Главари бэйянскои клики

Манифест об отречении так и не увидел света. Был опубликован приказ президента, содержавший лишь следующие выдержки из заявления Департамента двора:

"Министерство внутренних дел заявляет, что оно получило от Департамента цинского двора следующее сообщение: "Департамент двора сего числа получил высочайший эдикт: "Двадцать пятого дня двенадцатого месяца третьего года правления Сюаньтуна августейшая вдовствующая императрица Лун Юй издала декрет, в котором она и император, учитывая стремление народа к республике, передали власть всей стране. Вдовствующая императрица распорядилась установить республику и сохранить цинскому двору навечно "Льготные условия". В течение прошедших шести лет к цинскому двору относились благожелательно, и у него никогда не было желания использовать политическую власть для своих выгод. Какие причины могли вызвать отказ от этих слов?

Вопреки ожиданиям Чжан Сюнь ввел своих солдат, чтобы 1 июня захватить дворец. Он стал мошеннически издавать указы и декреты, изменил государственный строй, проявляя тем самым неуважение к решению вдовствующей императрицы. Я, еще ребенок, живя в глубине Запретного города, сделать ничего не мог. Департамент двора получил инструкции обратиться к правительству республики с просьбой сделать это сообщение достоянием (всех как внутри) страны, так и за ее пределами"".

Министерство внутренних дел считает необходимым сообщить об этом полученном им документе.

Поскольку известно, что Чжан Сюнь - предатель и узурпатор - явился главным виновником всех беспорядков, приказываю немедленно объявить о содержании данного документа и довести до сведения народа. 17 июля шестого года правления Китайской республики

Премьер-министр Дуанъ Ци-жуй".

Подобное превращение манифеста об отречении, в котором речь шла о моем решении взять власть в свои руки, в заявление Департамента двора, где говорилось, что Чжан Сюнь укрепился во дворце и "ребенок" ничего не мог поделать, явилось результатом сговора трех главарей бэйянской клики и Запретного города. Придумал этот хитроумный план мой старший наставник Сюй Ши-чан, а осуществили президент Фэн Го-чжан и премьер Дуань Ци-жуй.

Деятельность Запретного города в период реставрации была словно забыта, а новые действия, предпринятые сразу после поражения, уже мало кого интересовали.

Запретный город смог завуалировать свою роль в реставрации и избежать внимания общественности. Мишенью для нападок и разоблачений стали те, кто, потерпев поражение, оказались за его пределами. Из газет и разговоров моих наставников я очень быстро выудил необходимые сведения, и мне стала ясна истинная картина реставрации.

Идея реставрации монархии вынашивалась давно, еще со времени падения императорского режима. В тот период бэйянская клика Юань Ши-кая была окружена недругами. Сюй Ши-чан, уйдя с поста государственного секретаря в знак протеста против "превышения власти" Юань Шикаем, назвавшим себя императором, послал секретные телеграммы Чжан Сюню и Ни Цы-чуну. В них речь шла о том, что "республиканская партия выдохлась, поэтому политическую власть лучше возвратить цинскому двору. Юань Ши-кай по-прежнему занимает пост премьера, и вся военная власть находится в его руках". Чжан Сюнь и Ни Цы-чун одобрили предложение Сюй Ши-чана, так как давно уже придерживались того же мнения. Однако в дальнейшем, не получив поддержки иностранных держав, они не решились начать какие-либо действия. После смерти Юань Шибкая по инициативе этих людей сначала в Сюй-чжоу, а затем в Нанкине были проведены совещания главарей бэйянской клики. А когда тело Юань Ши-кая было перенесено в Чжандэ, на церемонии похоронных жертвоприношений, где присутствовали все главари и генералы клики, под руководством Сюй Ши-чана единодушно было принято решение о реставрации.

