитулянтом, тогда как Бай стоял за продолжение войны с японцами. Если он и был склонен к миру с японцами, то на более выгодных и подходящих для Китая условиях. Внешнеполитическая ориентация лидеров гуансийской клики была направлена на союз с Англией и США.

Изучая в то время взаимоотношения Чан Кайши с гуансийцами, я пришел к выводу, что, хотя гуансийские милитаристы сотрудничали с Чан Кайши и формально признавали его власть, они стремились сохранить полную самостоятельность своей провинции. Поэтому их союз с Чан Кайши был непрочен. В случае каких-либо политических осложнений можно было предположить почти наверняка, что они отказали бы ему в поддержке. Но пока Чан Кайши оставался у власти, гуансийцы старались не обострять с ним отношений, наоборот, стремились заслужить его доверие, чтобы получить соответствующие почетные посты, а с ними и положение.

В свою очередь Чак Кайши умело использовал гуанийских милитаристов в борьбе против КПК, но одновременно стремился прибрать к рукам и саму провинцию. Посылая туда правительственные войска, прибирая к рукам военную школу в Гуйлине, Чан Кайши стремился создать в гуансийском стане вооруженный кулак, который бы он мог в нужный момент использовать для борьбы со своими соперниками. Чан Кайши старался подорвать военную силу гуансийской клики, вливая в гуансийскую армию пополнения из других провинций. Однако это ему удавалось плохо: Бай и Ли не допускали этого.

Гуансийские лидеры все же понимали, что будущее не сулит им светлых перспектив. Рассчитывать на большой успех в борьбе с Чан Кайши они не могли: клика была малочисленна, ее лидеры непопулярны и малоизвестны в стране, они были бедны по сравнению с Кунами, Сунами и К0, поддерживающими Чан Кайши. Поэтому они стремились по возможности не ссориться с ним.