Я уезжаю сражаться за Родину

В первых числах декабря 1941 г. я выехал из Чунцина в Чэнду для лечения открывшейся у меня старой раны. В это время в нашей стране сложилась тяжелая обстановка. Был самый разгар битвы за Москву, когда немецко-фашистские войска обошли с юга Тулу и подходили к Кашире, а на севере захватили Яхрому и форсировали канал Москва-Волга.

Город Чэнду - столица Сычуани. Там находилась база советских самолетов. Здесь же намеревалась развертываться одна из авиационных групп, прибывших в Китай под руководством американского генерала К. Чепнолта.

В субботу 6 декабря 1941 г., находясь в одной из гостиниц Чэнду, я узнал, что туда прибыл американский посол вместе с военным атташе и американскими летчиками. С ними несколько английских офицеров. Встретившись в зале ресторана, мы обменялись мнениями о положении на Дальнем Востоке. Американцы и англичане в один голос заявили мне, что опасаться им сейчас каких- либо крупных осложнений в этом районе особенно не приходится. После победного исхода сражения под Чанша, а также победы Красной Армии в районе Ростова и в связи с упорными боями под Москвой едва ли японцы, но их мнению, сейчас решатся развязать войну на Дальнем Востоке против кого-либо, тем более что в Китае они связали себе руки. Поэтому, не опасаясь, что за это время что-либо произойдет, мои собеседники решили приехать в Чэнду и здесь спокойно отдохнуть от трудностей и неудобств Чунцина. На самом деле - в этом я не сомневался - они приехали в Чэнду ознакомиться с условиями дислоцирования их авиации. Возможно, они рассчитывали, что тяжелые бои за Москву соблазнят японцев начать наступление на наш Дальний Восток.

Я не мог не удивляться: неужели американская и английская разведки, обладавшие давней разветвленной сетью агентуры как в Китае, так и в Японии, настолько глубоко заблуждаются в своих выводах? Ведь не могли же они не заметить все передвижения, которые японцы производили в южном направлении? Я также подумал, что Чан Кайши и Дай Ли умышленно не делились с англичанами и американцами имевшимися в их распоряжении разведывательными данными, чтобы не мешать японцам скорее ударить если не на севере, против СССР, то на юге, против Англии и США.

Еще в начале осени мне пришлось по делам службы послать своего помощника И. В. Рощина в Сянган (Гонконг). Пользуясь тем, что наши страны были союзниками, Рощин зашел в резиденцию английской разведки в Сянгане, имевшую глубоко законспирированную и действующую разведсеть, которая, по нашему мнению, не могла ошибиться в прогнозах. Его приняли очень любезно ответственные офицеры разведки и обменялись с ним оценкой обстановки, складывающейся на Дальнем Востоке.

Вернувшись из Сянгана, И. В. Рощин доложил мне о твердой уверенности англичан, что они ни в коем случае не упустят возможных действий со стороны японцев. Англичане поделились с Рощиным богатыми разведывательными сведениями, полученными ими, несомненно, на паях с американцами.

Будучи уверен в своих выводах, я в то же время подумал: а вдруг я ошибаюсь? Вдруг моя информация, которую я посылал в Москву, что японцы вот-вот выступят на юге, окажется неправдой, что я дезинформирован теми источниками, которыми пользовался?

В ночь с 6 на 7 декабря 1941 г. я заснул лишь на рассвете. Утром едва собрался спуститься в ресторан позавтракать, как ко мне быстро вошел мой помощник по авиации полковник Рыбаков и доложил, что англичане и американцы в срочном порядке покинули Чэнду и уехали в Чунцин.

Этот факт меня сразу насторожил. То благодушие, которое было у них накануне, не могло так быстро исчезнуть. Без каких-либо серьезных причин они не могли столь быстро сорваться из Чэнду и уехать в Чунцин.