После этого движение за реставрацию началось в двух местах - в Сюйчжоу, где действовал Чжан Сюнь, и в Тяньцзине, где действовал Сюй Ши-чан. Вернувшись из Чжандэ в Сюйчжоу, Чжан Сюнь собрал всех военачальников и провел конференцию (известную как вторая сюйчжоуская конференция), на которой было решено заручиться сначала поддержкой иностранцев, и в первую очередь японцев. Чжан Сюнь связался через Чжу Цзя-бао из Тяньцзиня (губернатора провинции Чжили) с генерал-майором, командующим японским гарнизоном, расквартированным в Тяньцзине. С согласия и одобрения японцев через того же японского генерала была установлена связь с действовавшими в Маньчжурии и Монголии Шань Ци, главарем монгольских разбойников Бабучжабом, Чжан Сю-нем и Ни Цы-чунем из Сюйбэна, Лэй Чжэнь-чунем и Чжу Цзя-бао из Тяньцзиня и другими. Согласно выработанному плану действий, с приходом армии Бабучжаба к Чжан-цзякоу (Калгану) Лэй Чжэнь-чунь "организует" оборону города, а Чжан Сюнь и Ни Цы-чунь под предлогом защиты Пекина двинут войска на север и, таким образом, одним духом выполнят "великую миссию" реставрации. Этот план впоследствии потерпел неудачу, так как армия Ба-бучжаба была задержана фэнтяньскими войсками, а сам Бабучжаб убит одним из своих подчиненных. После возвращения в Тяньцзинь Сюй Ши-чан послал Лу Цзун-юя в Японию с целью выяснить настроение политических кругов. Японский кабинет и военное министерство не были едины. Кабинет не выражал особой радости по поводу действий командующего тяньцзинским гарнизоном. В районах Тяньцзиня и Шанхая неудача Лу Цзун-юя вызвала нападки со стороны приверженцев монархии, обвинявших Сюй Ши-чана в неумении использовать людей. Лу Цзун-юй не только не достиг никаких успехов во внешней политике, но и во внутренней политике успел проявить себя не с лучшей стороны. Перед отъездом в Японию он посетил Чжан Сюня в Сюйчжоу и показал ему условия взаимного соглашения Сюй Ши-чана с Японией, рассчитывая прежде всего на одобрение. Чжан Сюнь согласился со всеми пунктами, кроме одного, в котором Сюй Ши-чан просил японцев в силу слояшвшихся обстоятельств поддержать его кандидатуру на пост князя-регента. Это задело Чжан Сюня за живое. Обращаясь к Лу, он сказал: "Оказывается, реставрация совершается только для того, чтобы помочь осуществить надежды некоего Сюя? А разве я, Чжан, не достоин стать князем-регентом?" С тех пор Чжан Сюнь и Сюй Ши-чан стали относиться друг к другу с недоверием.

Вскоре союзные государства начали предлагать кабинету Дуань Ци-жуя принять участие в длившейся уже три года мировой войне. Сюй Ши-чан решил сделать ход конем и в обмен за участие в войне получить поддержку союзных государств, что сильно укрепило бы позицию бэйянской клики. И он стал подбивать на это Дуань Ци-жуя. Последний всячески стремился с помощью оружия объединить государство, а участие в войне давало ему возможность получить кредит у Японии и тем самым покрыть все затраты на гражданскую войну. Поэтому он вынес этот вопрос на обсуждение в Государственный совет. Однако большинство членов совета выступило против участия в войне. Президент Ли Юань-хун, рассчитывая захватить фактическую власть, согласился с мнением Государственного совета. Обстановка так называемых дебатов совета постепенно накалилась до крайности. Премьер Дуань Ци-жуй был смещен со своего поста и бежал в Тяньцзинь, где начал тайно подстрекать военачальников бэйянской клики выступить с требованиями своей независимости от центрального правительства Ли Юань-хуна, роспуска Государственного совета и посылки войск для устрашения Пекина. Чжан Сюнь, улучив удобный момент, на четвертой сюйчжоуской конференции снова получил единодушную поддержку генерал-губернаторов провинций и представителей бэйянской клики Фэн Го-чжана и Дуань Ци-жуя. Он считал, что в самом деле стал главой союза военачальников и вождем реставрации, обманул Ли Юань-хуна так, что тот назначил его посредником и пригласил в Пекин уладить разногласия. В конце июня Чжан Сюнь повел войска па север. В Тяньцзине, действуя вместе с бэйянской кликой, он вынудил Ли Юань-хуна согласиться (ня условия роспуска Государственного совета. Затем он вошел в Пекин, где 1 июля и был разыгран спектакль с реставрацией.

