Результаты политики императорского двора в отношении удельных властителей в первой четверти XV в.

Итак, мятеж Хань-вана закончился быстрой и довольно легкой победой центрального правительства. В чем причина того, что внешне схожие события - выступления мятежных ванов в 1399 и 1426 гг. - закончились столь по-разному? Объяснение этому лежит в существенном изменении соотношения сил между центральным правительством и удельными властителями, происшедшем с 1399 по 1426 г. Решающую роль здесь сыграла политика систематического ограничения сепаратистских устремлений ванов и ослабления их влияния, проводившаяся правительством Чжу Ди. Э. Фэрмер называет данную политику линией на "свертывание" (downgrading) силы и влияния держателей уделов [200, 8].

Действительно, в 1402-1424 гг. по отношению к 11 ванам были предприняты различные ограничительные меры: Ци-ван, Цзинь-ван, Гу-ван и Аньдин-ван были лишены титулов и уделов, Дай-ван, Минь-ван, Ляо-ван и Чжоу-ван - отстранены от o командования войсками, Су-ван - лишен штата чиновников, Чжао-ван и Хань-ван - подвергнуты целому ряду ограничений. Почти все остальные удельные властители также испытывали постоянное давление двора в различных менее существенных столкновениях по тем или иным конкретным поводам. В результате, несмотря на отмеченную выше незавершенность конфликта к моменту смерти Чжу Ди, как политические, так и военные позиции удельных ванов оказались в значительной степени подорваны.

Оценивая изменения, происшедшие в положении держателей уделов в первой четверти XV в., Ч. Хакер отмечает, что ваны "более не осуществляли военного контроля, кроме контроля над небольшой по силе и численности охраной, и не могли теперь вмешиваться в дела гражданского, юридического или военного управления" [213, 41-42]. Еще более категорично мнение Ли Гуан-би, который считает, что результатом политики Чжу Ди в отношении уделов "явилось полное отстранение ванов от военной власти" [130, 35]. О степени такого отстранения можно спорить, но сам факт ослабления всей системы уделов как силы, противостоящей императорскому правительству, не подлежит сомнению. При этом следует подчеркнуть, что подобные изменения произошли не автоматически, а вследствие целенаправленных усилий центральной власти.

Кроме того, при сравнении событий 1399 и 1426 гг. следует помнить, что Чжу Ди вступил в борьбу с центральным правительством в момент резкого обострения всего внутриполитического положения в стране. За прошедшую с того времени четверть века острота внутренних противоречий во многом была сглажена благодаря политике правительства Чжу Ди (см. об этом гл. VI). Поэтому объективная обстановка, в которой происходил мятеж 1426 г., была отлична от условий, в которых выступил Чжу Ди, что в значительной мере предопределило исход борьбы. Но, говоря о причинах поражения Хань-вана, нельзя сбрасывать со счета и субъективные моменты. Это, прежде всего, быстрота и решительность действий правительства (мятеж был подавлен приблизительно за 20 дней), подсказанные опытом войны "Цзиннань", а также неорганизованность и стратегический просчет (отказ от похода на юг) сподвижников Хань-вана.

Мятеж 1426 г. предстает закономерным результатом почти не прекращавшегося в течение всей первой четверти XV в. конфликта между центральным правительством и уделами. Поражение мятежников окончательно решило эту затянувшуюся конфронтацию в пользу императорского двора. Оно еще более укрепило позиции центральной власти и ослабило ванов. Практически после 1426 г. удельные властители надолго перестали представлять серьезную внутриполитическую проблему (новая попытка поднять мятеж относится лишь к 1519 г.). На дальнейшей утрате былого влияния ванов сказалось и такое явление,. как естественное ослабление родственных уз в императорской фамилии. Младшие отпрыски правящего дома из поколения в поколение получали все меньшие степени знатности и права. По выражению У Ци-хуа, они постепенно превращались в бездельников без определенных полномочий [154, 15]. Постепенно они сосредоточивали все свои усилия на увеличении земельных владений и эксплуатации податного населения. Характеризуя сложившиеся с середины XV в. отношения среди императорских родичей, Ч. Хакер писал: "Привилегированное положение членов клана могло быть использовано в социальном или экономическом плане, но оно не позволяло приблизиться к политической власти" [213, 42].

Подробный анализ дальнейшей трансформации положения ванов после 1426 г. выходит, однако, за рамки данного исследования. Здесь важно лишь подчеркнуть, что, несмотря на все заявления о намерении вернуться к "прежним порядкам" конца XIV в., правительство Чжу Ди уже вскоре после переворота 1402 г. было вынуждено практически вернуться к противоположной этим "порядкам" линии - всемерному ограничению силы и влияния удельных властителей.

Объяснение этому нужно искать не в отрицательных качествах того или иного вана или же индивидуальных склонностях Чжу Ди и лиц из его ближайшего окружения, а в объективных обстоятельствах, толкавших появившиеся уделы на путь сепаратизма, а усиливающуюся императорскую власть - на пресечение любых сепаратистских тенденций. Правда, теперь правительство действовало несколько иными, более мягкими, чем при Чжу Юнь-вэне в 1398-1399 гг., методами. В результате конфликт затянулся. Но конечным итогом было поражение держателей уделов в борьбе за сохранение контроля на местах. Определенной вехой этого можно считать разгром мятежа Хань-вана.

Таким образом, в первой четверти XV в. официально сохраняемый и поддерживаемый институт вассальных ванов полностью перестал играть ту роль, которую предназначал ему основатель династии, - служить военной и политической опорой власти императора.