Проведение подготовительных мероприятий к наступлению в Кантоне

С приездом в Кантон 1 мая от Фань Ши-шэня получается телеграмма, в которой он опровергает сведения о своем разгроме и заявляет, что (Ли и Хуан) решили сосредоточить все силы Ли и Хуана к Наньнину, с тем чтобы покончив с Наньнином, иметь возможность нанести удар по другим колоннам противника.

В тот же день Ляо Чжун-кай узнает, что в его и главного советника отсутствие у Ху Хань-миня было совещание, посвященное обстановке, на котором решено послать представителя к Тан Цзи-яо, который якобы уже выехал. О других принятых на совещании решениях Ляо узнать не удалось.

Телеграмма Фань Ши-шэня несколько рассеяла тревожную обстановку. Руководящая верхушка начинает считать, что при таком положении юньнаньцы и гуансийцы навряд ли выступят против правительства, а в связи с этим есть надежда на возможность устранить создавшуюся остроту положения в Кантоне мирным путем. Тенденция к мирному улаживанию конфликта начинала крепнуть. Боязнь столкновения с юньнаньцамии внутрипартийные колебания верхушки [гоминьдана склоняют их к тому, чтобы] видеть в изменившемся положении в Гуанси благоприятный случай избежать резкого разрыва с правым крылом и как-нибудь миром уладить дело с юньнаньцами. Это мирное настроение начинает сказываться решительно во всех разговорах, и темп подготовки борьбы с юньнаньцами не только замедляется, но и готовится быть снятым с повестки дня. Начинаются разговоры, что юньнаньцы и не думают предпринимать враждебных действий против правительства, что все эти разговоры о восстании являются делом рук Лю Чжэнь-хуаня, который искусственно стремится создать разрыв юньнаньцев с правительством.

События вступают в новую фазу. Поскольку непосредственная опасность беспрепятственного движения Тан Цзи-яо в Гуандун в данный момент отпала, устраняя этим возможность и открытого выступления против правительства в самом Кантоне, но только последнее (гуанчжоуское правительство. - А. К.) начинает склоняться к желанию сохранить в Гуандуне прежнее "статус-кво".

Сторонники "мирных путей" продолжают утверждать, что юньнаньцы ничего противоправительственного и не замышляли, и доказывают это тем, что сам Ян Си-минь отдыхает в Гонконге и никаких военных мер не предпринимает.

Все это укрепляло настроение к миру.

Между [тем] проделанный наспех на совещании в Шаньтоу подсчет сил показал, что борьба с юньнаньцами возможна и что успех правительственных войск и разгром юньнаньцев вполне осуществим.

Уничтожение этой "болячки", тормозившей все время темп революционного развития в Гуандуне, "болячки", которая всегда составляла опасность, готовясь взорвать и уничтожить все достижения национально-революционной работы на Юге и свергнуть власть партии в Кантоне, открывало в будущем широкие перспективы революционной работы.

Учитывая это, левое крыло гоминьдана решает использовать создавшийся конфликт, и если бы юньнаньцы и гуансийцы и не сделали попытки осложнить положение угрозой правительству, то все равно надо толкнуть последнее на столкновение [с юньнаньцами] и тем разрубить "юньнаньский узел", связывавший все революционные начинания. Ликвидация юньнаньцев открывала также перспективы увеличения доходов правительства и возможность развертывания революционных войск Вампу.

Понимая, что этими соображениями толкнуть на столкновение кантонский генералитет не удастся (ибо он одинаково побаивался дальнейшего революционизирования Гуандуна), было решено, действуя на него (т. е. гуанчжоуских генералов. - А. К.) соображениями материального характера, сыграть на их провинциальном патриотизме, указывая, что поражение юньнаньцев даст им новые районы для сбора доходов, а стало быть, и усилит их и, наконец, все это приведет к действительному осуществлению безраздельной власти кантонцев над Кантоном и Гуандуном в целом, - иначе говоря, решено было (осторожно, конечно) выбросить лозунг "полное очищение провинции от реакционного генералитета (и их армий) и превращение Гуандуна в действительную базу национально-революционного движения Китая".

В этом лозунге все вышеприведенные соображения китайский генералитет мог принять свободно.

В вытаскиваемом на свет провинциализме была, несомненно, огромная опасность для будущего, но в настоящем ликвидация юньнаньцев была несомненным шагом вперед для национально-революционного движения на Юге. Сразу же после победы, несомненно, возникла бы новая внутренняя борьба между китайским генералитетом с его личными эгоистическими соображениями и ярко выраженным революционным лозунгом. Идя в будущем на эту борьбу, считали, что логика событий даст победу второму.

Правительство же надо было побудить к решительности давлением на него общественным мнением рабочих, крестьянских и студенческих организаций, "Союза революционных солдат" и обоих съездов¹.