Многие газеты объясняли поражение Чжан Сюня стремлением монополизировать власть и двумя крупными ошибками, которые привели его к изоляции. Первая ошибка заключалась в том, что Сюй Ши-чану был пожалован лишь ничего не значащий титул помощника президента императорской Академии наук. Это и предопределило поражение. Другая ошибка сводилась к тому, что Чжан Сюнь пренебрег алчным и злонамеренным Дуань Ци-жуем. Еще раньше, на конференции в Сюйчжоу, представители Фэн Го-чжана и Дуань Ци-жуя согласились с планом реставрации. Дуань Ци-жуй не выразил неодобрения и позднее, когда Чжан Сюнь встретился с ним в Тяньцзине по пути в Пекин. Поэтому в душе Чжан Сюнь считал, что Сюй Ши-чан, Фэн Го-чжан и Дуань Ци-жуй достаточно надежны. Неясна была лишь позиция Ван Ши-чжэня. В конце концов в Пекине он прибрал к рукам и Ван Ши-чжэня. Казалось, никаких препятствий больше нет. Но вопреки ожиданиям не успел Чжан Сюнь предпринять шаги к реставрации, как в Тяньцзине Дуань Ци-жуй дал клятву перед войсками покарать предателей. Военачальники разных районов пошли на попятную и из сторонников реставрации мгновенно превратились в "защитников республики". В результате эта реставрация помогла осуществить надежды Дуань Ци-жуя и Фэн Го-чжана: один снова стал премьером, другой - президентом, а Чжан Сюнь - главным злодеем и преступником.

Чжан Сюнь был вне себя от гнева. Он предупредил Дуань Ци-жуя и этих военачальников, заявив: "Вам не стоит преследовать меня и все сваливать на меня одного. В нужный момент я предам гласности письма, телеграммы и стенограммы совещаний, имеющие к этому отношение"^*. Ход Чжан Сюня был весьма эффективен. Фэн Го-чжан и Дуань Ци-жуй, зная цену его угрозам, не посмели преследовать его. В день опубликования приказа правительства Фэн Го-чжана и Дуань Ци-жуя об оправдании цинского двора одновременно был издан циркуляр об аресте Кан Ю-вэя, Вань Шэн-ши и еще трех участников реставрации. Однако схваченные отрядами Фэн Ю-сяна главные вдохновители реставрации Чжан Чжэнь-фан, Лэй Чжэнь-чунь и другие были затребованы Дуань Ци-жуем и немедленно выпущены на свободу. Через полгода президент приказал прекратить преследование всех преступников монархического режима. Хотя это не относилось к Чжан Сгоню, он уже вышел из голландской миссии и совершенно свободно жил во вновь купленном роскошном особняке. На следующий год, спустя две недели после вступления Сюй Ши-чана на пост президента, был издан приказ о прекращении преследования Чжан Сюня. Позднее, когда его назначили военным губернатором провинции Гирин (Цзи-линь), он счел эту должность слишком незначительной и отказался ее занять.

^* (Поговаривали, что Чжан Сюнь сохранил целый ящик документов, имевших отношение к описываемым событиям, однако позднее они были украдены неизвестным лицом и вывезены во Францию.)

Все эти новости вызывали у меня большой интерес. Крупные деятели республики, особенно лидеры правящей тогда бэйянской клики, все в прошлом были горячими сторонниками реставрации. Теперь же они постоянно нападали на Чжан Сюня, однако среди них не было ни одного, кто бы не защищал меня.

Дуань Ци-жуй прислал телеграмму, в которой говорилось: "Предатель Чжан Огонь собрал вокруг себя преступников и около тридцати с лишним армейских офицеров... Цинский император еще мал; что он мог предпринять против такого насилия?!" Фэн Го-чжан в телеграмме также писал, что Чжан Огонь "играл малолетним императором, создавая угрозу цинскому двору", и далее: "Фэн Го-чжан в эпоху цинской династии вовсе не был сторонником революции, однако революция 1911 года сильно повлияла на события и была создана республика". Почему они так стремились отвести удар от Запретного города? Почему без умолку твердили о своих верноподданнических чувствах? Вывод напрашивался один: все эти люди вовсе не были против реставрации. Вопрос сводился всего лишь к тому, кто будет лидером.

С точки зрения Запретного города и пестрая кошка, и белая кошка - все хороши, лишь бы умели ловить мышей. Неважно - Чжан Огонь или Дуань Ци-жуй; если может осуществить реставрацию, значит, нужный человек.