Спустившись вниз, я услышал за завтраком тревожные разговоры. МОЙ переводчик С. П. Андреев быстро раздобыл местные газеты. Экстренные выпуски напечатали сообщение о том, что японские воздушные силы и морской флот без всякого предупреждения напали на американскую военно-морскую базу в Тихом океане Пёрл-Харбор и нанесли сильный удар по судам военно-морского флота, находившимся там. Американский флот понес очень большие потери.

Следующий удар японцы нанесли по английскому флоту в водах Южно-Китайского моря и также добились успеха. Они потопили английский линкор "Принц Уэльский" и линейный крейсер "Рипалс", незадолго до того прибывшие в Сингапур. Японская агрессия на Тихом океане началась.

Причинив огромный ущерб американскому и английскому флотам в первые же дни войны, японцы завоевали господство на море и получили возможность проводить широкие наступательные операции на Филиппинах, в Малайе и Голландской Индии, не опасаясь серьезного противодействия противника.

...Вскоре я получил телеграмму из Москвы, в которой мне предлагалось срочно возвращаться на работу в Чунцин.

Итак, политика "дальневосточного Мюнхена", которую проводили правящие круги западных стран, потерпела окончательный провал. Ее творцам предстояло теперь увязнуть в кровавой схватке с агрессором, которому они до поры до времени потакали за чужой счет. В результате мудрой и дальновидной политики нашей партии и правительства Советский Союз сумел избежать второго фронта на востоке, что уже само по себе было большой победой.

События разворачивались совсем не так, как планировали их западные державы. Получив удар в декабре от японцев, Соединенные Штаты Америки против своей воли неожиданно оказались втянутыми во вторую мировую войну. Если до Пёрл-Харбора Америка старалась, оставаясь вне войны, сохранить свои силы и вела линию на то, чтобы обескровить и ослабить как фашистскую Германию, так и Советский Союз, то теперь ей пришлось пересматривать свои карты, потому что они были биты всем ходом событий.

Во время подготовки наступления на юг, а также в начале войны на Тихом океане японское командование благодаря разветвленной сети шпионажа неплохо знало состав и дислокацию вооруженных сил своих противников. В то же время японцы умели держать в тайне свои планы, тщательно маскировать переброску и сосредоточение своих ударных соединений. Теперь, по прошествии почти 40 лет, многие тайны стали известны. Состав японских группировок перед броском на юг в настоящее время уточнен до дивизии, до боевого корабля.

К концу 1941 г. японские вооруженные силы насчитывали около 2,5 млн. человек (из них 310 тыс. во флоте). Эти силы были развернуты следующим образом. Квантунская армия имела в своем составе 13 пехотных, 2 танковые дивизии и авиационную группу (560 самолетов). Численность этой армии к осени 1941 г. составляла 700 тыс. человек. Кроме того, две японские пехотные дивизии находились в Корее. В Китае действовали 21 пехотная дивизия, 20 пехотных бригад (всего более 600 тыс. человек). В ударной группе "Южное направление" (Индокитай, о-в Хайнань и южные порты Китая) насчитывалось 11 пехотных дивизий, 3 пехотные бригады общей численностью около 230 тыс. человек, объединившиеся в 4 полевые армии. Всего на юге и в Гавайской операции японцы предполагали использовать 1700 самолетов и 150 боевых кораблей. Основные силы военно-морского флота находились в портах метрополии и в выжидательных районах.

В самой Японии дислоцировалась Объединенная армия численностью свыше 400 тыс. человек: 4 пехотные, 10 учебных дивизий, 11 пехотных бригад и авиационная группа (около 100 боевых самолетов)^*.

^* (Там же, с. 252.)

Сильными сторонами японских войск были высокий боевой дух, относительно хорошая оперативно-тактическая подготовка личного и офицерского состава, отработанность взаимодействия между сухопутными войсками и флотом, а также между родами войск. В то же время японская армия имела и свои недостатки - невысокую насыщенность сухопутных войск современными огневыми средствами, малочисленность бронетанковых войск (последние не имели оперативных соединений, сами танки были громоздкими, со слабой броневой защитой). Несмотря на принятые энергичные меры по улучшению вооружения и организации бронетанковых войск (их создавали только в Квантунской армии), японские вооруженные силы не могли наверстать упущенное время до конца 1941 г.