¹ (Имеются в виду II Всекитайский съезд профсоюзов и I съезд крестьянских союзов провинции Гуандун)

2 мая происходит торжественное... открытие обоих съездов, на котором присутствуют и ЦК гоминьдана и правительство.

В тот же день проходит огромный многотысячный митинг, устроенный в общественном парке с участием делегатов съезда, где разъясняются задачи съездов и выбрасывается лозунг единения рабочих, крестьян и солдат. На митинге присутствуют все общественные организации, все военные школы и представители правительства и партии. В конце митинга обсуждается текущий момент и принимается резолюция, требующая от правительства решительной борьбы с надвигающейся контрреволюцией. Этим открывается политическая кампания в Кантоне. Вновь возрождается для объединения и руководства работой существовавший перед наступлением на Чэнь Цзюн-мина "совет трех" из Тань Пин-шаня (члена ЦК китайской компартии), Чена (секретаря областного комитета китайской компартии), главного советника и Ляо Чжун-кая¹.

¹ (Видимо, "совет трех" назывался так по числу представленных сторон - КПК, гоминьдан и В. К. Блюхер)

Намечается порядок проведения политкампании, подробный нлан которой поручается разработать политической, рабочей и крестьянской комиссии при В. О. (Военный отдел. - А. К.).

Боясь возможного разгрома съездов со стороны юньнаньцев и ареста делегатов, работу профсоюзного и крестьянского съездон решено было сократить до пяти дней.

Предлагается правительству опубликовать декларацию к населению, в которой оно должно было еще раз подчеркнуть основы своей политики по отношению к широким массам трудящегося населения и заявить, что освобождение восточной части Гуандуна дает возможность наконец приступить к осуществлению целого ряда мероприятий, главнейшими из которых будут:

1. Пересмотр всех налогов на справедливых основаниях для широких масс трудящегося населения.

2. Введение органов местного самоуправления в тех районах, где широкие массы трудящихся достаточно организованы и смогут при выборах овладеть местной властью.

3. Существующая в Кантоне свобода печати, собраний, стачек и свободное развитие рабочих и профессиональных организаций закрепляется декретом правительства.

4. В декларации должно быть указано на трудности, стоящие на пути проведения этих реформ, и включен призыв к населению о помощи в их проведении.

5. Должна быть намечена широкая программа предварительных работ правительства по улучшению экономики провинции, как-то: изыскание путей к углублению фарватера р. Чжуцзян и созданию порта в Кантоне, открытие предварительных работ по изысканию железной дороги между Кантоном и Шаньтоу и улучшению производства шелковой промышленности, составляющей сейчас основное богатство Гуандуна. Для разработки этого плана создаются при правительстве соответствующие комитеты из представителей всех общественных организаций.

Решение о выпуске такой декларации проводится через ЦК гоминьдана, но встречает значительное сопротивление, и выпуск ее тормозится. И только около 20 мая [она] была опубликована.

Вместо выступления группы войск Чан Кай-ши, назначенного на 5 мая, от него получается телеграмма о том, что генерал Сюй выступление войск задержал и начинает искать предлога изменить принятое 28 апреля на совещании в Шаньтоу решение и что вообще весь план борьбы с юньнаньцами может быть сорван начавшимися колебаниями самого Сюя.

Переговоры с Тань Янь-каем и Чжу Пэй-дэ ведет Ляо Чжун-кай. Оба заявляют о своей готовности поддержать правительство и согласны открыто выступить против гуансийцев, что же касается юньнаньцев, то согласия на выступление против них еще не дали.

Боясь получить поражение от юньнаньцев, они колеблются. Тань Янь-кай опасается, что его реорганизующаяся армия еще не годна к бою, а кроме того, в Хунаньской армии имеется большое количество офицеров, уроженцев Юньнани, что заставляет при столкновении опасаться измены с их стороны.

Ляо Чжун-кай и главный советник пытаются совместно склонить Тань Янь-кая к решительности, для чего несколько раз посещают его, развивают перед ним перспективы будущего развития военных операций на Север с целью выхода на р. Янцзыцзян, указывают, что в этом большом плане расширения сферы влияния гоминьдана на него выпадает огромная задача, ибо этот выход к Ханькоу лежит через пров. Хунань. Достаточно очевидно, что правительство занятие Хунани поручит ему (Тань Янь-каю. - А. К.) и поможет в укреплении Хунаньской армии. Дается обещание по ликвидации юньнаньцев сформировать ему еще три полка, доведя общую численность его армии до 12 тыс.

Тань Янь-кай еще раз уверяет в своей искренности и преданности правительству, но по-прежнему боится поражения. Возникает новая задача - убедить командующих армиями (так как того же боялся и генерал Сюй) в полной возможности разгромить юньнаньцев имеющимися у них средствами и доказать, что их войска справятся и с этой задачей.

Для этого главным советником при разработке плана операции предусматриваются всевозможные действия противника, и на каждый случай составляется план действий правительственных войск с подробными деталями для боя.