Поэтому все взоры монархистов обратились теперь к двум новым властителям - Фэн Го-чжану и Дуань Ци-жую. Ху Сы-юань, один из членов кабинета Чжан Сюня, в свое время был в лагере Фэн Го-чжана и оказал на пего определенное влияние в период реставрации 1917 года, возобновив с ним прежние отношения. Позднее у Дуань Ци-жуя были установлены связи с Ши Сюем. Однако в год назначений Фэн Го-чжана и Дуань Ци-жуя ничего не произошло. С приходом к власти между ними возникли трения, длившиеся целый год, из-за чего бэйян-ская клика начала раскалываться на чжилийскую группу (Фэн Го-чжан) и аньхойскую группу (Дуань Ци-жуй). Постепенно Фэн Го-чжан сошел со сцены, так и не добившись ничего от Ху Сы-юаня. Хотя Дуань Ци-жуй при встрече с начальником Департамента двора Ши Сюем и Дал понять, что реставрация еще вполне возможна, однако Ши Сюй не смог разгадать до конца мыслей нового премьера, который пришел к власти, преследуя сторонников реставрации.

Положение изменилось, когда вместо Фэн Го-чжана президентом стал Сюй Ши-чан. Сразу же после поражения реставрации газета "Шанхай синьвэнь бао" опубликовала критическую статью, отрывок из которой произвел сильное впечатление на обитателей Запретного города:

"Будь реставрация организована Сюй Ши-чаном, она, конечно, не закончилась бы так бесславно. И если бы не действия Чжан Сюня, лидеры бэйянской клики вскоре признали бы себя подданными императора..."

Не только я - человек, насладившийся несколькими днями императорской власти,- был тронут этими словами. Сторонники монархии в Запретном городе и за его пределами в целом придерживались того же мнения. Во всяком случае, так было в первый период президентства Сюй Ши-чана.

Один шестидесятилетний маньчжур, житель Пекина, сказал мне: "Когда на седьмом году республики Сюй Ши-чан стал президентом, на улицах Пекина снова появились маньчжурского типа повозки и маньчжурские прически. В домах знати шумно отмечались дни рождения, шли театральные представления, проводились пирушки. Повсюду стали появляться любительские театральные кружки и клубы". Другой почтенный старец, китаец, рассказывал: "Со времени образования республики на улицах Пекина трижды появлялись люди в цинских придворных одеждах. Первый раз это было после смерти императрицы Лун Юй, во второй раз - в дни реставрации и в последний раз - с начала президентства Сюй Ши-чана и до "великой свадьбы". Можно считать, что в третий раз события достигли кульминации..."

Сюй Ши-чан, большой друг Юань Ши-кая, стал после его возвышения военным наставником, с которым Юань Ши-кай согласовывал почти все важнейшие действия. Говорят, что, перед тем как заставить императрицу Лун Юй "отказаться от власти", Юань Ши-кай и Сюй Ши-чан пригласили Фэн Го-чжана, Дуань Ци-жуя и других и провели совещание. Было решено в отношении республиканской армии действовать хитростью, а не силой: сначала согласиться на ее условия, создать республику, дождаться, когда республиканская армия распадется, и тогда вновь захватить трон, от которого император "добровольно отказался". Позднее Юань Ши-кай объявил себя императором, что вызвало большое недовольство Сюй Ши-чана. Один мой родственник слышал, как племянник Сюй Ши-чана рассказывал о встрече Сюй Ши-чана с Юань Ши-каем в семье Сюй в тот самый день, когда монархия Юаня была упразднена. Когда Юань Ши-кай вошел в гостиную, племянник Сюй Ши-чана находился в курительной комнате рядом с гостиной и не осмелился выйти. До него доносились лишь отрывки разговора. Сюй Ши-чан уговаривал Юань Ши-кая "придерживаться прежней договоренности". Что в конце концов ответил на это Юань Ши-кай, он не расслышал. Дальнейшие события показали, что Юань Ши-кай поступил не так, как предлагал Сюй Ши-чан, или, возможно, хотел поступить так, но смерть помешала ему. Сам же Сюй Ши-чан никогда не оставлял мечты о возможности реставрации - это было общеизвестно.