Существовавшие противоречия в оценке обстановки я разногласия между США и Великобританией в организации обороны послужили причиной разбросанности их вооруженных сил на широких пространствах и отсутствия единого, согласованного управления войсками. К тому же война в Европе поглощала значительную часть вооружения, производимого в этих странах. Спешное развертывание американской военной промышленности начиная со второй половины 1941 г. хотя и увеличило выпуск боевой техники, однако уровень ее производства с учетом возросшей опасности со стороны Японии пока отставал от потребностей как армии США, так и их союзников.

По стратегическому плану США и Великобритании (план "АБЦ-1"), разработанному еще в марте 1941 г. и подтвержденному в конце того же года, на Дальнем Востоке армия и флот союзников должны были придерживаться оборонительной тактики. Согласно этому плану главной задачей вооруженных сил Великобритании на Дальнем Востоке было удержание английских владений в Юго-Восточной и Южной Азии, особенно военно-морской базы Сингапур, и обеспечение морских коммуникаций на Тихом и Индийском океанах. Соединенные Штаты должны были защищать территории и морские коммуникация союзников на Тихом океане и Дальнем Востоке, оборонять острова Мидуэй, Джонстон, Пальмиру, Самоа и Гуам и оказывать содействие англичанам в обороне так называемого "Малайского барьера".

Руководители США и Великобритании не однажды обсуждали планы обороны своих дальневосточных владений. Однако согласованных решений между ними до конца 1941 г. принято не было. Военное командование США не предусматривало крупных действий сухопутных войск против Японии. Исходя из неверной оценки планов Японии, начальники штабов американской армии и флота за месяц до нападения Японии, 5 ноября 1941 г., представили президенту Рузвельту меморандум, в котором предлагалось продолжать политическое маневрирование с целью оттягивания конфликта с Японией. В меморандуме указывалось, что США должны избегать войны с Японией до тех пор, пока не будут созданы сильные оборонительные позиции на Дальнем Востоке или пока Япония не будет прямо угрожать безопасности Соединенных Штатов.

Английское правительство, связанное военными действиями в Европе и Африке, не могло выделить крупных сил для обороны своих владений на Дальнем Востоке. В основном оно полагалось на силы США, которые строили свою стратегию по принципу "своя рубашка ближе к телу". Все же английское командование с большим запозданием выделило и направило в Сингапур два новейших корабля - линкор "Принц Уэльский" и линейный крейсер "Рипалс", которые прибыли туда за пять дней до начала войны с Японией. Накануне нападения Японии союзники располагали в бассейне Тихого океана и в районе Юго-Восточной Азии следующими силами. Тихоокеанский флот США (всего 127 боевых кораблей) под командованием адмирала X. Киммеля базировался на Гавайских островах (база Пёрл-Харбор). Оборона Филиппинских островов возлагалась на армейскую группу под командованием генерала Д. Макартура (около 137 тыс. человек). Азиатский флот США, возглавляемый адмиралом Т. Хартом, базировался на Манилу и насчитывал 45 боевых единиц. Оборона американской военно-морской базы Пёрл-Харбор возлагалась на флот, морскую пехоту и охранные войска в количестве до трех дивизий. Американская авиация на Гавайях насчитывала около 400 самолетов.

Английские вооруженные силы в Юго-Восточной Азии состояли из группировок сухопутных войск в Бирме (две дивизии и 85 самолетов) и Восточного флота, базировавшегося на Сингапур (23 боевых корабля). В Малайе и в крепости Сингапур находились три дивизии и несколько отдельных частей. Английская авиация насчитывала здесь около 250 самолетов.

Войска, находившиеся в подчинении эмигрантского правительства Голландии, состояли из двух дивизий и небольшого флота, который базировался в Батавии и Сурабае. Австралийские войска, имея в своем составе пять пехотных дивизий и около 160 самолетов, были разбросаны по островам Новой Гвинеи, Бисмарка, Соломоновым и находились в самой Австралии.

