Пёрл-Харбор и межсоюзнические распри

Генералиссимус инспектирует войска

8 декабря 1941 г. в 1.00 вести о событиях в Пёрл-Харборе дошли до Чунцина. Вице-министр информации, убедившись в правильности полученных сведений, позвонил Чан Кайши. Наконец свершилось! В 8 часов утра началось чрезвычайное заседание Постоянного комитета ЦИК Гоминьдана. Обсуждался вопрос о политике Китая в связи с изменившимися условиями войны. Участники встречи приняли решение, изложенное в довольно категорической форме.

1. Все страны, выступавшие против агрессии, должны участвовать в военном союзе и объединять свои операции под американским руководством. Они должны создать Объединенный военный совет для координации стратегии войны на Тихом океане.

2. Великобритания, США, СССР и Китай должны объявить войну Германии, Италии и Японии.

3. Они должны прийти к соглашению не заключать сепаратный мир с Японией до достижения победы на Тихом океане.

9 декабря Чунцин официально объявил войну Японии, Германии и Италии.

Чан Кайши понимал, что англосаксонские державы, прежде всего США, заинтересованы в активизации китайского театра военных действий. Он, однако, не спешил с какими-либо наступательными операциями. Видя, что японцы рвутся в юго-западную часть Тихого океана и активизируют свою миротворческую дипломатию в направлении Чунцина ("поток мирных японских предложений к Чунцину превратился в бурную реку"), гоминьдановский лидер делает ставку на использование создавшейся ситуации для маневрирования между враждующими сторонами.

Чанкайшистская дипломатия не только приветствует американские усилия, нацеленные на втягивание СССР в войну на Тихом океане, но и стремится создать для этого благоприятные условия. 8 декабря Чан Кайши вручил советскому послу декларацию. В ней выражалась надежда на вступление СССР в тихоокеанскую войну. Советская сторона считала необходимым сосредоточить главные силы для борьбы с основным и самым мощным противником - гитлеровской Германией.

23 декабря 1941 г. Чан Кайши, получив полномочия от Ф. Рузвельта, председательствует на конференции, где США представляли глава авиационного корпуса генерал Джордж Бретт и генерал Джон Макгрудер, Англию - глава английского командования в Индии генерал сэр Арчибальд Уэйвелл, Австралию - член кабинета Фредерик Иглестон. Прежде чем подготовить доклад Ф. Рузвельту, председатель предложил выработать компромиссный план, который после длительных дебатов и был принят.

Во время дискуссии американцы поддержали идею о направлении чанкайшистских дивизий в Бирму. Чунцин не только был озабочен сохранением бирманско-китайской дороги - единственного тогда канала, по которому поступали американские поставки в Китай, несомненно, здесь сыграли свою роль и его традиционные интересы в этом районе. А. Уэйвелл отклонил предложение о направлении китайских войск в Бирму.

Союзники признали, во-первых, важность сохранения в борьбе с врагом Бирмы. Рангун имеет особо важное значение в продолжающемся сопротивлении Китая Японии и в объединенных операциях против японских баз и опорных пунктов. Во-вторых, участники конференции отметили необходимость поддержки сопротивления Китая, чтобы обеспечить боеспособность и подготовку армий для окончательного выступления против Японии. В-третьих, китайским армиям надлежало продолжать отвлекать японские вооруженные силы нападениями или угрозой нападения по всему фронту и действиями против жизненно необходимых для Японии коммуникаций. И наконец, было решено, насколько позволит обстановка, перейти в наступление всеми возможными силами Китая, Англии, США.

Чан Кайши не удалось взять на себя основную миссию в планировании тихоокеанской стратегии, хотя он прилагал к этому гигантские усилия. Но даже искусной руке, как говорили в Китае, трудно противостоять против двух кулаков. Американские и английские представители несколько охладили пыл китайского Бонапарта, претендовавшего на роль освободителя народов Азии от нашествия дьявола.

Чан Кайши не упускал случая, чтобы не напомнить Уэйвеллу - китайские войска готовы к походу в Бирму. Так случилось и во время завтрака 24 декабря. "Нельзя допустить,- заявил собравшимся хозяин,- чтобы Англия либо Китай потерпели поражение. Ну а если вы нуждаетесь в китайских войсках, мы можем направить 80 тыс. своих солдат в Бирму" Furuya K. Op. cit. P 721). Уэйвелл не стал медлить с ответом: "Мы, англичане, считаем ниже своего достоинства использовать китайские войска в целях освобождения для нас Бирмы. Все, что мы просим от вас,- разрешить нам использовать запасы ленд-лиза". Имперское мышление не позволяло допустить - даже перед лицом растущей угрозы - вторжения иноземцев в пределы территорий, на которые распространялась власть британской короны. Уэйвелл знал, с каким восторгом гоминьдановские лидеры встретили объявленную 14 августа 1941 г. Рузвельтом и Черчиллем Атлантическую хартию. Чанкайшисты выделили те положения хартии, где провозглашалась необходимость восстановления "суверенных прав и самоуправления народов". Чан Кайши смотрел вперед. И не благие устремления к созданию суверенных государств побуждали его к рассуждениям о "свободе азиатских народов". Все выглядело гораздо проще. В качестве важнейшего побудительного мотива поддержки Чунцином американского лозунга "антиколониализма" стало желание обеспечить за собой авторитетное слово при решении многочисленных проблем в азиатско-тихоокеанском регионе, не оказаться в стороне от дележа военной добычи. И не случайно английский генерал с осторожностью прислушивался к предложениям Чан Кайши о посылке китайских войск в Бирму. И после отказа Уэйвелла пойти навстречу генералиссимусу Чунцин с неослабевающей настойчивостью бомбардировал английское командование предложениями направить два китайских корпуса для "усиления бирманских сил".