В сентябре седьмого года республики Сюй Ши-чан вступил на пост президента. Он объявил, что не может находиться в дворцовом парке Чжуннаньхай, резиденции своих предшественников, и до завершения строительства официальной резиденции президента будет работать у себя дома. Немедленно после своего назначения он амнистировал Чжан Сюня, стал совершать жертвоприношения небу и проповедовать изучение конфуцианских классиков и почитание Конфуция. По его указаниям некоторые князья маньчжурского императорского двора (Юй Лан) стали членами Государственного совета, некоторые (Цзай Тао) были назначены генералами. В официальной и неофициальной обстановке он называл Цинов "нынешней династией", а меня - "высочайшим".

В то время Департамент двора в Запретном городе и Сюй Ши-чан втайне от всех действовали заодно. Когда Фэн Го-чжан был президентом, начальник Департамента двора Ши Сюй позволил Сюй Ши-чану присвоить билеты государственного займа номинальной стоимостью 3 миллиона 600 тысяч юаней. (Во времена своего президентства Юань Ши-кай вручил их Департаменту двора после того, как выудил у императрицы Лун Юй все ее личные сбережения; по подсчетам Департамента двора, реальная сумма превышала номинальную.) Эта сумма сыграла определенную роль ,в том, что Сюй Ши-чан стал президентом. Когда он утвердился на этом посту, три бывших начальника Департамента двора - Ши Сюй, Шао Ин и Ц'и Лин - как хозяева и двое бывших сановников Цзэн Чун и Цзи Лу в качестве компаньонов пригласили Сюй Ши-чана на банкет. После изрядно выпитого вина Ши Сюй спросил: "Старший брат, какие у вас устремления при "нынешнем восхождении в горы"?" Сюй Ши-чан с пафосом ответил: "Юань Ши-кай прежде всего не должен был упустить момент в год гуйчоу (имеется в виду подавление Юань Ши-каем на втором году республики "второй революции"), а затем ему не следовало затевать дело с установлением правления Хун-сянь". Подняв бокал, он скромно добавил: "Цель моего нынешнего президентства заключается только в том, чтобы действовать в качестве регента от имени юного монарха".

Люди, окружавшие меня, не хотели рассказывать мне обо всем этом. Я лишь замечал, что, как только речь заходила о Сюй Ши-чане, на лицах говорящих всегда появлялась надежда. Я помню, что с момента прихода к власти Сюй Ши-чана в Запретном городе вновь воцарилось оживление. Посыпались всякие посмертные титулы и разрешения въезжать во дворец (верхом. Ко двору со всех сторон хлынули как истинные приверженцы монархии, так и люди, только называвшие себя таковыми. Что же касается хода переговоров с Сюй Ши-чаном, то мои наставники никогда об этом не говорили. Помню только, что однажды Чэнь Бао-шэнь с презрением сказал: "Сюй Ши-чан по-прежнему хочет стать князем-регенхом. Это уж слишком! Достаточно с него титула гуна". В другой раз он сказал: "В прошлом он предлагал в императрицы дочь ханьского сановника. Что он при этом имел в виду? Что собой представляет Сюй Ши-чан, можно судить по тому, что он служит республике, начав карьеру старшим наставником при цинеком дворе!"

Теперь в Запретном городе уже стали говорить о Сюй Ши-чане без прежней горячей доброжелательности. Спустя год после прихода к власти его собственное положение было далеко не блестящим. С расколом бэйян-ской клики на две группировки Сюй Ши-чан уже не мог диктовать свои условия как бэйянский лидер. И не удивительно, что у него начались трения с Дуань Ци-жуем. На следующий год произошло "всколыхнувшее весь Китай студенческое Движение 4 мая"^*, и Сюй Ши-чану пришлось приложить все силы, чтобы удержаться у власти. Как ни велико было желание Сюй Ши-чана осуществить реставрацию, как ни надеялись при дворе на его верность цинскому двору, он был теперь бессилен.

^* (Движение 4 мая 1919 года - патриотическое антиимпериалистическое движение, начатое по инициативе пекинского студенчества в знак протеста против унизительных для Китая условий Версальского мирного договора. Движение быстро охватило все слои китайского общества во всех крупных городах страны. В нем впервые принял участие китайский пролетариат, выступивший под антиимпериалистическими и антимилитаристскими лозунгами.- Прим. ред.)

И хотя разговоры о Сюй Ши-чане прекратились, однако малый двор в Запретном городе все же не терял надежды...