Политическое и военное руководство союзников допустило крупные просчеты в подготовке к организованному отпору японской агрессии. Боевые возможности их вооруженных сил снижались из-за рассредоточенности на огромных пространствах, слабой отработанности взаимодействия между армиями и флотами. Численность сухопутных войск союзников почти вдвое превышала численность японских войск, но значительная их часть состояла из индийских, малайских, филиппинских, индонезийских частей и соединений, которые были слабо вооружены и плохо обучены.

Моральное состояние этих войск было значительно ниже японских, поскольку они не проявляли желания защищать интересы колонизаторов. Кроме того, отсутствие единого командования, недооценка возможности противника организовать и осуществить наступление сразу на всех стратегических направлениях, просчеты в определении времени японского нападения - все это предопределило неудачи США и Англии в начальный период войны с Японией.

Нападение Японии началось мощным ударом авианосной авиации по главным силам Тихоокеанского флота США, находящимся в Пёрл-Харборе. В тот же день базовая авиация японцев нанесла удары по аэродромам союзников на Филиппинах и в Малайе. В первый день войны японским вооруженным силам удалось вывести из строя 15 боевых кораблей, в том числе 8 линкоров американского флота, и уничтожить на аэродромах около 500 самолетов союзников.

На следующий день после нанесения удара по Пёрл-Харбору японцы начали проведение Филиппинской операции с целью разгрома американо-филипиинской армии и Азиатского флота США и создания условий для нападения на Голландскую Индию. 8 и 9 декабря японская армия нанесла удары по американским аэродромам и военно-морской базе Кавите на острове Лусон, где уничтожила половину тяжелых бомбардировщиков и более трети истребителей на аэродромах. Уцелевшие самолеты американское командование перебросило в южные районы. Этим ударом японцы обеспечили себе полное господство в воздухе над Филиппинами. К счастью, Азиатский флот США в момент нападения японцев на Филиппины находился на юге, он избежал ударов противника и не понес серьезных потерь, кроме нескольких канонерских лодок.

Американо-филиппинские войска под командованием Д. Макартура, лишенные поддержки флота и авиации, не смогли отразить высадку японских десантов и, понеся потери, начали отступать. Подразделения японской 14-й армии, преследуя их, быстро продвигались к столице Филиппин Маниле и 2 января 1942 г. заняли ее. Однако Филиппинская операция закончилась только в мае 1942 г., когда японцы захватили последний очаг сопротивления американцев-крепость Коррехидор, взяв в плен 12 тыс. солдат и офицеров.

Важное значение для японцев имела Малайская операция, в ходе которой была достигнута одна из основных целей их агрессии в Юго-Восточной Азии - захват Британской Малайи, богатой стратегическим сырьем. Эта колония Великобритании давала около половины мирового производства каучука и почти одну треть олова. Крепость Сингапур являлась как бы воротами в Индонезию, Филиппины и другие страны Юго-Восточной Азии.

Для захвата Малайского полуострова и крепости Сингапур японское командование выделило около 70 тыс. сухопутных войск во главе с генералом Ямасита, 9 крейсеров, 16 эсминцев, 16 подводных лодок, а также около 600 самолетов армии и флота. В ночь на 8 декабря японцы высадили десант в Британской Малайе, в районе Кота- Бару. Одновременно вторжение осуществлялось через территорию Таиланда. Подавив на аэродромах и в воздухе английскую авиацию и потопив главные боевые корабли Восточного флота англичан, японские войска начали быстро продвигаться к Сингапуру. Английские сухопутные войска, имея слабое прикрытие с воздуха и с моря, морально были обезоружены и, неся большие потери, отходили на юг. В конце декабря японцы подошли к Джохорскому проливу, отделявшему крепость Сингапур от материка. 8 февраля 1942 г. они форсировали Джохорский пролив и 15 февраля полностью овладели крепостью Сингапур и важнейшей английской базой на Дальнем Востоке. Защитники крепости имели большие запасы боеприпасов, продовольствия и амуниции, но у английского командования не хватило воли и упорства, и оно капитулировало. Японцы захватили в плен около 100 тыс. солдат и офицеров, в том числе 28 генералов во главе с командующим английскими войсками в Малайе генералом Персинвалем.