Под давлением американской стороны Черчилль пошел навстречу Чунцину и по вопросу использования китайских войск в Бирме. В июне 1942 г. гоминьдановские войска появились в приграничных районах Бирмы. Гоминьдановцы свалили пограничные столбы и объявили, что англичане ушли и отныне они хозяева в стране. Чанкайшистская администрация просуществовала в этих местах до тех пор, пока японцы в конце 1943 г. не заняли эти районы.

В Лондоне прежде всего беспокоились о судьбе китайского фронта. Если бы японцам, писал Черчилль, удалось в 1942 г. "покончить с Чан Кайши", то "по крайней мере 15, а возможно, и 20 японских дивизий высвободились бы... после падения Китая". Высвобождение этих дивизий, делал вывод Черчилль, позволило бы японцам начать "широкое вторжение в Индию" (Севастьянов Г. Н. Дипломатическая история войны на Тихом океане М., 1969. С. 93.). Чан Кайши, осведомленный о заинтересованности англичан в сохранении китайского фронта, требовал от Лондона увеличения суммы займа Китаю. Определенная в январе 1942 г. первоначальная сумма займа в 20 млн фунтов стерлингов была доведена к началу февраля до 50 млн.

Черчилль искал подходы к чунцинскому правителю. В своей речи по радио 16 февраля 1942 г. британский премьер превознес заслуги Чан Кайши. Падение в тот же день Сингапура означало триумф японского оружия. Значение китайского фронта резко возросло в свете интересов обороны Индии и Юго-Восточной Азии. Престиж английской армии катастрофически падал. Японцы усилили давление на Чунцин. Как в Лондоне, так и в Вашингтоне ожидали возможный компромисс Чан Кайши с японцами как "ужасный удар".

21 декабря 1941 г. на объединенном совещании Комитета связи и Высшего военного совета по руководству войной в Токио столкнулись различные точки зрения по поводу формирования позиции в отношении Чан Кайши. Представители оппозиции, возглавляемой принцем Фумимаро Коноэ, предполагали, что любые изменения в пользу гитлеровской Германии на советско-германском фронте побудят Чан Кайши на примирение с Японией. Сторонники компромиссного мира с Чан Кайши указывали на возможность участия японской армии в совместных с гоминьдановцами операциях "по уничтожению партизанских районов". Премьер-министр Тодзио поставил под сомнение возможность компромиссного мира. "Исторические связи Чан Кайши и его ближайшего окружения с Соединенными Штатами,- заявил он,- прошлое его в качестве союзника коммунистов в Северном походе, склонность к добрым отношениям с Советским Союзом - все это должно насторожить и рассматриваться как главное препятствие на пути переговоров с Чан Кайши" (Сапожников Б.Г. Указ. соч. С. 233.).

Главной опорой для Токио в Китае Тодзио считал правительство Ван Цзинвэя.

Союзники испытывали неимоверные трудности в оказании помощи китайскому фронту. Англичане решили компенсировать неудачи в своих отношениях с Чунцином, сыграв на самолюбии гоминьдановского лидера. На груди у Чан Кайши засверкал новый орден: англичане вручили ему "Большой крест".

Чан Кайши согласовал с англичанами свою поездку в Индию. 10 февраля 1942 г. Чан Кайши с супругой отбыли в Индию. Англичане ожидали от высокого визитера определенного содействия в нейтрализации требования индийских национальных лидеров о немедленном предоставлении Индии независимости. Гость встретился с руководителями Индийского национального конгресса. На одной из встреч он заявил, что Индии следует согласиться, если ей английское правительство предложит статус доминиона. Позиция генералиссимуса выходила за рамки, определенные интересами хранителей Британской империи.

За спиной Чан Кайши стояли влиятельные силы США. Чан, как полагал помощник Ф. Рузвельта Л. Кэрри, представлял "азиатский национализм". Американская поддержка Чан Кайши в этом смысле подрывала тезис о единых действиях Лондона и Вашингтона в борьбе за сохранение колониальных империй и таким образом, согласно Л. Кэрри, обеспечивала большую свободу маневра для США в Азии.

Позиция Чан Кайши могла вполне удовлетворить Вашингтон, но англичане... Черчилль обратился с личным посланием к Чан Кайши, в котором категорически отвергал китайско-американское посредничество, которое могло бы затрагивать будущее Британской империи. "Мы уважаем суверенные права Китая и воздерживались от комментариев даже тогда, когда расхождения между Чан Кайши и китайскими коммунистами были наиболее острыми,- писал Черчилль,- поэтому мы надеемся, что Чан Кайши не будет втянут в отношения политического характера с индийским конгрессом и лицами, старающимися парализовать военные усилия правительства Индии и нарушить покой и порядок" (Woodward L. British foreign policy in the second world war. L., 1962. P. 94.).

Чан Кайши вновь высказал опасение, что индийские лидеры могут примкнуть к японцам, если Объединенные Нации "не завоюют у них симпатий". Единственный выход, по его мнению, состоял в посредничестве США.

Все это определило весьма прохладное отношение Англии к своему китайскому союзнику. Английское правительство с самого начала войны на Тихом океане не хотело принимать всерьез претензий гоминьдановского Китая на активное участие в руководстве военными действиями. Американские политики рассматривали несговорчивость англичан в этом вопросе как попытку "списать Китай в интересах Британской империи".