В декабре 1941 г., в период боевых действий на Филиппинах и в Малайе, японцы овладели Сянганом (Гонконгом) и американскими базами на острове Гуам.

После поражения английских вооруженных сил в Малайе в руки японцев попали богатейшие источники стратегического сырья, а также создались благоприятные условия для дальнейшего развития наступления на Бирму и острова Голландской Индии.

Операция японских войск в Бирме непосредственно затрагивала жизненно важные интересы Китая. Целью этой операции был разгром англо-индийских войск и захват этой богатой природными ресурсами английской колонии, где японцы планировали создать плацдарм для нанесения удара по Индии совместно с германскими войсками, которые должны были пробиться туда через Кавказ и Иран. Кроме того, захват Бирмы давал возможность Японии изолировать Китай от США и Великобритании и усилить давление на Чан Кайши, чтобы принудить его к капитуляции.

Англичане имели в Бирме две дивизии общей численностью 35 тыс. человек под командованием генерала Т. Хаттона и около 60 самолетов. Японцы по численности войск преимущества не имели, но моральный фактор был на их стороне; кроме того, они имели превосходство в воздухе (200 самолетов против 60) .

В середине января 1942 г. 15-я японская армия под командованием генерала Иида перешла бирманскую границу и начала наступление на Рангун, оттесняя англоиндийские части к бирманской столице. В этих условиях под сильным нажимом со стороны США англичане были вынуждены согласиться на ввод китайских войск в Бирму. Начиная с января 1942 г. сюда последовательно были переброшены одни из лучших гоминьдановских армий - 5, 6 и 66-я (свыше 50 тыс. человек), которые до этого не участвовали в боях с японцами в самом Китае.

С вводом гоминьдановских армий в Бирму союзное командование назначило Чан Кайши командующим войсками на китайско-бирманском театре военных действий. Американский генерал Дж. Стилуэлл, направленный в начале 1942 г. из США в Китай, стал его главным военным советником, начальником штаба и командующим китайскими экспедиционными войсками в Бирме. Это не спасло положения: 8 марта японцы овладели Рангуном. Дорога Рангун - Куньмин, по которой союзники доставляли в Китай оружие и снаряжение, оказалась, таким образом, захвачена противником.

После падения Рангуна японское командование ввело в действие новые части и начало продвижение через северные районы Бирмы к китайской границе. Китайское командование потеряло управление войсками и не сумело организовать оборону. В конце апреля 1942 г. японцы овладели конечным пунктом на Бирманской железной дороге, а затем вступили на территорию Китая, в провинцию Юньнань. Китайцы сумели остановить их лишь на реке Салуин.

Таким образом, первые месяцы войны на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии протекали под знаком военного превосходства милитаристской Японии над силами США и Англии. За это время японцам удалось достигнуть своих ближайших целей: к маю 1942 г. агрессор овладел Сянганом (Гонконгом), Малайей, Филиппинами, Голландской Индией, Бирмой, рядом островов на Тихом океане и вышел на подступы к Австралии и Индии. Японцы захватили огромные территории с богатейшими запасами стратегического сырья и с населением более 150 млн. человек. Однако расчеты японской военщины, что после таких успехов ей удастся сломить волю союзников к сопротивлению, не оправдались. Япония оказалась втянутой в затяжную войну с коалицией государств, чей военный и экономический потенциал во много раз превосходил ее собственный.

В этих условиях китайский фронт приобрел в глазах союзников, особенно Соединенных Штатов, еще большую значимость.

В Чунцин я вернулся в десятых числах декабря. Меня поразила та откровенная радость, с которой восприняли известие о начале войны на Тихом океане в политических и военных кругах гоминьдана. Радовались все, начиная с самого Чан Кайши, который вместе со своими сторонниками долго ждал этого момента. И не удивительно. Более четырех лет Китай один вел войну против Японии. Теперь на его стороне оказались такие богатые и влиятельные страны, как США и Англия, а также ряд других государств, с которыми ему предстояло вместе бороться против агрессора.

Чан Кайши и другие руководящие деятели гоминьдана рассчитывали теперь получить от западных союзников крупные кредиты и крупные партии современного оружия. (Как известно, на помощь оружием со стороны западных держав рассчитывал в то время и Мао Цзэдун.) Вместе с тем и Чан Кайши, и некоторые другие деятели считали, что отныне тяжесть войны с Японией падет на плечи других государств, а Китай получит некоторую передышку.

Позиция западных держав была иной. Взамен кредитов и помощи оружием они рассчитывали добиться активности китайских войск, чтобы облегчить свое положение на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии.

Так в декабре 1941 г. в Чунцине с новой силой столкнулись противоречия сторон, выступавших теперь уже в роли союзников. Основа этих противоречий оставалась старая: одна сторона хотела получить как можно больше и использовать полученное в своих целях, другая готова была кое-что дать, но оплату требовала кровью китайского народа.

Генеральный штаб Китая в эти дни наводнили американские и английские военные представители. Американские военные в полном смысле обхаживали китайских генералов, американские дипломаты всячески заверяли руководителей страны в искренней дружбе.

Помню одно собрание в декабре 1941 г., на котором присутствовали американский и английский послы, а также посол Советского Союза и мы, советские военные представители в Китае. Выступил английский посол Арчибальд Кэрр. Он распинался перед китайцами, уверяя их в миролюбии Англии и ее благожелательном отношении к Китаю, говорил, что его мечта, его желание, его идеи и стремление объединиться с Китаем, быть с ним союзником в борьбе против общего врага наконец осуществились и что теперь англичане и китайцы - боевые и кровные друзья.

Мы-то знали, как английские колонизаторы вместе с другими странами делили Китай на сферы влияния, захватили Сянган и Коулун, навязывали неравноправные договоры, помогали душить тайпинов и совсем недавно участвовали в проведении политики "дальневосточного Мюнхена" за счет Китая. Интересно было наблюдать, как извивался английский посол, стараясь доказать недоказуемое китайскому народу и китайскому правительству.

Американцы пообещали предоставить крупный заем и большое количество самолетов и другого военного имущества. Об этом нам стало известно от командующего ВВС Китая генерала Мао, который радостно делился с нами этими новостями.

Теперь американцы, как никогда, были заинтересованы в налаживании единого антияпонского фронта в Китае, в частности с войсками 18-й армейской группы. Они вообще хотели бы прибрать к рукам все китайские войска и заставить их драться с японцами как в самом Китае, так и на других театрах. Американцам и китайцам в тот момент было важно сохранить дорогу Куньмин-Рангун, на которую был нацелен удар японцев.

Чан Кайши считал, что наступил подходящий момент для создания военного комитета, состоящего из представителей четырех держав (США, Англии, Китая и Советского Союза), для координации совместных военных усилий против Японии. По-видимому, он так оценивал обстановку: поскольку США объявили войну не только Японии, но и Германии, то Советский Союз, как союзник США, будет вынужден объявить войну Японии. В свою очередь, его демонстративный жест - объявление войны японским партнерам по "оси", Германии и Италии,- судя по всему, был рассчитан, в частности, на то, чтобы побудить пас сделать соответствующий шаг в отношении ЯПОНИИ. Совершенно очевидно, что эта дипломатическая акция гоминьдановского правительства, преследовавшая определенные политические цели, для нас в тот момент по имела никакого практического значения.

В конце декабря 1941 г. Чан Кайши пригласил военных атташе США, Англии и СССР к себе и выдвинул предложение о создании дальневосточного комитета для согласованной борьбы против японцев. Для нас было ясно, что Чан Кайши не оставлял своих надежд втянуть СССР в войну с Японией. Он хотел бросить главные силы антигитлеровской коалиции против Японии. На мой вопрос, кто же будет стоять во главе этого комитета, Чан Кайши ответил: американцы. Его ответ показал, на кого он стал ориентироваться в первую очередь. В начале 1942 г. в Китай в качестве советника Чан Кайши прибыл генерал Дж. Стилуэлл, впоследствии начальник генерального штаба гоминьдановских войск и командующий китайскими экспедиционными войсками в Бирме.

В те дни, присутствуя на заседаниях Военного совета, я наблюдал, как китайские военные руководители не могли скрыть своих радостных ожиданий. Но радоваться пока было нечему. Японцы теснили союзников на всех театрах военных действий. И англичане и американцы хорошо понимали, что их главным врагом являлись не японцы, а Гитлер. Не поставив на колени гитлеровскую Германию, они не могли бросить свои главные силы против Японии. Поэтому потуги Чан Кайши создать дальневосточный комитет успехом не увенчались.

Поражение союзников в первые месяцы войны на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии до некоторой степени разочаровало правящие круги гоминьдана и самого Чан Кайши. Предвидя возможность захвата Бирмы японцами, Чан Кайши через своих генералов, в частности через командующего авиацией генерала Мао, зондировал почву у меня, как Советский Союз отнесется, если военная помощь американцев будет поступать через Персидский залив, Иран и далее через наши Среднеазиатские республики и Казахстан в Синьцзян. Я как главный военный советник китайских вооруженных сил отводил этот вопрос, поскольку он находился вне моих компетенций.

Первые поражения союзников и особенно угроза захвата японцами Бирмы вынуждали Чан Кайши официально поддерживать хорошие отношения с советскими представителями в Китае, тем более военными, хотя к этому времени его ориентация на американцев определилась достаточно четко. Например, на встречу нового, 1942 года и на новогоднюю елку Чан Кайши и его жена Суп Мэйлин пригласили только работников аппарата военного атташе во главе с главным военным советником. Во время таких встреч каких-либо серьезных деловых вопросов не обсуждалось. Но зато потом люди из окружения Чан Кайши обычно наверстывали время и атаковали нас по самым различным вопросам. В данном случае наиболее важными вопросами с их стороны были следующие: как Советское правительство воспринимает предложение Чан Кайши о создании дальневосточного комитета для борьбы с Японией; возможен ли пропуск американского военного снаряжения в Китай через советскую Среднюю Азию; может ли Советский Союз послать в Китай новые партии волонтеров-летчиков и т. д.

Правительства США и Англии стремились побудить гоминьдановское руководство активными боевыми действиями сковать как можно больше сил японцев и тем самым уменьшить их наступательное давление на войска союзников. В активности китайских войск были больше всего заинтересованы американцы, которые были не прочь для этой цели наладить контакты с вооруженными силами КПК, в частности с 18-й армейской группой. Последняя, как известно, с конца 1940 г. фактически не подчинялась центральному правительству и Чан Кайши как главкому и какой-либо активности не проявляла.

Однако гоминьдановское руководство во главе с Чан Кайши по-прежнему не было заинтересовано в ведении активных боевых действий против японцев. К тому же захват японцами Бирманской железной дороги привел к сокращению до минимума военных поставок союзников Китаю. Это осложнило положение гоминьдановских войск. Чан Кайши продолжал вести войну сопротивления, а но существу, бездействовал и выжидал. Его лучшие армии использованы американцами с согласия англичан не для разгрома японских сил в Китае, а для войны в Бирме, где англичане терпели поражение.

Инициативу на фронте по-прежнему держали в своих руках японцы, которые в тот момент ставили своей задачей удержать линию фронта, сложившуюся к началу декабря 1941 г. Чтобы сковать южную группу гоминьдановских войск и подтолкнуть Чан Кайши на капитуляцию, японское командование решило провести операцию в провинциях Хубэй и Хэнань. 24 декабря 1941 г. японцы предприняли силами 11-й армии очередное, третье по счету за период войны наступление на Чанша. Общая численность японских войск в этом районе достигла примерно 100 тыс. человек, а китайских насчитывалось 250 тыс. В ходе сражения под стенами Чанша японцам удалось ворваться в город, однако 5 января 1942 г. китайцы предприняли контрнаступление. К середине января японцы были отброшены от города, и положение на фронте восстановилось.

Я все более приходил к убеждению, что основную задачу, возложенную на меня при направлении в Китай, выполнил. Аппарат военных советников и военного атташе правильно информировал наш Наркомат обороны о положении в Китае и о тех событиях, которые происходили вокруг него. При нашей советнической помощи китайские войска в 1941 г. отбили атаки японцев на всех фронтах. Если гоминьдановские войска сами мало проводили наступательных операций, то это происходило главным образом из-за разногласий и вражды между руководством гоминьдана и КПК.

После начала войны на Тихом океане американцы начали оказывать Чан Кайши военную помощь, проявив сильную заинтересованность в активизации китайского фронта. Одновременно все более четко начала проявляться ориентация гоминьдановского руководства во главе с Чан Кайши на Соединенные Штаты.

Я считал, что в такой обстановке мне как главному военному советнику делать в Китае нечего. Конкурировать своими советами с генералом Стилуэллом было нецелесообразно и даже вредно. Вмешиваться или давать советы Чан Кайши или генеральному штабу китайской армии, как помогать американцам и англичанам в борьбе с японцами, я не мог, и это не имело смысла, потому что к моим советам стали бы относиться с осторожностью. Оставаться в Китае в роли военного атташе также было нецелесообразно, потому что моя ответственность как главного военного советника не была бы снята, по крайней мере в кругах китайских военных. Отвечать перед китайской общественностью за те поражения, которые понесли лучшие китайские войска в Бирме, выполняя приказы американцев и англичан, я не желал. Я хотел вернуться на Родину и влиться в борьбу моего народа с гитлеровским нашествием.

В донесениях в Центр я намеками ставил вопрос, что мы, советские военные советники в Китае, лишены возможности проявить свою активность. Наконец я получил короткую телеграмму, которой меня отзывали в Москву для доклада. Из нее я понял, что в Китай больше не вернусь.

Прощальных банкетов было много. Я был окружен вниманием, любезностями, пожеланиями скорого возвращения, меня наградили высшим китайским генеральским орденом второй степени. Наконец я в самолете, который берет курс на Ланьчжоу и затем на Урумчи. В обоих городах меня с почетом встречали генерал-губернаторы, по-видимому по указанию Чан Кайши стараясь показать дружеские чувства к советскому народу, который в это время громил войска Гитлера под Москвой.

Во второй половине февраля 1942 г. наш самолет приземлился в столице Казахстана Алма-Ате, где меня встретили представители Наркомата обороны и начальник Алма-атинского училища, мой старый боевой друг по гражданской войне, полковник Филатов. В 1919 г. я командовал 43-м стрелковым Краснознаменным полком, а он - 44-м стрелковым 15-й бригады 5-й дивизии. Хотя встреча наша была короткой, он все же успел кое-что рассказать мне о событиях на фронте.

По дороге до Куйбышева я видел на каждой станции и озабоченные лица людей и одновременно собранность и подтянутость, которые бывают в дни опасности. Поезда шли точно по расписанию. Обслуживающий персонал железной дороги постарел, так как молодежь призвали в армию, но работа шла четко и без проволочек. Там, где недавно работали мужчины, теперь стояли женщины в телогрейках, с суровыми обветренными лицами.

Я рвался на фронт, чтобы поскорее начать сражаться с нашим главным врагом - (фашистской Германией. Вскоре я получил назначение командующим Первой резервной армией, которая дислоцировалась в районе Тулы и Рязани. В начале июля 1942 г. с этой армией я выступил на фронт и сразу попал в самое пекло войны - под Сталинград. Горжусь, что Сталинградская эпопея, одно из величайших сражений XX века, не прошла без моего активного участия.